Пояснение о православии

Один из читателей, вышедший из православия и присоединившийся к евангелической церкви, отвечает на мое эссе, опубликованное в журнале Time. Я изменил некоторые детали по соображениям конфиденциальности:

«Все, что вы сказали, Род, было абсолютно правильным в этой статье. Пока вы не дошли до самой последней части – с моей точки зрения, той, где вы говорите все то, что не является верным в отношении православия. Мой опыт в православии был точно таким же, как ваш опыт в католической церкви. И каждый раз, когда я посещаю православную церковь, я испытываю все то же самое. Ни слова не говорится об изменении нашей жизни, о принятии Иисуса, о молитве, о чтении Священного Писания, о поведении, отличном от поведения других людей в сексуальной сфере или в других областях. Это поразительно. И поэтому идея о том, что вы нашли все это в православной церкви, представляется мне столь странной. Это похоже на то, как если бы я пошел в церковь отца Ратлера (Fr. Rutler) в Нью-Йорке и сказал бы: «Ага! Теперь я нашел людей, которые действительно верят», и решил, что все католические церкви такие же. Я полагаю, что ваш опыт в православии –  чудесная вещь, и он, конечно же, рекомендует православие… но думать о том, что так происходит в большинстве американских православных церквей, – столь же сумасшедшая идея, как и считать, что все священники католической церкви каждую неделю произносят проповеди о контрацепции».

Я благодарен за это сообщение, полученное по электронной почте, и хочу воспользоваться шансом для того, чтобы его прокомментировать. Я совершенно не считаю, что все православные церкви – такие же. Мне действительно повезло в том отношении, что весь мой опыт православной жизни приходится на общины, расположенные на юге, которые представляют собой основательно преобразованные конгрегации. Я посетил несколько православных приходов в других частях страны, и они оказались именно такими, как их описывает этот читатель. Я не верю в то, что православие в Америке, в целом, находится в лучшем состоянии, чем католическая церковь, однако это всего лишь предположение; у меня просто нет возможности это узнать. Но то, что я на самом деле открыл в православии и в тех приходах, в которых я состоял, связано с более интенсивным чувством полноты веры – как в призыве к покаянию и благочестию, так и в призыве к любви и милосердию. Но я полностью признаю, что это, вероятнее всего, не является нормой, и я не хочу вводить в заблуждение читателей на этот счет. Проблема заключается вот в этих словах:

«Безусловно, идеальной церкви не бывает, но в православии, которое решительно противостоит слащавому моралистическому деизму, столь характерному для  американского христианства, я отыскал исцеляющее душу равновесие».

Православие в теории (а в моем приходе на практике) сильно отличается в своих подходах от того, к чему большинство из нас привыкло. Когда я впервые стал православным, одна женщина из нашего прихода, мой новый друг, сказала, что мне потребуется примерно десять лет для того, чтобы стать православным. Тогда я не понял смысла ее слов, но теперь понимаю. Это совершенно иной способ думать о Боге, о себе, о христианской жизни, и это совершенно не похоже на то, к чему привык Запад. На основании своего опыта я могу сказать, что это создает основу для более здоровой духовной жизни, но не следует сомневаться в следующем: если священник или мирянин совершенно определенно намерен избежать встречи с Пресвятым, то здесь не помогут никакие доктрины, духовные учения или таинства. Повторяю: идеальной церкви не бывает. Пожалуйста, не воспринимайте мои слова так, как будто православие в том виде, в каком оно сегодня существует во многих частях Америки, избежало того, что вызывает сегодня беспокойство в католицизме! Чем больше вы отдаляетесь от людей, почитающих этнос вместо логоса, тем более вероятно, что вы сможете найти что-то настоящее. И даже если вы найдете священника или приход, которые окажутся в духовном отношении мертвыми, вы, вероятнее всего, не обнаружите там священника, который будет открыто отрицать учение церкви или серьезно его подрывать. И это уже преимущество.