Сирийская делегация отбыла из Дамаска в Москву вечером в субботу 7 сентября — чтобы выяснить свою судьбу и провести переговоры.
Американский президент Барак Обама и российский президент Владимир Путин вынашивали свои планы по предотвращению американских ракетных ударов. Но исключительно проницательный министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем (Walid Muallem) понятия не имел, в чем суть этих планов. Он не привез с собой в Россию никаких конкретных предложений. Он хотел узнать, что знает российский министр иностранных дел Сергей Лавров — если он вообще что-нибудь знает.
Ситуация возникла довольно странная. Сирия не хотела, чтобы Соединенные Штаты атаковали ее после применения в Дамаске ночью 21 августа газа зарин. Но она наверняка четко заявила о том, что сирийский режим, являющийся главной мишенью для американских крылатых ракет, был исключен из игры. Решения за него принимала Россия.
Муаллем со своей командой, хорошо известные в арабском мире и особенно в Иране (а в добрые старые времена также в Лондоне, Вашингтоне и Париже), прибыли в московский аэропорт Шереметьево усталые на рассвете 8 сентября. Как обычно, они заселились в «Президент-Отель» — испещренную лабиринтами коридоров и бездушную гостиницу брежневской эпохи. Встреча с Лавровым была назначена на понедельник в Министерстве иностранных дел. Муаллем со своей делегацией, уставшей от ночного полета, поговорил с Дамаском и посмотрел по спутниковому телевидению программы из Вашингтона.
Наступил серьезнейший момент в истории Сирии, что прекрасно понимал и Муаллем, и его коллеги. Внешнюю политику Сирии и, пожалуй, ее военную политику определяли теперь другие. Прошло воскресенье, наступил понедельник 9 сентября, и Муаллем уселся в здании министерства за стол переговоров с Лавровым. Российский министр иностранных дел напрямик рассказал сирийцам о том, что он думает. С самого начала была очевидна его уверенность в том, что Обама нанесет удар по Сирии.
Читайте также: Путин может гордится ситуацией с Сирией, однако все не так просто
Это были не очень хорошие новости, особенно когда Лавров однозначно заявил, что операция состоится обязательно. Стороны провели дискуссию, а потом Муаллем изложил позицию своей страны: если подлинная причина предполагаемой агрессии против Сирии — это химическое оружие, то в таком случае дипломатические средства не исчерпаны. Сирийцы любят Лаврова — они считают, что министр в свободное время пишет стихи (понятия не имею, откуда они это взяли). Это естественным образом привлекает людей, которые зачастую учат арабские стихи наизусть еще до того, как научатся писать. «Он добрый друг арабов», — таков постоянный рефрен, звучащий в Дамаске. Читателям самим решать, так это или нет.
Выяснять детали российско-сирийской дипломатии (не обращайте внимания на тесные военные связи) это все равно что бродить по лабиринту Минотавра. Повернешь не туда — и окажешься в опасности, навсегда потеряешь давнего друга, разозлишь источника информации, вызовешь раздражение у официального лица утраченным в переводе смыслом. Так что пока ваш корреспондент шагает на цыпочках от одного российского или сирийского источника к другому, он должен помнить обо всех рисках. Это лучшее, что я могу сделать, и у меня есть все основания полагать, что так оно и есть. Это история о будущем сирийского режима.
Так или иначе, но Лавров прервал беседу и сказал Муаллему, что немедленно отправляется в Кремль на встречу с президентом Путиным. «Я вернусь», — властно заявил он сирийцам. Муаллем еще раз заявил, что «дипломатические средства не исчерпаны». Наверное, министр надеялся на свою правоту; ведь если он ошибался, вполне могло случиться так, что аэропорт Дамаска к моменту его возвращения прекратит свое существование, и возвращаться Муаллему будет некуда.
Сирийцы отправились на обед в мрачный «Президент-Отель». В Вашингтоне без умолку трещал Джон Керри, выступая с новыми угрозами. Сирия должна сдать свое химическое оружие. У нее есть всего неделя на то, чтобы передать полный перечень. В пять вечера Муаллему позвонил Лавров. Им надо встретиться через час. И еще будет пресс-конференция.
Также по теме: Инициированная Россией сделка по Сирии нереальна
Все это время Муаллем настаивал на том, что Сирия хочет подписать договор о запрете химического оружия. Однако все, включая русских, знали, что сирийский химический арсенал является единственным оружием глубокой стратегической обороны Сирии, и может быть использован только в том случае, если стране будет угрожать апокалиптическая война с Израилем. Но Муаллем по-прежнему не знал, что еще ему уготовано. Он с коллегами не спал 36 часов. Лавров тревожился по иным причинам. Если американцы нанесут удар по Сирии, они уничтожат армию Башара Асада, исламисты могут штурмом взять Дамаск, и российские войска со своей военно-морской базой и морскими пехотинцами в сирийском портовом городе Тартусе, а также с боевыми кораблями в восточной части Средиземноморья будут «вынуждены реагировать». Такой была российская версия событий.
И вот Лавров рассказал Муаллему о договоренности Путина. Все сирийское химическое оружие должно быть поставлено под наблюдение, все подробные сведения должны быть переданы в течение нескольких дней, а все его запасы в течении года должны перейти под международный контроль. И русские будут крайне признательны, если Муаллем на предстоящей вечером пресс-конференции даст свое согласие. Муаллем позвонил в Дамаск. Он поговорил с правительством и, конечно же, с сирийским президентом Башаром Асадом. Тот дал свое согласие. И вот измученный Муаллем с унылым видом появился перед телекамерами всего мира — наверное, падая с ног от усталости — чтобы «сказать да» (по словам русских).
Сирия хочет спасти свой народ от агрессии и полностью доверяет своим российским друзьям. Одна из помощниц Муаллема Бутайна Шаабан (Bouthaina Shaaban), также работающая советником у Асада, была ошеломлена не меньше.
Позже Муаллем сказал Лаврову, что из-за этого соглашения Сирия лишилась своего «оружия № 1». А Лавров ответил: «Ваше лучшее оружие — это мы».
И все. Москва стала для Сирии силой стратегического сдерживания. Кремль повелевает.
