Выборы 2013

Значительная часть Латинской Америки внимательно ждет того, что произойдет в Аргентине в октябре. Выборы в Конгресс затронут также и тех, кто проживает в странах с выборными авторитарными режимами. Попытаемся понять, сможет ли хорошо организованное голосование оппозиции способствовать восстановлению демократических норм.

Эквадор, Боливия, Сальвадор и Венесуэла (каждая страна со своими характерными особенностями) ушли от демократических традиций, установившихся в 80-е годы, и перешли к авторитарным формам правления. Они действовали достаточно хитро, без войск и переворотов, подавив свободу слова и покончив с независимостью судебной власти, что является самым красноречивым свидетельством диктатуры, как бы за нее ни голосовали.

Поэтому особенно интересно будет посмотреть, какое сопротивление окажет аргентинская оппозиция. В нормальных странах даже находящиеся в меньшинстве партии осуществляют функции наблюдения и контроля. Хотя они не блокируют деятельность правительства, но, по крайней мере, препятствуют злоупотреблениям и перегибам. Однако в указанных странах этого не происходит, а агрессивному поведению властей пытается противостоять разрозненная оппозиция, у которой нет четко очерченных задач и целей.

Вопрос заключается не только в том, чтобы набрать больше голосов, а в том, чтобы выработать обоснованную и правильную позицию. На парламентских выборах 2009 года, несмотря на победу, оппозиция действовала несогласованно, не имея перед собой четко обозначенных целей. Благодаря этому президент страны смогла провести ряд законов, и некоторые оппозиционеры раскаиваются в том, что они тогда за них проголосовали.

Затем на президентских выборах 2011 года оппозиционно настроенным избирателям пришлось выбирать между несколькими слабыми и малопривлекательными альянсами. В результате Кристина Фернандес восстановила свои позиции и набрала 54% голосов, получив большинство в обеих палатах.

Произойдет ли это снова?

Судя по всему, достижение договоренности, которая объединит всю оппозицию, вряд ли возможно. Мы все помним, как другие договоренности приводили к провалам, например, правительства Фернандо де ла Руа (Fernando de la Rúa). Возможно, этим можно объяснить, почему половина голосов столь рассредоточена.

Есть лидеры с личными устремлениями, хотя, в отличие от Венесуэлы, у нас не возникло своего Энрике Каприлеса, который повел за собой различные движения.

Приближающиеся выборы настоятельно требуют достижения каких-то соглашений (к которым уже пришли в некоторых районах страны) относительно левоцентристских групп, объединенных общими экономическими лозунгами, схожими со взглядами Киршнер, хотя и имеющими определенную республиканскую направленность.

С другой стороны, выдвижение новых кандидатур в провинциях (например, Массы) ставят под сомнение другие, казалось бы, укрепившиеся тенденции развития.

Очевидно, что группы оппозиции весьма разные. Они по-разному подходят к решению проблем, их предложения отличаются друг от друга и к тому же между ними существует взаимное недоверие. Перонисты и сторонники экономических реформ не доверяют Маурисио Макри (Mauricio Macri), но и внутри них также нет согласия.

Ко всему прочему, в отличие, скажем, от Уругвая, отсутствуют четкие договоренности между политическими партиями. В том же Чили, благодаря договоренностям о совместных действиях, образовались две разные политические платформы.

Наблюдается также отсутствие необходимой политической культуры для создания коалиций, в рамках которых противоборствующие партии договариваются о взаимопонимании на определенный период времени.

Но ведь можно было хотя бы прийти к временному соглашению по основным вопросам, чтобы предотвратить попытки подорвать независимость судебной власти и другие основополагающие принципы демократии.

В ходе недавних выступлений протеста члены левых групп, выступающих против политики Кристины Киршнер, не захотели объединяться со сторонниками Макри. Однако эти выступления были не партийными акциями, а действиями, направленными против урезания полномочий судебной власти. Общей чертой их участников было лишь глубокое различие в подходах к другим проблемам.

Если аргентинское правительство намерено и дальше продолжать свой курс на последовательный развал страны, а оппозиционные избиратели вновь не смогут выступить единым фронтом (даже при том, что суммарно они составляют большинство), то оппозиции следовало хотя бы согласовать полдюжины основных тем. Хотя бы это, но обязательно. Подобного добились Макри в столице и Де ла Сота (De la Sota) в Кордове по вопросу свободы слова.

Существует опасение, что повторится 2009 год, когда некоторые не устояли перед искушением и поверили в закон о СМИ, показавшийся им хорошим. Время затем показало, каковы были истинные (и неблаговидные) цели этого документа.

Из этого урока были сделаны соответствующие выводы, и сейчас надо крайне осторожно относиться к внешне благозвучным предложениям, которые в действительности направлены на подрыв государственных устоев и ущемление основных свобод. Не дадим обмануть себя вторично.

Четко прописанные договоренности будут способствовать выработке строгого делового стиля в работе, отметут бесперспективных кандидатов и подготовят почву для появления новых лидеров и более крепких союзов.

Для Латинской Америки, где оппозиция никак не может найти общего языка, октябрьские выборы в Аргентине будут иметь решающее значение. Столь же важным было появление Каприлеса в Венесуэле.
 
Это может послужить хорошим сигналом для Эквадора и Боливии. Равно как и для Уругвая, где политические партии хорошо организованы, но их руководители не имеют перед собой четких ориентиров. И даже для Чили, хотя в этой стране была более положительно встречена идея о ротации находящихся у власти партий.