Стивен Коэн (Stephen Cohen) - почетный профессор русистики Нью-Йоркского университета, а также почетный профессор политологии Принстонского университета. Одна из его книг носит название «Судьба Советов и потерянные возможности: от сталинизма до новой холодной войны» (Soviet Fates and Lost Alternatives: From Stalinism to the New Cold War).
Внутриполитические проблемы, которые сейчас стоят перед президентом Обамой, затмили собой не менее серьезный кризис во внешней политике, а именно установление между Вашингтоном и Москвой отношений, характерных для холодной войны. Недавно принятые законопроекты карательного свойства, а также аннулирование соглашений с обеих сторон являются отражением серьезного, нарастающего антагонизма. Новая холодная война сведет к минимуму или даже полностью положит конец сотрудничеству России в ключевых областях национальной безопасности США, и речь здесь идет не только о Северной Корее, Китае, Афганистане и Ближнем Востоке, но и о борьбе с международным терроризмом и распространением ядерного оружия. Также она, скорее всего, спровоцирует новый виток гонки ядерных вооружений – вместо сокращения ядерных арсеналов, к которому так стремится Обама – со всеми сопутствующими рисками и нагрузкой на бюджеты.
Почему спустя два десятилетия после развала Советского Союза вновь возникла опасность начала новой холодной войны? Американский политический истеблишмент в качестве причин называет консолидацию власти российским президентом Владимиром Путиным, пытаясь найти корни проблем в его политике. Более исторически точный анализ, однако, позволяет сделать вывод о том, что основные факторы, приведшие к кризису, относятся к 1990-м годам, и ответственность за них несет именно Вашингтон.
Москва высказывала серьезное недовольство четырьмя компонентами американской внешней политики с тех пор, как они были инициированы администрацией Клинтона, в частности расширением НАТО до российских границ (в настоящее время на территории Европы расположены несколько установок противоракетной обороны), «селективное сотрудничество», что подразумевает настаивание на уступках со стороны Кремля без каких-либо значимых взаимных уступок со стороны Белого дома, «продвижение демократии» во внутренней политике России, которое российские лидеры всегда считали вмешательством во внутренние дела страны, а также всеобщее убеждение, неоднократно озвученное высокопоставленными московскими чиновниками, в том, что «американцам нет дела до нашей национальной безопасности».
Осведомленные обозреватели могут высказать справедливое несогласие с политикой Путина внутри страны и за рубежом, однако беспристрастные студенты российско-американских отношений вряд ли могут проигнорировать эти четыре проблемы России. Пока эти компоненты американской политики не изменятся – их не пересматривали даже в период перезагрузки отношений при администрации Обамы, вероятность новой холодной войны будет нарастать.
У Обамы сейчас есть исторический шанс. Изменив политику в отношении России в четырех ключевых моментах, он сможет предотвратить новую холодную войну, а также укрепить систему национальной безопасности США и повысить свой престиж.
• С 1990-х годов расширение сферы военного и политического влияния НАТО до российских границ привело к развитию самого серьезного и опасного конфликта. Заверить Москву в том, что НАТО не станет включать в свой состав такие бывшие советские республики как Украина и Грузия, которые Кремль назвал «красной чертой», значило бы просто признать реальность: ни та ни другая страна не отвечает критериям НАТО. Грузия не контролирует две автономные области, Южную Осетию и Абхазию, которые провозгласили свою независимость, а Украине не хватает в достаточной степени демократического руководства, а также общественной поддержки вступления в НАТО.
• Путин никогда не забывал о том, что в ответ на его жизненно важную помощь США в войне в Афганистане в 2001 году президент Джордж Буш продолжил расширять НАТО и вышел из Договора о противоракетной обороне. Отказ от «селективного сотрудничества» в пользу настоящих переговоров должен начаться с противоракетных установок, которые Вашингтон и Брюссель размещают вблизи границ России. Формально эти установки являются мерой предосторожности против растущей угрозы со стороны Ирана, однако Москва опасается, что в конечном счете они будут представлять опасность для ее ядерной безопасности. Эта программа чрезвычайно затратная, ее реализация связана с множеством технических проблем, кроме того она весьма провокационная без всякой необходимости. Москва требовала права принимать, по крайней мере, минимальное участие в системе ЕвроПРО или, если это невозможно, предоставить письменные гарантии, что эта система не направлена против России. Администрация Обамы отказала Москве по обоим пунктам. Москва заявила, что она ответит НАТО расширением своего ядерного потенциала. Если США удовлетворят требования Москвы хотя бы отчасти, это поможет снять напряжение в одном из самых серьезных вопросов и избежать наращивания ядерного потенциала с обеих сторон.
• Сложнее всего для США будет положить конец политике «продвижения демократии» в России, которую ведет Национальный фонд поддержки демократии. Имея опыт общения с российскими демократами со времен движения диссидентов 1970-х годов, я не могу вспомнить ни одного шага США, который бы в значительной степени стимулировал демократизацию России – на ум приходят только шаги, которые не принесли никаких результатов или даже помешали ей. Американцы – официальные лица и простые граждане – могут критиковать политику Кремля. Однако финансирование американским правительством неправительственных организаций, принимающих активное участие в политической жизни России – практика, которую резко осуждает российский политический класс и которую Путин недавно запретил – контрпродуктивно. Сами американцы никогда бы не потерпели подобного вмешательства в свои внутренние дела.
• Изменений по первым трем пунктам будет вполне достаточно, чтобы снять с повестки четвертую жалобу Москвы, которая заключается в том, что Вашингтон не принимает в расчет вполне законную обеспокоенность России проблемами ее национальной безопасности, особенно вблизи ее границ.
Есть масса причин полагать, что Путин положительно ответит на подобные инициативы со стороны США: преимущественно реактивный характер его внешней политики, его помощь американским войскам в Афганистане с 2001 года, его содействие в принятии более жестких санкций против Ирана в 2010 году, его неоднократно озвученное стремление к «взаимовыгодному сотрудничеству» с Вашингтоном, а также экономические проблемы его страны. В результате между двумя государствами могут установиться партнерские отношения, которых многие ожидают уже более 20 лет.
Однако чтобы это произошло, Обаме придется выбрать курс ревизионистского мышления и смелого лидерства, характерных для президентов Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего, сумевших вместе с советским лидером Михаилом Горбачевым достичь таких исторических изменений, которые, по их мнению, могли навсегда положить конец холодной войне.
