25 марта из уст нашего президента вновь прозвучал упрек в адрес России, которая до сих пор не извинилась ни за оккупацию, ни за депортации. Я придерживаюсь мнения, что Россия, как правопреемник СССР, очень во многом могла бы повиниться перед бывшими своими согражданами.
И не только перед депортированными, но и перед репрессированными, коллективизированными, замученными в застенках НКВД, брошенными на произвол судьбы в бывших союзных республиках. Добившаяся восстановления независимости Эстония тоже не всегда вела себя безупречно в отношении тех, кого объявила оккупантами — ей есть, за что у них попросить прощения.
Развал Советского Союза коснулся миллионов людей, последствия этого широкомасштабного события нам еще предстоит оценить, поскольку процесс далек от завершения. Поскольку держался «союз нерушимый республик свободных» на весьма сомнительных догмах, то до сих пор эта тема продолжает оставаться предметом политических спекуляций. Каждому из тех, кто застал хотя бы несколько лет осознанной жизни на том необъятном пространстве, что именовалось тогда аббревиатурой «СССР», остались в наследство свои воспоминания.
Для моей мамы это были коллективизация, ленинградская блокада и вынужденный переезд в чужой Таллин (тогда еще с одной «н»). Для отца это было провозглашение советской власти в Литве, служба в Военно-морском флоте СССР и женитьба на русской женщине, которую он встретил во время службы на чужбине. Для меня эти воспоминания связаны со службой в Вооруженных силах СССР, учебой в Ленинградском пединституте (который к моменту получения диплома стал именоваться Петербургским педуниверситетом) и работой во всесоюзном пионерском лагере «Артек».
По прошествии времени на многое — даже самое трагическое — мы начинаем смотреть более взвешенно. С возрастом приходит понимание, что изменить свое прошлое мы не в состоянии. Это не отменяет переживания, но притупляет боль утраты и в какой-то степени примиряет нас с нашими давними противниками. Своим ученикам я часто показываю документальный фильм, который в конце прошлого века был снят западноевропейскими кинематографистами. Он состоит из нескольких частей, у него нет общего названия, а все сюжеты так или иначе связаны с Холокостом.
Одна из серий рассказывает о встрече бывших узников концлагеря в Аушвице с лагерным врачом — тем, что принимал участие в чудовищных опытах доктора Менгеля — «Ангела Смерти из Освенцима». И дело даже не в том, насколько активно этот врач (к моменту съемок он был в весьма преклонном возрасте) принимал участие в экспериментах над живыми людьми. Кульминация фильма заключена в моменте этой встречи, когда узники, спустя больше 50 лет встречаются с одним из тех, кто причинил им огромные страдания. По ходу фильма выясняется, что отнюдь не все поддерживают инициативу героини киноленты, но та остается непоколебима: прямо на митинге памяти она заявляет о своем прощении всем своим мучителям. Не о забвении, а именно о прощении.
За кадром упомянутого мной фильма нет никакого авторского текста — только воспоминания тех, кто пережил ужас Освенцима. И именно поэтому, как мне кажется, этот документальный фильм воспринимается как исповедь. Тема Второй мировой войны всегда будет очень личной для тех, кого она непосредственно коснулась. Все попытки искусственно (подчеркиваю: искусственно!) подогревать к ней интерес, стараться спустя семь десятков лет распределить участников в группы «правых» и «неправых» обречены. Ведь это неизбежно будет поддерживать в душах людей обиды и ненависть.
Когда я смотрю на то, как организуются мероприятия, посвященные скорбным событиям нашей истории, меня не покидает ощущение, что чьи-то «заботливые» руки прикладывают немало усилий для того, чтобы как можно дольше удерживать противостояние между двумя самыми многочисленными общинами Эстонии.
Не сомневаюсь в искренности организаторов, но не вижу какого-то разумного выхода из череды памятных дат, начиная со Дня Победы и заканчивая Днем Сопротивления. Среди участников этих мероприятий слишком много тех, которые словно хотят кому-то что-то доказать. Как будто есть возможность изменить то, что уже произошло.
Я придерживаюсь мнения, что Россия, как правопреемник СССР, очень во многом могла бы повиниться перед бывшими своим согражданами. И не только перед депортированными, но и перед репрессированными, коллективизированными, брошенными на произвол судьбы в бывших союзных республиках.
Добившаяся восстановления независимости Эстония тоже не всегда вела себя безупречно в отношении тех, кого объявила оккупантами; есть, за что просить прощения у пенсионеров и малоимущих. Но требовать извинений от тех, кто тебя походя обидел, — это себя унижать. Да и не принесут никому удовлетворения извинения, если они идут не от сердца, а из соображений политкорректности.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
25 марта из уст нашего президента вновь прозвучал упрек в адрес России, которая до сих пор не извинилась ни за оккупацию, ни за депортации. Я придерживаюсь мнения, что Россия, как правопреемник СССР, очень во многом могла бы повиниться перед бывшими своими согражданами.
