Из беседы французского мыслителя Бернара-Анри Леви с газетой Cumhuriyet можно заключить, что он находится под влиянием укоренившихся в мире философской мысли предубеждений. И, на наш взгляд, именно это не позволяет философу рассуждать объективно. Особенно высказывания Леви о «Братьях-мусульманах» позволяют отнести его к представителям «светской» интеллигенции, с которыми мы часто сталкиваемся в нашей стране.
Леви отмечает: «Я иудей и глубоко верующий человек. Но в основе моей враждебности к «Братьям-мусульманам» не лежит мое иудейское происхождение. Знаете ли вы их историю, их появление? Они возникли в 1928 году как своего рода «арабский фашизм», вместе с Аль-Банной. И одной только этой причины для меня достаточно, чтобы не доверять "Братьям-мусульманам"».
Когда Леви задается вопрос: «Вы утверждали, что, даже если «Братья-мусульмане» будут избраны, они не справятся с процессом управления?» И уточняет: «Касаясь вопроса их идеологии, я говорил о том, что они стремятся захватить власть, чтобы положить конец другим идеологиям, основать религиозное государство, в котором постепенно укрепится тоталитарный режим, просочиться на все уровни государственной власти и, в конечном счете, уничтожить демократию, приведшую их к власти». Когда интервьюер пытается выяснить, на чем основаны эти утверждения, Леви отвечает: «Они и не скрывали этого! Выборы, демократия были лишь средством, позволившим им прийти к власти. Такая стратегия всегда была характерна для "Братьев-мусульман", исламистов».
Мы часто слышали подобное в нашей стране. Разве внимание не обращалось на какое-либо единичное заявление Эрдогана и при этом не говорилось, что демократия для них - средство? Хотя Эрдоган многократно пояснял: «Демократия - средство обеспечить счастливую и благополучную жизнь граждан». Несмотря на это, подозрения упорно продолжали существовать.
Читайте также: Смерть на Ниле
Прежде всего, следует вспомнить, при каких условиях были созданы «Братья-мусульмане» в Египте. И с какой реакцией произошло объединение людей? Раньше Египет находился под протекторатом Великобритании, затем начался период марионеточных монархий, а после военного переворота 1952 года один за другим последовали диктаторы.
При ознакомлении с интервью Леви может создаться впечатление, что в Египте никогда не существовало проблем с демократией или не было насилия, причем именно при «Братьях-мусульманах» расцвел террор.
Плодом предрассудков можно считать и следующие слова Леви: «С одной стороны, генералы Мубарака, с другой - бородатые исламисты, презирающие женщин и свободы. Должны же быть и другие альтернативы».
По мнению Леви, «Братья-мусульмане» - сегрегационисты, враги женщин, противники демократии и свобод. А акцент на «бороде» - абсолютный нонсенс, хотя интеллектуал-мыслитель, наверняка, не должен забывать о том, что с 1928 года, когда были созданы «Братья-мусульмане», многое могло измениться, и политические течения могли формироваться под воздействием новых условий. Так, Мурси не был свойственен такой стиль правления, который подтвердил бы предположения Леви.
Вместо военного переворота Мурси могли вынудить досрочные выборы. Заблуждение светских интеллектуалов (как и госсекретаря США Джона Керри) состоит в том, что, по их мнению, переворот может быть демократическим. Заявления о том, что «вмешательство военных направлено на строительство и воскрешение демократии», не соответствует действительности.
Таким образом, то, что сегодня происходит в Египте, резня сторонников «Братьев-мусульман». Иногда военные перевороты действительно преследуют благие цели, но перевороты никогда не приводят к благоприятным последствиям. В своем интервью Леви приводит пример одного «хорошего переворота». Это переворот в Лиссабоне, осуществленный 25 апреля 1974 года против Салазара. Однако Леви упускает одну деталь: Салазар был диктатором, а Мурси - демократически избранный президент.
