Народы мира разделяются на нации, государства. Есть нации и государства богатые, с высоким уровнем жизни, а есть государства бедные, где люди живут в трудных условиях. Почему такая разница? Япония и Южная Корея – это азиатские страны, но они многого добились и относятся к числе самых развитых стран мира. Полной противоположностью является Северная Корея. Один и тот же народ, а уровень жизни кардинально отличается. Южная Корея имеет передовую промышленность и технологии, а Северная Корея – это отсталая и нищая страна, где все еще привержены социализму и власть передается по наследству.
Какова роль народа, нации в определении своей собственной судьбы? Мы видим всплеск народной активности в форме «Арабской весны». Это по сути революционные выступления в странах, где длительное время диктаторы находились у власти. Люди не обязательно выступали за что-то. Они хотели перемен, хотели, чтобы их голос был услышан и имел значение в жизни страны и в определении их собственной судьбы. В современных условиях люди больше не желают быть только покорными исполнителями воли правящих и стоящих высоко над ними. Тем более, если эта власть несправедлива и не заботится о своем народе.
На Западе существует развитое гражданское общество в лице различных общественных организаций, имеющих вес и влияние в обществе. Жители постоянно выходят на демонстрации и шествия, если у них есть претензии к власти. Невозможно себе представить, чтобы во Франции или в Англии принимались бы антинародные законы, а народ не проявил бы никакой активности – никаких протестных акций. Если бы такое там произошло, то можно с уверенностью сказать, что в этих странах демократия закончилась и наступил период диктатуры. Если мы посмотрим на современную Россию, то там тоже происходят процессы развития гражданского общества. Уровень образования, доходов, общественного положения не могут не вызвать естественного желания участвовать в жизни страны, в определении путей развития, принятии решений. Люди видят и понимают, что единоличное правление не является эффективным.
На фоне подъема активности гражданского общества в разных странах мира и на разных континентах весьма загадочным является феномен полного отсутствия гражданского общества в Латвии. Но загадочность этого явления вызывает скорее не любопытство, а тревогу. Мы уже говорили, что означало бы для Европы прекращение действия институтов гражданского общества. Мы уже говорили о том, что отсутствие гражданского общества было характерно для тоталитарных режимов в странах «Арабской весны». А что же в Латвии? После обретения независимости прошло более двадцати лет, а институты гражданского общества так и не сформировались. Что это значит? Означает ли это, что Латвия не стала за эти годы по-настоящему демократической страной?
Демократические институты есть: парламент, политические партии, президент. Однако тот факт, что нет никакой общественной активности населения в связи с важными вопросами, влияющими на их жизнь, говорит о существенном дефиците демократического процесса в последние десятилетия. Из этого следуют много далеко идущих и важных выводов.
Во-первых, политические партии не решали самых важных вопросов развития общества и государства. Речь идет о развитии гражданского общества и формировании политической нации страны.
Второе. Не было принято никаких решений по совершенствованию политической системы страны, которая является устаревшей и неэффективной.
Третье. Политическая система и политическая элита за годы независимости удалились от народа.
Если в первые годы революции власть как-то еще отчитывалась перед народом, то в последние годы они стали управлять без какой-либо оглядки на общество.
Четвертое. Сформировались привычки и традиции управления страной без какого-либо контроля со стороны общества.
Пятое. Безконтрольная власть и управление привели к деградации страны во всех областях и прежде всего экономики, образования, культуры и нравственности.
Шестое. Не видно на политической арене сил, которые бы по-настоящему обеспокоились таким положением дел. Такая ситуация очень опасна, ибо очень легко скатиться к диктатуре.
Седьмое. Могут ли политики называться политиками современного европейского государства, если они не прилагают усилий к тому, чтобы их страна стала демократической в европейском смысле этого слова? Или же лучше жить в условиях полного игнорирования общественного мнения?