Подозреваемые в организации террористического акта в Бостоне два чеченца вновь вывели на орбиту мировых СМИ положение на Северном Кавказе и идущую там уже годы вооруженную борьбу между исламскими борцами и защитниками правопорядка России. В широком плане положение там за последние годы существенно не улучшилось: конфликт по-прежнему довольно активный. Хотя в последнее время налицо тенденция некоторого снижения численности жертв конфликта, количество исламских борцов, несмотря на усилия властей, уже годы остается относительно стабильным.
Прежде всего, о числах. По ежемесячным данным относительно независимого новостного портала «Кавказ узел» (так в тексте – прим. ред.), подготовленным на основе открытых источников, в прошлом году в ходе продолжающегося вооруженного конфликта на Северном Кавказе погибли 700 человек. В 2011 году погибших было 750. То есть в среднем в этом региональном конфликте погибает не менее 2 человек в день. Примерно столько же гибло на Северном Кавказе с тех пор, как четыре года назад закончилась антитеррористическая операция в Чечне (началась в 1999 году вместе со второй Чеченской войной).
Потери среди силовых структур России (в основном полиции, ФСБ и их спецподразделений) за последние четыре года составляли 200-300 человек в год. На самом деле это очень большие потери. Например, потери НАТО в Афганистане составляли в то же самое время 400-700 человек в год. А там идет, в нашем понимании, война. В самый кровавый период Чеченской войны в 2000 году погибли 1300 солдат и в последующие два года около 500 солдат. Так что на фоне этих цифр можно сказать, что в определенных регионах Северного Кавказа сейчас идет довольно активная партизанская война.
Из этих «определенных регионов» самый ожесточенный конфликт - в Дагестане, где два последних года в ходе борьбы стабильно убивали по 400 человек. В Чечне и Ингушетии в конфликтах последних лет гибло по 80-100 человек в год. Кроме того, в два последних года еще по 100-120 человек в год убивали в Кабардино-Балкарии. На остальном Северном Кавказе конфликт идет с относительно низкой активностью.
Мир уже просто настолько привык к вооруженному конфликту на Северном Кавказе, что не замечает большого числа жертв. Это типично для всех затянувшихся конфликтов: общественность устает от приходящих оттуда новостей, к тому же все время возникают новые конфликты. Ведь постоянная конфликтная ситуация на Северном Кавказе длится уже более 20 лет, начиная с того, как осенью 1992 года вспыхнула короткая война между Ингушетией и Северной Осетией из-за Пригородного района. (В длившейся два месяца мини-войне погибли до 600 мирных жителей и 66 солдат Российской армии, кроме того, 30-60 000 ингушей были вынуждены бежать из своих домов).
Как правило, интерес к конфликту на Северном Кавказе возникает, когда тамошние исламские бойцы организуют какой-нибудь крупный террористический акт в Москве, как в 2011 году, когда в ходе атаки террориста-смертника в аэропорту Домодедово погибли 35 человек, более 150 получили ранения.
Как небольшой позитив можно отметить, что в нынешнем году на Северном Кавказе продолжается тенденция снижения численности жертв. Она началась в прошлом году, и сейчас отличается даже слегка ускоренным темпом. За три первые месяца нынешнего года погибли 123 человека, что на четверть меньше, чем за тот же период прошлого года. Солдат полиции-ФСБ погибло почти в три раза меньше, чем в прошлом году.
Разумеется, такая тенденция не осталась без внимания экспертов. В целом они считают, что исламские бойцы (в российских СМИ их называют боевиками) сменили тактику, о чем их лидер Доку Умаров говорил в своем видеообращении еще в начале 2012 года. Изменение тактики заключается в том, что на местах на Северном Кавказе боевики отказываются от проведения крупных террористических актов в общественных местах, которые зачастую приводили к большому числу жертв среди гражданских лиц. Вместо этого они проводят так называемые точечные атаки против правозащитников и чиновников России. (В прошлом году исламские борцы убили шестерых исламских духовных лиц, в нынешнем году, похоже, настала очередь судей, убито двое.)
«Причина такого изменения ясна – она для боевиков политически более выгодна, чем прежние операции в людных местах. Недовольство местных жителей в отношении таких нападений существенно уменьшилось, так как число жертв среди мирного населения значительно сократилось,» рассказал, например, недавно тому же самому «Кавказ узлу» политолог Эмиль Панин.
В Дагестане видно, что в нападениях на представителей власти боевики все чаще используют взрывчатые устройства. Если боевики и в самом деле переймут используемую в Ираке и Афганистане антиправительственную тактику массового изготовления и подрыва взрывчатых веществ, то ситуация для полиции-ФСБ-армии вновь станет на Северном Кавказе очень критической.
Можно опасаться, что в остальной России, вне Северного Кавказа, умаровцы не отказались от планов террористических актов. Два года они не устраивали ни одного крупного нападения, но я опасаюсь, что это затишье перед штормом или перед зимней Олимпиадой 2014 года в Сочи.
Вооруженный конфликт на Северном Кавказе наверняка продлится еще годы, так как власти России никак не могут справиться с появлением новых исламских бойцов - лесных братьев. (Руководители полиции и разведки уже годами говорят о 400-500 исламских бойцов, которые, несмотря на то, что их ежегодно уничтожают сотнями, словно в сказке никак не кончаются.) Виновата в этом, прежде всего, политика самих властей, которая прямо-таки вынуждает людей для достижения элементарной справедливости искать альтернативные средства и создает сильную социальную апатию.
Если у меня попросить в одной фразе предсказать, как будет развиваться жизнь на Северном Кавказе, то я бы перефразировал широко распространенный лозунг молодых кавказцев: разумеется, республики Северного Кавказа останутся в составе России, будут существовать на деньги Москвы, но в реальности жить будут во многом по своим собственным законам. Со временем Москва с этим смирится, лишь бы свести конфликт до минимума. Но это, в свою очередь, может привести к усилению междуусобных конфликтов среди этих республик. Так, сейчас все больше искр возникает в костре нерешенных границ между Чечней и Ингушетией.
Перевод: Алексей Архипов.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Подозреваемые в организации террористического акта в Бостоне два чеченца вновь вывели на орбиту мировых СМИ положение на Северном Кавказе и идущую там уже годы вооруженную борьбу между исламскими борцами и защитниками правопорядка России.
