На прошлой неделе ведущие эксперты приняли участие в конференции Школы международных отношений имени Эллиотта при Университете Джорджа Вашингтона, которая носила название «Россия как мировая держава: Противоборствующие взгляды из России». Среди многих тем, которые были затронуты в ходе семинара, я бы хотел обратиться к трем, поскольку считаю их крайне важными для понимания того, что происходит в головах политиков и экспертов из Вашингтона, а в определенной мере, и из Москвы.
Тема, привлекшая к себе наибольшее внимание, относится к политике «перезагрузки», которая, как говорят российские и американские эксперты, себя исчерпала. Одна из причин этого, в основном совпадающая с моей собственной точкой зрения, заключается в том, что «перезагрузка» никогда не имела четкого определения и по-разному толковалась в Москве и Вашингтоне. Следовательно, она не могла лежать в основе политики Путина, тем более, что она досталась ему в наследство от администрации Медведева.
С другой стороны, как полагают некоторые американские специалисты, «перезагрузка» угасла, потому что достигла максимума из того, на что можно было рассчитывать. То есть, Россия и Соединенные Штаты достигли предела возможного в сотрудничестве по таким вопросам, как контроль вооружений (подписав договор СНВ-3), Афганистан, Иран, Сирия, Северная Корея и по множеству других тем. Таким образом, появилась необходимость в новой повестке для российско-американских отношений.
Читайте также: Обама может предотвратить еще одну холодную войну
С другой стороны, обсуждался и вопрос о том, действительно ли старая повестка сотрудничества себя исчерпала. Как отметил один из ведущих экспертов по российско-американским отношениям Пол Сондерс (Paul Saunders), занимающий пост исполнительного директора Центра за национальные интересы (The Center for the National Interest), Россия в настоящее время не входит в первую пятерку вызовов для американской политики, и это хорошо. Во время обсуждения Сондерс частично поддержал мою позицию, состоящую в том, что Россия не только не является проблемой для США, но и реально помогает Соединенным Штатам решать проблемы.
Безусловно, такая позиция вряд ли могла вызвать единодушное согласие у американских и российских участников конференции. Многие специалисты говорили о том, что Россия действует как ответственный партнер Соединенных Штатов; а если она не согласна в полной мере с позицией Вашингтона по Ирану, Северной Корее и Сирии, то это вызвано не целенаправленным стремлением Москвы подорвать и ослабить американскую политику, а тем, что она учитывает собственное понимание потенциальных негативных последствий от агрессивных действий США за рубежом. Оппоненты этой группы экспертов утверждают, что действия России говорят о ее антиамериканизме и о попытках помешать Америке и Западу в достижении своих внешнеполитических целей в тех сферах, которые имеют принципиальное значение.
Во время обсуждения стало ясно, что мнения американских неоконсерваторов и либеральных интервенционистов - с одной стороны, и российских либеральных радикалов - с другой, совпадают в вопросах внутрироссийских процессов и российско-американских отношений. Такой альянс оказывает отрицательное влияние на формирование американского общественного мнения о России и на двусторонние отношения между странами. Эти группы представляют «комплекс продвижения демократии», как метко заметил Дмитрий Саймс (Dimitri Simes), и это оказывает деструктивное воздействие на американскую внешнюю политику. Они сродни военно-промышленному комплексу, о котором, как хорошо известно, предупреждал в свое время президент Дуайт Эйзенхауэр.
Также по теме: Доктрина Путина
Далее можно отметить сближение позиций по российско-американским отношениям, которое существует в политических и экспертных кругах двух стран, исповедующих «политический реализм». К сожалению, политические реалисты в США обычно находятся в меньшинстве как среди политиков, так и среди экспертов. Они часто проигрывают в политических дебатах, имеющих центральное значение для выработки американской внешней политики. Их оттесняют на обочину агрессивные и зацикленные на идеологии оппоненты из комплекса продвижения демократии. А это мешает американским администрациям принимать адекватные, на мой взгляд, решения по многим значимым вопросам международной политики.
Третья проблема, вызвавшая серьезную дискуссию, заключалась в том, надо ли администрациям Обамы и Путина незамедлительно приступать к разработке новой программы сотрудничества, или двум странам необходимо сделать «стратегическую паузу». Я обсуждал вопрос о стратегической паузе год назад в марте 2012 года в статье на страницах газеты «Известия» под заголовком «Нужна ли Путину «перезагрузка?»». Было это сразу после его победы на президентских выборах. Леон Арон (Leon Aron) недавно выдвинул аналогичные аргументы в своей статье в Foreign Affairs «The Putin Doctrine» (Доктрина Путина), которая привлекла к себе пристальное внимание американского политического и экспертного сообщества. Мы должны при этом отметить, что мысли Арона показались немного странными, когда он порекомендовал США сделать стратегическую паузу в отношениях с Россией, чтобы две страны могли серьезно подумать о том, по каким вопросам они могут пойти на уступки и договориться о компромиссах. Когда американские политики и эксперты говорят о паузе, они, похоже, редко воспринимают эту паузу как полную передышку от двусторонних отношений. Скорее, они стремятся к сотрудничеству по вопросам, которые выгодны для Вашингтона, а паузу делают в тех вопросах, которым отдает предпочтение Москва. При этом в Вашингтоне присутствует скрытая уверенность в том, что российскому руководству не хватит стойкости и твердости, а поэтому оно пожертвует своими жизненно важными интересами. Так было, например, когда Москва не остановила попытки Вашингтона изменить стратегическое соотношение сил путем развертывания противоракетного щита в Европе, или когда она не воспрепятствовала возникновению враждебных по отношению к России режимов в странах на постсоветском пространстве.
Читайте также: Прощай перезагрузка, мы тебя почти не знали
Поэтому несколько неожиданной кажется их уверенность в том, что пауза не должна мешать позитивному сотрудничеству по иранской ядерной программе, по Афганистану, по Сирии, по ядерному нераспространению, или продолжающимся американским попыткам «продвижения демократии» в России, что является вмешательством во внутренние дела нашей страны. Как пишет в своей статье Леон Арон, такие усилия по защите прав человека и гражданского общества на самом деле призваны «помочь движению России в направлении подлинной демократии».
Мне кажется, такое напоминающее рекомендацию выступление в пользу паузы больше похоже на рецепт эскалации напряженности между двумя странами.
Несколько десятилетий назад стратегическая пауза Джорджа Буша-старшего в его контактах с Михаилом Горбачевым дала невероятный успех. Растерянный и ошеломленный Горбачев, наблюдая за охватившим Советский Союз хаосом, который породили его собственные непоследовательные действия, не мог понять и адекватно оценить эту паузу. В результате он допустил целую серию ошибок во внешней политике. Американской стороне оставалось просто ждать, пока созреет ситуация, и страна рухнет сама по себе. Но в настоящее время пауза в большей степени выгодна российской стороне. Российская власть сегодня выглядит более сплоченной, правительство более уверено в себе, а России не грозят серьезные внутренние и внешние вызовы. Таким образом, она имеет возможность сама сделать стратегическую паузу, пока американская сторона разрабатывает свою глобальную стратегию и новую повестку сотрудничества.
Также по теме: Очередная перезагрузка с Россией во второй срок Обамы
За тринадцать лет пребывания у власти и в большой политике Путин неоднократно демонстрировал, что он обладает всеми необходимыми качествами лидера: стойкостью, самообладанием, характером и силой воли. Он не просто продолжает движение вперед, находясь под огнем, но и способен последовательно отстаивать интересы России. Мало шансов на то, что в результате американской паузы Путин будет сломлен, или что российское руководство поддастся панике и начнет лихорадочно отказываться от важных интересов России.
Однако маловероятно и то, что американская администрация может себе позволить такую паузу. У нее нет на это ни времени, ни возможностей. Дисфункция Вашингтона стала притчей во языцех как в средствах массовой информации, так и в политических кругах. Ярким примером такого нарушения нормальной деятельности является неспособность конгресса принять бюджет вот уже четвертый год подряд. Американская экономика демонстрирует неуверенные признаки подъема, уровень безработицы в стране по-прежнему высок, а продолжающееся секвестирование расходов лишь усугубляет и без того серьезную политическую напряженность в партийных рядах. Ситуацию осложняют внешние вызовы, требуя от администрации Обамы незамедлительной ответной реакции. Среди таких вызовов уход из Афганистана с непредсказуемыми последствиями; неясная судьба иракского правительства, напрямую связанная с американской оккупацией и с ее завершением; а также продолжение иранской ядерной программы, требующее срочных и адекватных действий со стороны президента США. Многолетний союзник Америки Израиль, а также влиятельные политические силы внутри США ждут действий от президента Обамы. Такие действия необходимы и в ответ на агрессивные ракетно-ядерные устремления Северной Кореи, которая дестабилизирует обстановку в Восточной Азии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Список проблем, требующих немедленных и компетентных действий от США, можно продолжить.
Отсюда мы можем сделать вывод о том, что если кто-то и может позволить себе сделать паузу в российско-американском партнерстве, то это явно не Соединенные Штаты Америки.
Андраник Мигранян – директор нью-йоркского представительства Института демократии и сотрудничества. Он является профессором Московского государственного института международных отношений, бывшим членом Общественной палаты и бывшим членом Президентского совета.
