Когда я приезжаю в эту зону конфликта, мне на ум сразу приходит неподходящее слово: опрятная. Абхазия выглядит опрятно. Дорога от реки Ингури до Сухуми (как мир по-прежнему называет этот город, хотя абхазы настаивают на традиционном названии Сухум) недавно отремонтирована, и путь занимает чуть больше часа. По всему городу идет строительство. Магазины открыты, на улицах стоят рекламные щиты. По набережной прогуливаются туристы из России, наслаждаясь теплой весенней погодой.
Конечно, опрятность эта относительна. Улицы до сих пор слишком пустынны. Главной достопримечательностью в центре города остается каркас здания парламента советской постройки, разрушенного на заключительном этапе боев между грузинами и абхазами в ходе войны 1992-1993 годов.
Однако чистота отражает политическую реальность. Народ в Абхазии доволен своим нынешним положением.
В августе 2008 года, после пятидневной войны с Грузией из-за Южной Осетии, Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии, которые вышли из-под управления Тбилиси в 1992-1993 годах. Благодаря российскому признанию Абхазия вступила на новый путь, решив один набор проблем, но породив другой. Прежде всего, она одним махом сняла самую главную озабоченность всех абхазов – их чувство незащищенности перед попытками нового захвата со стороны Тбилиси. В результате то, что думает или хочет Тбилиси, весьма ощутимо отошло на второй план, и политическая сцена Абхазии стала более ограниченной, сосредоточенной в основном на внутренних проблемах.
Читайте также: Патриарх Грузии - Абхазия и Осетия окрытые раны Грузии
Эта сосредоточившаяся на себе самой Абхазия, приведшая в 2011 году к власти президента Александра Анкваба, также выступает против западных стран, традиционно поддерживающих Тбилиси. Абхазское правительство пригрозило не пускать на свою территорию аккредитованных в Тбилиси иностранных дипломатов, объяснив это тем, что их поездки подразумевают признание грузинского суверенитета над Абхазией. Некоторым дипломатам въезд разрешен до сих пор – однако дипломатический поток в Абхазию сократился до "тонкой струйки". Некоторые европейцы предлагают Абхазии проекты в рамках стратегии ЕС под лозунгом «сотрудничество без признания». Однако их предложения отклоняются на том основании, что Европа предлагает лишь малую толику получаемого Абхазией от России.
Один европейский дипломат назвал такой подход «самоизоляцией». Но сидя со мной на сухумской набережной за чашкой кофе, де-факто министр иностранных дел Абхазии Вячеслав Чирикба решительно отверг этот ярлык.
«Как можно называть изолированной страну, которую за прошлый год посетили более семи миллионов человек?» - спросил он. По словам Чирикбы, устойчивый поток россиян и граждан других стран постоянно пересекает абхазскую границу, чтобы отдохнуть в туристических центрах на Черном море.
«И оккупированными нас тоже назвать нельзя», - добавил он. «Где они, оккупанты? Я ни одного не вижу», - шутливо сказал он, заглядывая под стол. Действительно, российских солдат за три дня пребывания в Абхазии я видел только на пограничном переходе. Если и существует российский контроль над Абхазией, то осуществляется он очень мягко.
Также по теме: У Грузии своя политика в отношении Абхазии и Южной Осетии
Но никто не может подвергнуть сомнению экономическое доминирование России. Международная кризисная группа (International Crisis Group) сообщила недавно, что четверть бюджета Абхазии - это прямые переводы средств из России. А еще отдельно существует финансируемая Россией масштабная программа строительства дорог, школ, государственных зданий и развития сельского хозяйства. Кроме того, Россия платит пенсии абхазским пенсионерам.
Экономика страны находится не в лучшем состоянии, и отчасти это объясняется мощной бюрократией в османском стиле. Чиновников в Абхазии с ее 250-тысячным населением гораздо больше, чем это политическое образование может себе позволить. «Трудно сидеть на игле», - говорит секретарь совета национальной безопасности Станислав Лакоба, имея в виду почти полную зависимость республики от экономических субсидий России.
Лакоба - уважаемый и авторитетный историк, и у него было несколько стычек с российскими депутатами парламента, твердо вознамерившимися обелить притеснение абхазов Россией в 19-м веке. Тем не менее, Лакоба не хочет сотрудничать с Европой через Грузию, хотя и говорит, что несколько лет назад был бы за такую идею. «Поезд ушел», - заявляет он.
Поскольку Абхазия отрезана от основного течения международной политики, ее внутренний дискурс сосредоточен на таких вопросах, которые внешнему миру практически неизвестны. Там идут яростные дебаты о том, давать или нет абхазские паспорта этническим грузинам, проживающим в районе Гали на юго-востоке Абхазии. Я также слышал дискуссии о том, выгодно ли Грузии признавать абхазскую независимость, или главное внимание следует уделить тому, чтобы Абхазию признали другие страны.
Читайте также: Иванишвили - На возвращение беженцев в Абхазию уйдет не более $6 млрд
Умеренные хотят выдать абхазские паспорта грузинам и бороться за то, чтобы Грузия признала их независимость. Они считают, что если 20000 грузин получат абхазские паспорта, это будет успехом проекта государственного строительства в Абхазии, в основу которого положен принцип, действовавший в Косове - «сначала стандарты, потом статус». Консерваторы не хотят предоставлять гражданство этническим грузинам и отвергают любое взаимодействие с Тбилиси. Так, Лакоба утверждает, что если выдать грузинам из Гали, которые могут тайком владеть грузинскими паспортами, абхазские документы, это «взорвет» Абхазию.
Грузия к таким спорам прислушиваться не желает. Тбилиси не признает абхазские паспорта в качестве законных (хотя иногда принимает их как удостоверение личности при повседневном ведении дел на границе). Признание Абхазии на повестке не стоит. Те немногочисленные грузины, что поднимают этот вопрос, говорят, что теоретически это будет возможно лишь в том случае, если в Абхазию вернутся двести с лишним тысяч внутренне перемещенных лиц.
В Тбилиси суверенитет Грузии над Абхазией и право внутренне перемещенных лиц на возвращение воспринимается как данность. Важный вопрос – вносить или нет изменения (речи об отмене не идет) в закон об оккупированных территориях, и давать или нет абхазам больше доступа к внешнему миру во имя сотрудничества. В Грузии сегодня - наиболее прогрессивная правительственная команда, занимающаяся отношениями с самопровозглашенными территориями Абхазия и Южная Осетия. Паата Закареишвили, двадцать лет работавший с абхазами и осетинами в неправительственном секторе, сегодня занимает пост министра по вопросам реинтеграции Грузии.
Прежнее правительство во главе с Единым национальным движением Михаила Саакашвили представляло эти конфликты в виде чисто грузино-российского спора, принижая местные причины их возникновения в конце 1980-х и в начале 1990-х годов, а также роль грузинского национализма в их разжигании.
Также по теме: Путешествие в Абхазию
Несмотря на «стратегию взаимодействия», которая хорошо смотрится на бумаге, Тбилиси продолжает называть эти территории «оккупированными» и изолирует их от остального мира. Саакашвили лично наложил запрет на предложение трем абхазским студентам учиться в Брюсселе.
Придя в октябре прошлого года к власти, новое грузинское правительство решило отказаться от такой практики. «Саакашвили использовал любую возможность, чтобы сказать «нет» абхазам и южным осетинам, - сказал Закареишвили. – А мы ищем основания, чтобы сказать «да» - но при этом, безусловно, всегда учитываем государственные интересы Грузии».
Результаты таких изменений невелики, но они имеют большое значение. Расформированы секретные воинские подразделения Грузии, действовавшие на абхазской земле. Увеличился товарооборот через Ингури, а на прошлой неделе было открыто два дополнительных пограничных пропускных пункта (хотя существуют опасения, что перед Олимпийскими играми в Сочи граница будет закрыта). Стороны начали, наконец, настоящую совместную работу по поиску пропавших без вести, включая погибших на войне и живых, которые находятся в заключении. Однако Единое национальное движение критикует каждую новую инициативу правительства по этим конфликтам, называя их капитуляцией перед Россией.
Все понимают, что конфликт в Абхазии имеет продолжительный характер. Неотразимая и мощная привлекательность российской защиты входит в столкновение с неподвижным объектом, каким является широко распространенное международное признание того, что Грузия обладает суверенитетом над этой республикой.
Читайте также: 20 лет независимости Абхазии
Закареишвили признает, что игра будет затяжной. «Рано или поздно они поймут, что им нужны альтернативы в Грузии и в Европе», - сказал он мне.
А для этого нужен шаг, который изменит обстановку на игровом поле. Единственная возможность, которую я вижу на этом пути – восстановить разрушенную железную дорогу, которая шла по берегу Черного моря, соединяя Сочи, Абхазию, Западную Грузию и Армению. Если будет восстановлена эта железная дорога, весь регион получит колоссальные выгоды. Новое правительство в Тбилиси выдвигало такую идею прошлой осенью, но она натолкнулась на сопротивление со стороны Азербайджана и грузинской оппозиции. В России и в Абхазии к ней отнеслись также весьма прохладно.
Поражает то, как много людей выступает против или отказывается поддержать крупный региональный проект, способный воссоединить разорванные части этого региона. Это показывает, насколько все привыкли к сложившейся ситуации, до сих пор доставляющей дискомфорт абхазам, грузинам и остальным.
Томас де Ваал – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace).
