История Литвы и России были в XIV–XX вв. тесно, драматично и порой трагически переплетены. Литва в последние два столетия долгое время была в политическом и военном отношении зависима от Российской империи, позднее, 15 июня 1940 г. – 22 июня 1941 г. и в 1944–1990 гг., была оккупирована и аннексирована СССР. По этим причинам понятие «русские» в настоящее время вызывает больше противоречивых оценок или эмоций, чем названия других этнических групп.
В популярном сознании и иногда в академической литературе в Литве с трудом удается провести ясную черту, отделяющую понятие русского вообще (как члена этнической русской нации) от русского специфичного (как члена национального меньшинства, который в то же время может быть и членом другой политической нации). У нынешнего понятия русских Литвы, как членов национального меньшинства, также нет общепринятого определения.
Русские Литвы – важная, сложная и интригующая тема. В ней сплетены три большие темы: русские, Россия и влияние русской культуры в Литве (и в Европе в целом). Это взаимосвязанные, но не тождественные предметы.
Наш рассказ о выдающихся русских Литвы. Их много. Но в этот раз выделим лишь десять. Попытаемся увидеть в истории русской общины Литвы тех людей, которые сыграли особую роль в культурной, религиозной, общественной или политической жизни.
При этом важны и принципы отбора таких личностей. Мы не будем писать о ныне живущих людях, которые были деятельными, например, в поздний период советской Литвы и, возможно, могли бы попасть в десятку избранных. Постараемся в каждой исторической эпохе увидеть своих «героев» русской общины Литвы, которая, в нашем понимании, начинается с XIV века. Кроме того, в зависимости от их культурного или общественного вклада и характера деятельности в истории русских Литвы можно выделить, по крайней мере, три условных типа русских деятелей: «хорошие», «неоднозначные» и «плохие» русские.
Итак, десятка скорее «хороших» русских Литвы. Почему речь идет лишь о «хороших» личностях? Надеемся, что такой подход будет способствовать обновлению представлений о русских и их социально-культурной роли литовском обществе в XIV–XX вв. Думаю, что позитивные примеры прошлого позволяют более успешно строить мосты между разными этническими группами в современной Литве. Это также может способствовать более плодотворному диалогу по вопросам развития идентичности и взаимоотношений между русскими и литовцами на протяжении веков. Ведь прошлое, связанное с настоящим, начинает сейчас пониматься не как последовательность имен, дат и событий, а как живая дискуссия по вопросам национальной и этнической идентичности и культурной памяти.
Конечно, в развернутой национальной истории Литвы видим не только героев и «хороших» русских, как и литовцев, поляков, белорусов или людей других национальностей, но и разные другие типы исторических деятелей. Итак, видя и помня все многообразие прошлого Литвы, обратимся, прежде всего, к позитивным примерам этой истории.
***
Великая княжна Ульяна Александровна
В 1349 (1350) г. великий князь литовский Альгирдас (Ольгерд) женился вторым браком на дочери великого князя тверского Александра Михайловича Ульяне (Иулиании). Двое из их сыновей – Ягайла (Ягайло) и Швитригайла (Свидригайло) – стали великими литовскими князьями, а Ягайла – еще и королем Польши и основателем династии Ягеллонов.
Ульяна была ревностной христианкой и распространяла православие в Великом княжестве Литовском. Когда в Витебск примерно в 1350 г. приехала бывшая тверская княжна, она решительно взялась за укрепление и украшение города. Замки, что должны были возводить по указу Альгирдаса, были построены уже в 1351 г., и в течение трехсот лет верно служили защите Витебска, бывшего в составе Великого княжества Литовского.
Под прикрытием стен в Нижнем замке начали мостить улицы, строить первые, еще деревянные дворцы. Ульяна основала первый женский монастырь, церковь Богоявления, обновила Михайловскую, самую старую княжескую церковь Витебска, обновила и украсила Благовещенскую церковь, в которой когда-то хранились портреты Альгирдаса и Ульяны.
Ульяна также основала Троицкую, Пречистенскую церковь (по преданию, начата еще в 1346 г.) и перестроила деревянную Никольскую церковь в Вильнюсе в каменный храм. Кроме того, при ее поддержке был построен православный храм в Тракай.
После смерти мужа в 1377 г. и второго прихода к власти в 1382 г. Ягайло Ульяна участвовала в организации литовско-московского союза. Она планировала династический брак Ягайло с сестрой Дмитрия Донского и выдвигала проект православного крещения древней Литвы. Однако после католического крещения сына Ягайлы в 1387 г., она была вынуждена окончательно устраниться от общественной жизни в столице.
Еще в 1383 г. Ульяна уехала в Витебск, который стал для нее своего рода местом политической ссылки. «Хроника Литвы и Жемайтии» приписывает ей строительство каменного замка в Витебске. Здесь она постриглась в монахини в основанном ею монастыре под именем Марины (Марфы) и, согласно новым данным, умерла в 1399 г., а не в 1392 г.
Великая княжна Елена Ивановна - первая женщина «писательница»в старой Литве
В 1494 г. Елена Ивановна стала женой великого князя литовского Александра Казимировича, а с 1501 г. также королевой польской (будучи православной, так и не была коронована). Она была дочерью великого князя московского Ивана III Васильевича и Софии Палеолог. Елена также заботилась о развитии православия в Литве и неплохо ладила с мужем Александром и придворными гуманистами.
Она построила Благовещенскую церковь в Вильнюсе (не сохранилась) и монастырь, получила разрешение на ремонт и расширение Троицкой церкви и монастыря в Вильнюсе, основала Жежмаряй.
При супруге Александра Елене начал целенаправленно формироваться литовский дворец великих княжен в Вильнюсе. Маршал, канцлер, писцы и другие чиновники (всего до 100 человек) обеспечивали деятельность дворца великой княгини и его церемоний. В резиденции правителей Литвы в Вильнюсе был даже отдельный корпус, называемый женской частью. В отдельном зале великая княгиня принимала зарубежных посланников, в своей канцелярии вела политическую и хозяйственную документацию. Этому способствовало и то, что Александр обеспечил супругу недвижимостью. Он записал ей более чем 20 владений, за которыми присматривала канцелярия великой княгини.
Таким образом, появилась возможность участия некоторых женщин в общественной деятельности средневекового литовского общества. В придворном окружении Елены впервые появилась возможность политического патронажа со стороны женщин. Елена заботилась о служилых людях ее дворца: предоставляла земли, назначала на должности, стремилась, чтобы ее служители переходили бы в великокняжеский дворец и там делали политическую карьеру.
Кроме того, за ней следует признать титул первой женщины «писательницы» в старой Литве. Ее письма (возможно, ею продиктованные или лишь подписанные) к отцу, матери, братьям и католическим епископам в 1497–1503 гг. послужили началом эпистолярной письменности женщин Великого княжества Литовского.
Брак Елены Ивановны и Александра был бездетным. После смерти Александра в 1506 г., ее брат, великий князь московский Василий III, попытался с помощью Елены занять литовский престол. Он рассчитывал таким образом без войны объединить русские и руськие (территории, где проживали православные Великого княжества Литовского) земли. Однако королем Польши и Литвы стал Сигизмунд I, что отрицательно отразилось на судьбе вдовствующей королевы.
Примерно в 1511 г. Елена решила вернуться в Москву. В Вильнюсе она чувствовала себя одиноко, тогда как в Москве проживала ее родня. Значение имела и потеря престижа после смерти мужа (рожденные за границей вдовы монархов по разным причинам почти всегда покидали страну). Кроме того, в своих письмах к брату она писала о том, что ее владения опустошаются и отнимаются литовскими «панами».
Для отъезда Елене было необходимо получить согласие Сигизмунда, что было невозможно из-за плохих отношений с Москвой, а также из-за сложностей, связанных с вывозом имущества. Вскоре король Сигизмунд распорядился арестовать ее. Королевские воеводы доставили Елену в Бирштонас. Казна в ее городах и волостях была конфискована. Все это стало одним из поводов для начала очередной русско-литовской войны 1512–1522 гг.
В 1513 г. Елена в возрасте 37 лет скончалась и была похоронена в Вильнюсе в Пречистенском соборе.
Андрей Михайлович Курбский - первый русский диссидент?
В 1560-е гг. во времена опричнины Ивана Грозного возникла новая волна беглецов из России в Великое княжество Литовское. В 1564 г. в Литву бежал один из влиятельнейших людей царского окружения Андрей Курбский. Он был военачальником, политиком и хорошим писателем.
«Юный, бодрый воевода» Курбский был хорошо принят в Республике Обоих Народов, как тогда называлась Польша и Литва, королем Сигизмундом II. В 1568 г. он получил имение на Волыни, владение в Упитском (Паневежском) павете и воевал с Россией. Склоняя Курбского к измене, король Сигизмунд II Август показывал всему московскому боярству «блистательный пример щедрости польского короля» и то, как он компенсирует «предателям» имущественные потери в России. Русский историк Николай Карамзин писал о Курбском:
«Бегство не всегда измена; гражданские законы не могут быть сильнее естественного: спасаться от мучителя, но горе гражданину, который за тирана мстит отечеству!».
Предшественник русских диссидентов оправдывал свою эмиграцию в письмах царю Ивану Грозному (1564, 1577). В них он обвинял царя в невиданном преследовании своих подчиненных. Тиран и своеобразная художественная натура царь Иван Грозный ответил Курбскому (1564, 1579). Эти письма – один из известнейших памятников древнерусской письменности.
В определенном смысле эти письма также являются частью наследия культуры старой Литвы, поскольку один из героев этой истории – Курбский – писал свои письма царю из Великого княжества Литовского.
Кроме того, Курбский был известным деятелем просветительного кружка князя Константина Острожского. Одно из самых известных его сочинений – политический трактат «История князя великого Московского». В нем он высказался за справедливого царя и ограниченную советниками власть монарха.
Подобно Ивану Грозному, Андрей Курбский трактовал верховную государственную власть как Божий дар и называл Россию «Святорусской империей». Здесь же была раскрыта «варварская» история Москвы, подпитанная страшной мыслью о том, что после смерти Сигизмунда Августа Иван Грозный может быть избран на трон Республики.
В 1579 г. Курбский еще раз женился на небогатой девице Александре Семашко и, видимо, был с ней счастлив: скоро родилась дочь Марина и сын Дмитрий. Он умер в своем имении Миляновичи под Ковелем в возрасте 55 лет.
В истории Литвы Андрей Курбский – один из самых ярких и достаточно неоднозначных русских деятелей. Мнения о Курбском, как политическом деятеле и человеке, очень различны и даже противоположны. Одни видят в нем узкого консерватора, человека ограниченного, но самомнительного, сторонника боярской крамолы и противника самодержавия. Измену его объясняют расчетом на житейские выгоды, а его поведение в старой Литве считают проявлением разнузданного самовластия и крайнего эгоизма.
Заподозривается даже искренность и целесообразность его трудов на поддержание православия в Польше и Литве. По убеждению других, Андрей Курбский – личность умная и образованная, честный и искренний человек, всегда стоявший на стороне добра и правды. Его называют борцом с московским деспотизмом и первым русским диссидентом.
Василий Иванович Золотов и его «Хронограф Литовский»
Василий Золотов был певчим ряда старообрядческих-беспоповских общин, переписчиком книг и историком. Он написал несколько книг по истории староверов в Литве, Латвии и европейской части России (рукописи; некоторые были изданы в Москве и в Вильнюсе много лет спустя – в 1990, 2004 и 2011 гг.).
Он родился в Москве в 1786 г., в купеческой семье федосеевцев. С детства пел в причте знаменитой Преображенской общины, затем в 1821 г. переехал из Москвы в Санкт-Петербург.
В 1841 г. жесткие николаевские репрессии вынудили Золотова покинуть столицу, и он отправился в село Дегучяй (ныне Дегучяй Зарасайского района Литвы). Прожил здесь почти двенадцать лет. Эти годы стали самым плодотворным периодом в творчестве В. Золотова. Правительственные репрессии против староверов прокатились и по Литве. В 1840 г. местные власти опечатали Дегучяйский храм и запретили староверам проводить в нем богослужения, в 1850 г. этот храм и вовсе передали православным. Поэтому в марте 1853 г. Золотову снова пришлось уехать из Дегучяй. Он поселился в Гатчине под Петербургом, где вероятно и умер – не раньше 1859 г.
Самое крупное и важное произведение В. Золотова – «Хронограф Литовский, сиречь Летописец степенный Древлеправославнаго Христианства». Памятник создан примерно в 1847–1853 гг. в Дегучяй. Это оригинальное историческое и литературное произведение староверов-беспоповцев. В нем в виде различных по объему годовых статей излагаются события 1652–1850 гг., относящиеся к истории старообрядцев в Курляндии, на северных и северо-восточных землях Великого княжества Литовского и в отчасти северо-западной части России. В памятнике найдем также крупные и небольшие фрагменты, сведения из старообрядческих исторических и полемических сочинений, духовных стихов, российских законодательных актов, светских книг по истории России, устных рассказов и воспоминаний местных старожилов, дневниковых записей и собственных произведений автора-составителя хронографа.
«Хронограф Литовский» является второй, значительно расширенной и дополненной редакцией «Дегуцкого летописца», другого известного сочинения В.Золотова середины XIX в. Своеобразие «Хронографа Литовского» заключается в том, что повествование строится не только по годам, как в летописях, а расчленено на разные «истории», преимущественно по территориальному принципу (их всего 15), и церковные «степени» (их всего 5).
Памятник является важным и в ряде случаев единственным, уникальным источником по истории староверия в «Литве и Курляндии» во второй половине XVII – первой половине XIX вв.
В. Золотов – первый историк и последний летописец русской общины в Литве, прежде всего русского староверия «Литвы и Курляндии». И это не должно удивлять. Русский историк Натан Эйдельман вслед за Александром Пушкиным тоже называл «последним летописцем» Николая Карамзина.
Золотов является типичным примером романтика-любителя прошлого, собирателя материалов, которому недоставало критики и метода. Он был «все еще не профессиональным ученым» того времени. И дело здесь не в научной степени или университетском образовании, а в применении методов научной историографии того времени. В его хронографе отсутствует такой важный для научного труда элемент как последовательное повествование и научный аппарат, очень немного рассуждений о методах познания «истории». Этот труд проникнут «духом историзма», но, подобно прагматическому, морализирующему историку XVIII в., его автор нередко дает оценку деятелям прошлого и особенно настоящего, разделяя их на «хороших» и «плохих», «правоверов» и «кривоверов».
Сильной стороной концепции хронографа Золотова является признание автономности истории староверия «Литвы и Курляндии» и многолинейный поход к истории староверия в Восточной Европе (всего он выделил 15 «историй»). Он сделал попытку связать церковную (старообрядческую) и гражданскую историю России, как отчасти и ВКЛ, и более критически относился к официальной российской историографии (с некоторыми исключениями, напр., в случае возвеличивания Петра I). Автор проделал огромную эмпирическую и источниковедческую работу, заложив основу для будущих исторических работ XX и начала XXI века по истории староверия в Литве и частично Латвии (отчасти и написал эту историю в форме хронографа).
Итак, «Хронограф Литовский» В. Золотова – это крупнейший литературный и историографический памятник балтийского староверия XVIII–XIX вв. Ранняя история староверов «Литвы и Курляндии», по сути, была найдена Золотовым, как древняя история России Карамзиным или Америка Колумбом. Это также один из важных памятников русской (старообрядческой) культуры XIX столетия. Поэтому «Хронограф Литовский» является памятником культурного наследия, значимого в настоящее время для четырех стран – Литвы, Латвии, Беларуси и России.
В Великом княжестве Литовском: XIV–XVIII века
Средневековая Литва, возникшая в середине XIII в., со временем выросла от Балтийского до Черного моря. Еще в XIII в. была присоединена Черная Русь (ныне - Западная Беларусь). В XIV в. Великое княжество Литовское посредством оружия, дипломатии и браков приобрело много земель бывшей Киевской Руси, разоренных опустошительным нашествием татар в XIII в. На этих землях сформировались автономные области – Полоцк, Витебск, Минск, Слуцк, Киев, Чернигов и Волынь (почти вся современная Белоруссия и большая часть Украины).
Большинство жителей этих земель были руськими, т.е. потомками восточных славян (древнерусских) Киевской Руси (это предки современных белорусов и украинцев). Старая Литва в XV–XVII вв. была одним из самых могучих государств Европы, серьезно повлиявшая на историю Восточной Европы.
Собственно русские из Северо-восточной, или позже Московской, Руси были эмигрантами в Великом княжестве Литовском. Здесь русские (тверичане, москвичи, новгородцы и пр.) в XIV-XVI вв. составляли незначительную группу. Однако некоторые представители знати, прежде всего женщины, принадлежали к высшему слою политической элиты Великого княжества Литовского и даже к правящей династии Гедиминовичей.
Незначительные группы русских эмигрантов, беглецов и пленных в старой Литве не создали более или менее постоянной русской общины. Однако следует заметить, что в состав Великого княжества Литовского некоторое время входили и этнические русские земли: Смоленск и его область (1395–1400, 1404–1514, 1611–1654), удельные княжества, расположенные по верхнему течению Оки (Белев, Одоевск, Воротынск и др.; 1408–1494). Можно предположить, что в XIV – начале XVI в. русские в восточных землях ВКЛ составляли от 125 000 до 250 000 или 5–10% всех жителей страны.
Во второй половине XVI в. из России в Великое княжество Литовское бежало немало знатных князей, религиозных оппонентов Русской православной церкви, вольнодумствующих и крестьян. Но в XVII–XVIII вв. из России, особенно после раскола Русской православной церкви при патриархе Никоне (1652-1666), на запад бежали уже главным образом не российская элита, а крестьяне, посадские люди, ремесленники и горожане.
Эта массовая эмиграция русских (в основном староверов) положила начало компактному проживанию русских на землях Великого княжества Литовского, в частности на территории современной Литвы. В конце XVIII в. численность этих русских переселенцев в Республике Обеих Народов могла достигнуть от 100 000 до 180 000 человек. Именно в XVIII в. возникла русская общины Литвы, которая, пополненная новыми волнами миграции XIX и XX столетий, существует и в настоящее время.
Иван Петрович Трутнев - основатель Вильнюсской школы рисования
Иван Трутнев – русский живописец, педагог, основатель и руководитель Вильнюсской рисовальной школы, академик Императорской академии художеств России. Он родился в семье крестьянина Калужской губернии. Окончил художественную школу графа Строганова в Москве, затем, в 1851–1858 гг., продолжил обучение в Петербугской академии художеств.
До отъезда за границу выполнял поручения знаменитого коллекционера Павла Третьякова. В 1860–1865 гг. провел в путешествиях по Западной Европе. Посетил Вену, Париж, Дрезден, Антверпен. Брюссель и Дюссельдорф, затем Италию, где провел два года, живя преимущественно в Риме.
В 1866 г. Трутнев начал работать учителем рисования и каллиграфии в Витебской мужской гимназии. В том же году получил приглашение попечителя Вильнюсского учебного округа Ивана Корнилова организовать в Вильнюсе школу рисования с тем, чтобы местное искусство «отлилось в русские формы». С 1866 г. он преподавал в Вильнюсе чистописание, рисование и черчение в прогимназии, реальном училище, гимназии, на бесплатных классах технического рисования и черчения для ремесленников, руководил школой рисования.
Главная заслуга Трутнева — основанная и руководимая им Вильнюсская школа рисования (располагалась в здании закрытого университета). Она стала основным художественным учебным заведением Литвы второй половины XIX – начала XX вв. и заново после перерыва в три десятилетия, прошедших после закрытия Вильнюсского университета в 1832 г., положила начало профессиональному художественному обучению в крае. В 1881 г. за работу в школе и за присылаемые на конкурсы в Академию художеств выдающиеся рисунки ее учащихся Трутнев был удостоен звания почетного вольного общника. В 1904 г. Вильнюсская рисовальная школа была признана лучшей в России.
Трутнев был последовательным сторонником академизма в живописи и ученикам прививал те же принципы, на которых основывалось и творчество передвижников. В школу принимали без различия национальностей, сословий, вероисповеданий, а атмосфера в школе отличалась демократичностью. Более 50 учеников этой школы поступило в петербургскую Академию художеств, другие — в высшую школу технического рисования барона Штиглица, в московское Строгановское училище, в Берлинскую, Мюнхенскую и Парижскую академии. Начальную подготовку в школе получили художники разных стилей и ориентаций, оставившие заметный след в истории искусства Литвы, Беларуси, Польши и Франции. Среди них – Антанас Жмуйдзинавичюс, Юозас Зикарас, Жак Липшиц, Хаим Сутин и многие другие.
Иван Трутнев был постоянным участником выставок, проводимых художниками-передвижниками и петербургской Академией художеств. В 1868 г. за картины, написанные в Вильнюсе, совет Академии художеств удостоил его звания академика. В Вильнюсе Трутнев писал виды города и окрестностей, жанровые полотна на местные темы (напр., «Литовская корчма», «Толкучий рынок в Вильне», «Казимировская ярмарка»), сцены еврейской жизни, картины церковно-исторического содержания и официозные сцены («Визит Александа II в Музее древностей в Вильне»), официальные академические портреты высших чиновников, портреты близких ему людей. Им были выполнены почти все царские портреты для учебных заведений и учреждений Вильнюса. Значительно наследие его графических работ. Трутнев совместно с В.Грязновым и академиком М.Чижовым разработал проект памятника Михаилу Муравьеву в Вильнюсе, заложенного в 1897 г.
Особой областью творчества Трутнева была иконопись. Им написано более 20 иконостасов, значительное количество икон для церквей в Вильнюсе, Каунасе, Минске, Гродно, Чернигове, Хелме (3 иконостаса), Люблине (2 иконостаса), в варшавской тюрьме. Несколько икон и иконостасов работы Трутнева находилось в Вильнюсской церкви Свято-Духова монастыря, часовнях 1-й гимназии, женского Мариинского училища, в церкви Лукишской тюрьмы (строилась в 1901–1904 гг.). Крупная его работа – 73 иконы в иконостасе вильнюсского Пречистенского собора, старостой которого он был свыше двадцати лет. Среди этих икон «академического стиля» – святая Евфросиния Полоцкая, святой Александр Невский и другие святые, имевшие отношение к литовско-белорусским землям.
Трутнев также был одним из организаторов и членов правления вильнюсского Художественного кружка (основан в 1901 г.), устраивал выставки работ своих учеников, был членом благотворительного общества «Доброхотная копейка», Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. Он имел много наград, в том числе пожалованный ему в 1896 г. золотой с бриллиантами перстень с изображением императора Николая II. Вильнюсское Свято-Духовское братство избрало его своим пожизненным членом. Он умер на 85 году жизни и похоронен на Ефросиниевском кладбище в Вильнюсе.
Под властью царей: 1795 – 1915 годы
В конце XVIII в. многонациональное ВКЛ, как и вся Республика Обеих Народов, пало в результате агрессии соседних государств – России, Австрии и Пруссии. На фоне Великой французской революции из политической карты Европы окончательно и достаточно «тихо» исчезло одно из самых больших государств Европы.
Большинство же земель ВКЛ после трех разделов в 1772, 1793 и 1795 гг. отошло к Российской империи. Почти 120 лет Литва оставалась под властью российских царей. По сути, Литва была западной колонией Российской империи, ею управляли главным образом русские чиновники, русский язык был официальным языком, православие – официальной религией.
Современная территория Литвы (за исключением Клайпедского края, принадлежавшего Пруссии) охватывала северо-западную часть тогдашней Вильнюсской, всю Каунасскую (основана в 1843 г.) и северную часть Сувалкской губернии.
В 1795–1915 гг. русские составляли незначительную часть жителей Литвы. В 1897 г. русских было примерно 5% (около 150 тысяч людей) от всех 2,7 млн. жителей края. Большинство же жителей были литовцы (58,3%), поляки (10,3%) и белорусы (около 10%). В городах проживало много евреев (13,3%).
В отличие от православной России старая Литва тогда была католическо-униатской страной (правда, в России униаты были запрещены в 1839 г.) со своей архитектурой, своеобразным сплетением языков, сословий, народов и культур. Среди дворян, интеллигенции, части горожан и незначительной части крестьян здесь долго сохранялась сильная привязанность к традиции ВКЛ или Республике Обеих Народов. Это наглядно проявилось в Литве, как и в Польше, в двух восстаниях – 1830–1831 и 1863–1864 гг. Оба восстания были жестко подавлены царским властями, приступившими сначала к политике «искоренения польских начал», затем, с 1863 г., к политике «восстановления русских начал» в крае.
Однако русские дворяне принадлежали к политической элите во главе с царем и правящей династией. Они были фактическими правителями империи, в частности Литвы, которую вместе с Беларусью, начиная с 1860-х гг., упорно начали называть Северо-Западным краем. Правда, сама империя Романовых была многонациональным самодержавным государством, затем, с 1905 г., конституционной монархией, но не национальным государством русских. В 1897 г. русские (тогда великорусские) в империи составлял 44% всех жителей, а вместе с украинцами и белорусами (эти три восточнославянских народа царскими властями и частью русской образованного общества тогда считались единым русским народом) – около двух третей.
Национальная политика Российской империи в Литве в 1795–1915 гг. была непоследовательной и противоречивой, а разные группы русских имели неодинаковый статус. Можно выделить четыре группы русских Литвы со специфическим статусом. Это «правящая», «привилегированная», обычная и дискриминируемая (русские староверы до 1905 г.) группы. Контингент российских войск в Литве в эту классификацию не попадает.
Таким образов, относительно небольшая русская община Литвы в XIX и начале XX вв. была также достаточно пестрой и многоликой в социальном, политическом, религиозном и культурном отношении. Среди почти абсолютного большинства русских крестьян (кстати, в большей своей части людей свободных, а не крепостных, даже до крестьянской реформы 1861 г.) в Литве выделялась небольшая группа русских горожан, интеллигенции и чиновников, высшая часть которых к тому же была представителями правящего класса империи.
В религиозном отношении среди русских Литвы долго преобладали староверы федосеевцы и поморцы. Лишь на рубеже XIX и XX столетий численность русских староверов и православных (вместе с единоверцами, т.е. перешедшими из староверия в православие) почти сравнялась.
Среди массы русских крестьян преобладал народно-консервативный, фольклорный пласт культуры, причем опять-таки в двух разновидностях – старообрядческом и православном. Высоких и средних чиновников, членов их семей и дворян можно отнести к консервативной, дворянско-элитарной культуре, а русских горожан, интеллигенцию и низших чиновников – к более демократической, мещанско-городской культуре.
Политические и мировоззренческие взгляды русских в Литве, по крайней мере, в начале XX в. во время выборов в Государственную думу, также были очень разнолики: от имперского патриотизма с нотками русского национализма или либерализма (это, видимо, доминирующая позиция) до идей социал-демократов о социальном равноправии и федерализме народов, от либерального монархизма и идей православной абсолютной монархии до русского марксизма и отрицания молитвы за царя на религиозной почве (у некоторых федосеевцев).
Одну из групп русских Литвы можно характеризовать как «правящее меньшинство». Собственно национальным меньшинством они не были, поскольку принадлежали к правящему сословию, к администрации Российской империи и имели особый (доминирующий) социальный статус в Литве. Это высокие чиновники губернских и полицейских учреждений, разных министерств и других государственных заведений. Они вместе с центральной властью в Петербурге ответственны за управление краем и его благосостояние. Они также несут ответственность за репрессивную политику, форсируемую интеграцию и культурную русификацию, прежде всего в 1863–1905 гг.
Среди высоких царских чиновников были известные личности, вошедшие в историю России и Литвы, хотя и по-разному оцениваемые в этих странах. Это генерал-фельдмаршал и герой Отечественной войны 1812 г. Михаил Кутузов (1745–1813), дважды бывший генерал-губернатором Литвы (1800–1801, 1809–1811). Это видный государственный, общественный и военный деятель, Вильнюсский генерал-губернатор Михаил Муравьев (1796–1866), прозванный в Литве за жестокое усмирение восстания 1863–1864 гг. «вешателем».
Кстати, М. Муравьев был также реформатором социально-экономического уклада края. При нем и его преемниках имело место беспрецедентное на тот момент в Российской империи явление. Крестьяне в Литве и Беларуси не только были уравнены в правах с помещиками, но и получили определенное преимущество: польские помещики были обложены 10-процентным сбором в пользу казны от всех получаемых ими доходов, а крестьянам снижались подати, им позволили увеличить земельные наделы. Но самым известным среди них был, видимо, предводитель дворян Каунасского уезда, затем Гродненский и Саратовский губернатор, министр внутренних дел и премьер-министр России Петр Столыпин (1862–1911).
Часть русских Литвы в XIX в., особенно после восстания 1863–1864 гг., была «привилегированным меньшинством». Они были связаны политическими и экономическими узами с центром, пользовались определенными привилегиями (протекция правительства, первенство при назначении на должность, налоговые льготы, повышенная зарплата и пр.) и имели свою социальную нишу в Литве. Русских в Литве, принадлежащих к этой группе, было относительно много в государственных заведениях, начальных школах и гимназиях, в полиции, среди офицерского корпуса, а также среди православных и единоверцев. К этой группе можно также отнести и тех русских крестьян-переселенцев в Литве, которые пользовались после 1863 г. статусом «русского поселенца» и имели некоторые экономические и налоговые льготы.
Среди русских Литвы этой второй группы отметим, например, в 1805–1820 гг. профессора кафедры русского языка и литературы Вильнюсского императорского университета Ивана Чернявского, прибывшего из Казани, историка, педагога и литератора Павла Кукольника (1795–1884), бывшего одно время председателем Вильнюсского цензурного комитета, художника и педагога Ивана Трутнева (о нем смотрите ниже) и Вильнюсского губернского архитектора в 1864–1885 гг. Николая Чагина (1823–1909), спроектировавшего десятки административных зданий, жилых домов и культовых сооружений в Литве.
Среди наиболее значительных работ Чагина выделяют Пречистенский собор, Пятницкую церковь, часовню Александра Невского (разрушена в 1918 г.), а также пристройку к костeлу Св. Анны в неоготическом стиле в Вильнюсе. В 1879 г. он приобрел одноэтажный каменный дом по улице Большая Погулянка (ныне улица Басанавичюса, 11) в Вильнюсе. Позже он его перестроил, возвел второй этаж и некоторое время жил в нем. Ныне в этом доме находится также ресторан «Чагин». Следует упомянуть и архиепископа Вильнюсского и Литовского в 1913–1914 гг. Тихона (Василия Белавина, 1865–1925), будущего патриарха Московского и всея Руси.
Еще одна (третья) группа русских в Литве была просто этническим меньшинством. Они жили или переселились в край, но не пользовались никаким особыми привилегиями, предоставляемыми центральной властью «русским» или «лояльным» в глазах чиновников подданным империи. Это была часть русских дворян, горожан и крестьян, большинство свободных людей или государственных крестьян (до крестьянской реформы 1861 г.). Среди них были, например, русские дворяне Зубовы (после смерти Платона Зубова), Нарышкины, младший сын великого русского поэта Александра Пушкина Григорий (1835–1905) со своей женой Варварой (1855–1935). Кстати, в их усадьбе в Маркучяй, ныне город Вильнюс, в настоящее время действует Литературный музей А. С. Пушкина, основанный в 1949 г.
Автор музыки гимна Российской империи „Боже, царя храни“ Алексей Львов (1798–1870) переселился в 1861 г. и жил до своей кончины в имении своей дочери Ромайняй под Каунасом (похоронен в монастыре Пожайслис). В 1905–1911 гг. в одной из Вильнюсских гимназий учился Михаил Бахтин (1895–1975), впоследствии всемирно известный литературовед и философ. Он написал книги о Федоре Достоевском и Франсуа Рабле, в которых дал философский анализ феноменов многоголосия и карнавала (новая теория европейского романа). С Литвой связана жизнь знаменитой русской актрисы начала XX в. Веры Комиссаржевской (1864–1910). Она родилась в Петербурге, училась в институте в Вильнюсе, а в 1894–1896 гг. работала в Вильнюсском театре в антрепризе К. Незлобина, сыграв в это время около 60 ролей.
Наконец, в XIX в. значительная часть русских Литвы – староверы – были типичным дискриминируемым меньшинством. Парадоксально, но одной их самых притесняемых групп в Литве, как и во всей империи, до 1883 г. или даже до 1905 г. были русские староверы. Российские цари были на стороне официального православия, поэтому староверов, этаких русских диссидентов, считали «раскольниками», противниками Русской православной церкви и часто нещадно преследовали.
Следует напомнить, что староверы убегали от жестоких религиозных преследований в России и поселились на землях ВКЛ еще во второй половине XVII в., а в XVIII в. начался их массовый исход в Республику Обеих Народов, где они пользовались относительной религиозной свободой. В начале XIX в. староверы составляли 70–80% русских Литвы, а в начале XX в. – почти половину. Царские власти снова начали преследовать староверов-беспоповцев Литвы за упорство в «расколе», особенно сильно и всесторонне во время правления царя Николая I (1825–1855).
Среди русских староверов Литвы XIX в. были свои видные наставники, начетчики, писатели и религиозно-общественные деятели. В 1807 г. купец, меценат и известный Дегучяйский наставник Тит Танаев (не позже 1750–1819) был удостоен почетного звания главного наставника «Литвы и Курляндии». При нем был построен большой соборный храм в Дегучяй (ныне Зарасайский район). В Дегучяйской староверческой общине служил также певчий церковного хора и подзабытый историк Иван Золотов. Его можно считать первым историком русского меньшинства в Литве (о нем ниже).
На рубеже XIX и XX столетия важным региональным центром староверов-поморцев стал Вильнюс. Большая заслуга в этом Аристарха Пимонова (умер в 1915). Он был купцом, благотворителем, председателем Вильнюсской старообрядческой общины, общественным и религиозным деятелем, известным также среди поморцев Российской империи. Род Пименовых дал и других известных деятелей XX в. – Арсения, Борис и Леонида Пименовых, вошедших в историю Литвы Польши, России и Франции.
Из многоликой и пестрой плеяды русских деятелей Литвы той эпохи хотел бы выделить двух – историка Ивана Золотова и художника, педагога Иван Трутнева. Первый был представителем старообрядческой общины, второй – православной общины Литвы. Оба внесли значительный вклад в культурную и религиозную жизнь местной русской общины и Литвы в целом. Творческое наследие обоих является культурным достоянием Литвы, а также России.
