Сеул. На первый взгляд эти три женщины совершенно такие же, как все остальные в Южной Корее. Им около 40 лет или чуть за 40. Они говорят по-корейски, но родились за той границей, которая разделяет две Кореи не просто на два направления и на две страны, а на две планеты.
Эти женщины из Северной Кореи, и на юге они оказались в результате полного драм побега через территорию Китая. Им повезло в несчастье — им удалось совершить побег и не пришлось возвращаться обратно. В Комиссии по правам человека в Сеуле, совсем рядом с экстравагантным стеклянным зданием мэрии города, эти женщины рассказывают свои истории.
Беглецов с севера, или из Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР), становится все больше, из страны их гонит недостаток продуктов, политические преследования и перспектива лучшей жизни за пределами самого изолированного и в то же время самого жестокого режима в мире.
Но путь к лучшей жизни часто стоит больших страданий. Чун Сил Ли родилась в 1968 году, несколько лет она была офицером северокорейской армии. То есть она занимала достаточно приличное положение в обществе, поскольку вооруженные силы в КНДР стоят на первом, самом важном месте.
В середине 1990-х годов страну охватил голод, заканчивались деньги. В армии шли увольнения, на улице оказалась и Чун Сил Ли. Вдруг она осталась без средств к существованию. И в стране, которая сама себя представляет как рай трудящейся интеллигенции, рабочих и крестьян, она не могла найти работу.
У Чун Сил Ли была маленькая дочка, и женщина решилась на эмиграцию через Китай. Но первая попытка не удалась.
«Меня поймали, а потом били и мучили. Связали меня и кололи иглой. Когда я кричала, мне говорили: "Так у тебя еще есть силы кричать?". И меня мучили еще сильнее. И на все это смотрела моя дочь», — рассказывает Чун Сил Ли.
Читайте также: Северная Корея назначила «реформатора» на пост премьера
Границу Китая Чун Сил Ли через реку Ялу удалось перейти в 2007 году, но потом начался новый кошмар. Она попала в руки торговцев людьми, которые в пограничных областях Китая часто использовали бежавших из Северной Кореи женщин.
Чун Сил Ли разделили с дочкой. Говорят, ее кому-то продали. С тех пор мать своего ребенка не видела — она не смогла найти девочку. «Если она жива, ей сейчас девять лет. Но я о ней ничего не знаю. Здесь я живу с 2007 года, но это безумная жизнь, состоящая из депрессий», — говорит женщина.
Она говорит, что людям не из КНДР сложно объяснить, насколько там плохо. «Иностранцы приезжают исключительно в Пхеньян. Но там все сделано так, чтобы ничего плохого не было видно. В деревнях люди умирают от голода. Многие не получают никаких выплат, потому что просто нет денег. При этом иностранная помощь ни до кого не доходит — ее оставляет себе армия», — рассказывает Чун Сил Ли.
Иначе, но, однозначно, не лучше судьба сложилась у Чун Пьон Ким. Ей 43 года, дома, на севере, она работала заведующей на текстильной фабрике.
Но потом у властей закончились деньги на заработную плату, и фабрика закрылась. Чун Пьон Ким попыталась зарабатывать на торговле золотом, что в КНДР запрещено законом.
Чун Пьон Ким поймали, она должна была отправиться в тюрьму. «В стране мало еды, и тюрьмы это касается вдвойне. Мне приходилось ловить змей и насекомых, иначе там не выжить. Заключенные часто умирали из-за недоедания и болезней. Однажды я видела, как по тюрьме бежала собака с куском человеческой руки в зубах», — вспоминает женщина.
Когда Чун Пьон Ким вышла из тюрьмы, она видела только одно решение — через Китай бежать в Южную Корею.
Корейцы в этом году вспоминают 60-ю годовщину окончания войны, которая в 1953 году герметично закрыла полуостров. Однако «празднование» годовщины было своеобразным после того, как КНДР в декабре провела третьи ядерные испытания и весной систематически угрожала уничтожением Южной Корее, Японии и Соединенным Штатам.
Также по теме: «Очень-очень странный мир» Северной Кореи
До войны или какого-то менее масштабного вооруженного конфликта дело в итоге не дошло, и угрозы северокорейских лидеров на время прекратились.
По словам Чун Пьон Ким, многие в Северной Корее, как ни странно, хотели бы войны с югом. Конечно, не потому, что они хотят уничтожить Южную Корею.
«Некоторые люди уже в таком отчаянном состоянии, что они действительно хотят войны. Они надеются, что она каким-то образом приведет к перелому. Что случится что-то, что изменит к лучшему нынешнюю ситуацию», — говорит Чун Пьон Ким.
В Китае Чун Сил Ли познакомилась с соотечественницей, которая тоже сбежала. Сейчас Ким Чу Кьюн 40 лет. Ей тоже не удалось бежать из Северной Кореи с первого раза. И хотя в Китае она нашла работу в ресторане, хозяин заведения ей несколько месяцев не выплачивал зарплату. Когда Чун Пьон Ким стала ему жаловаться — он сдал ее в полицию. И гражданку Северной Кореи депортировали домой. Если так можно называть то, что ждало женщину на родине. В тюрьме надзиратели якобы ее били и кричали: «Ты ничто, ты не существуешь!» Когда спустя полтора года Чун Пьон Ким вышла из тюрьмы, она чувствовала себя скорее мертвой, чем живой, говорит женщина.
Но она не отказалась от своей идеи и снова сбежала в Китай. На этот раз ей удалось добраться до Южной Кореи.
Беглецов на юге ждут длительные допросы. Их цель — выяснить, насколько история человека достоверна. Те, кто проходит такое интервью, получают право находиться в Южной Корее. Конечно, это не означает, что у этих людей будет простая жизнь. Но с ужасами КНДР это уже нельзя сравнивать.
«Мы здесь живем немного как иностранцы. Северокорейцам, например, сложно найти хорошую работу. И в языковом плане мы отдаляемся друг от друга. Меня удивили языковые различия. Если Корея еще какое-то время будет разделена, люди на севере и на юге, скорее всего, полностью перестанут понимать друг друга», — говорит Чун Сил Ли.
Читайте также: Северная Корея не верит в единорогов
Режим Ким Чен Ына пытается держать 25 миллионов северокорейцев в как можно большей изоляции. Мобильные телефоны и интернет там существуют, но у вас не получится ни позвонить за границу, ни зайти на иностранные сайты.
Слушать южнокорейские радиостанции и смотреть DVD с южнокорейскими фильмами запрещено законом, за это грозит лишение свободы. Тем не менее, как говорят беженки, что-то меняется и ситуация уже не находится под полным контролем власти.
На вопрос, верят ли люди официальной пропаганде, что за пределами Северной Кореи жизнь гораздо хуже, Чун Сил Ли говорит: «В 70-е и 80-е годы в это верило еще довольно много северокорейцев. Но сегодня уже нет. И, несмотря на запрет фильмов и иностранного радиовещания, у людей есть представление, что происходит вне страны. Люди открывают глаза, все сильнее становится убеждение, что режим долго не продержится».
Но Пхеньян сопротивляется любым вызовам и переменам. Деньги идут преимущественно на армию и вооружение, в том числе на ракеты дальнего радиуса действия и на ядерные испытания. Сколько человек с 1990-х годов умерло от голода, точно подсчитать нельзя. Некоторые эмигранты говорят, что погибло более миллиона человек.
«Лично я против того, чтобы мир отправлял помощь в Северную Корею. К тем, кому помощь нужна, она все равно не попадет, люди о ней даже не знают. Это только продлевает жизнь режиму», — считает Чун Пьон Ким, оставившая на севере своих близких, в том числе сестру.
Чун Пьон Ким надеется, что доживет до объединения двух Корей. Но, женщина считает, что этого не случится, пока семья Ким, которая руководит севером уже в третьем поколении (до Ким Чен Ына правили его дед Ким Ир Сен и отец Ким Чен Ир), каким-либо образом не потеряет власть.
Но как это может произойти и когда? "Возможно, многие удивятся, что это может случиться раньше, чем мы думаем",- улыбается бывшая северокорейская заключенная.
