В своих снах я все еще в тюрьме

Мы все наблюдали за этим приключением. От начала до конца. Затаив дыхание. За их благородным порывом во имя будущего человечества. Они были волонтерами Greenpeace, они были арестованы. По обвинению в пиратстве. Они предстали перед судом, им грозило 15 лет тюрьмы. Среди них была 25-летняя Гизем. Судебный процесс еще не завершен, но они, по крайней мере, больше не находятся в четырех стенах. Мне удалось найти Гизем Акхан (Gizem Akhan) и задать ей ряд вопросов...

Айше Арман: Слава Богу, ты, наконец, на свободе. Как ты себя чувствуешь?

Гизем Акхан: Мои чувства настолько разнообразны. Конечно, я очень счастлива, но меня по-прежнему не покидает ощущение тревоги, так как я все еще не абсолютно свободна. Впереди нас ждет определенная процедура. Но я, по крайней мере, больше не нахожусь в четырех стенах! А это нечто необыкновенное!

- Где ты сейчас?

- В гостинице, в Санкт-Петербурге. Вся команда Greenpeace, мы все вместе!

- После Arctic Sunrise вы впервые встретились, не правда ли?

- Да, в тюрьме нам было запрещено видеться. Мы все находились в отдельных камерах. Я могла слышать только их голоса.

- Насколько члены команды изменились за прошедшее время?

- Очень изменились. Некоторые невероятно истощали. Но кого волнует вес? У нас все в порядке, мы свободны и очень рады.

- Какая она, свобода?

- Человек может понять ее ценность, только когда лишен ее! Не иметь возможности удовлетворить даже самую крохотную потребность по собственной воле - это крайне сложно. Пользоваться ножом и вилкой, принимать душ неограниченное количество времени, слышать голос дорогих для меня людей - все это сейчас мне кажется чем-то сверхъестественным! Я несколько недель ждала разрешения связаться по телефону со своей семьей.

«У меня появилась клаустрофобия»

- Посещало ли тебя чувство отчаяния, казалось ли тебе, что ты никогда не выйдешь из тюрьмы?

Читайте также: Мой сын вышел из тюрьмы, но это еще не все

- А как же иначе? Сразу после суда нас отвезли в тюрьму в Мурманске. Затем восемь человек, среди которых была и я, были отправлены в другое место, расположенное в трех с половиной часах езды. И вот там был кошмар! Я не видела ни адвоката, ни кого-нибудь еще. Коммуникация нулевая. И тогда я сказала себе: «Ну все, Гизем! Это конец. Ты проведешь здесь 15 лет!» У меня не было ни малейшей надежды. Через несколько дней я встретилась со своим адвокатом. Он рассказал, как много людей во всем мире поддерживают Greenpeace, и что уже собраны миллионы подписей в нашу защиту. Когда я поняла, что мы не одиноки, у меня снова появилась надежда. И прежде всего в тот момент, когда я получила известия от своей семьи. Основное, что меня угнетало, - это мысли о том, как сейчас себя чувствуют мои родители, кто знает, как им сейчас тяжело? Человек как-нибудь может справиться с тем, что ему предстоит в силу его собственного выбора, но мысль о том, что твои близкие страдают, убивает.   

- Почему вас поместили в ту вторую тюрьму?

- Не имею ни малейшего представления.

- Там ты тоже находилась в камере?

- Да, площадью около пяти квадратных метров. Если развести руки в разные стороны, ладони упираются в стены. Таких условий не пожелаешь и врагу.

- Человек не начинает сходить с ума или кричать?

- Нет, ты не кричишь. Потому что даже в этом случае нет никого, кто бы пришел и спросил: «Что происходит?» У меня никогда не было клаустрофобии, но в этой тюрьме она появилась. Я вошла в камеру с мыслью: «Здесь мне предстоит провести 15 лет!» Я уже подсчитывала, сколько лет будет мне и моим родителям, когда я выйду. Будут ли они живы?

«Я несколько часов просила стакан воды»

- Была ли у тебя возможность общаться, к примеру, с охранниками?

- Никакого общения не было. И это был один из самых мучительных моментов. Ты даже не можешь попросить воды. Целый день уходит на то, чтобы суметь объяснить, что ты хочешь пить. Но я не сталкивалась с плохим обращением. Конечно, со мной случалось множество нелепых ситуаций. Но ты в тюрьме, и с этим ничего нельзя поделать. Более того, охранники не виноваты в том, что ты там находишься.

- Почему ты не могла объяснить, что хочешь пить?

- Начальник тюрьмы предупредил: «Ни в коем случае не пейте воду из-под крана. Попросите у охранников - они принесут!» Это я и пыталась объяснить. После многочасовых попыток, наконец, появилась обжигающая кипяченая вода. Даже совсем простые вещи становились проблемой.

Также по теме: Я очень надеюсь встретить Рождество в уже Польше

- Как на человеке сказывается одиночество в четырех стенах?

- Создается впечатление, что ты теряешь рассудок!

- Ты разговариваешь сам с собой?

- Конечно, ведь в течение всего дня у тебя есть возможность лишь перекинуться несколькими словами с кем-либо. И то, если повезет. Поэтому другого выхода нет, кроме как разговаривать самим с собой. Правда, это ужасное психическое состояние, даже в твоих снах действие происходит в тюрьме.

- Как это?

- Мне регулярно снилось, что я нахожусь в тюрьме. Будто бы я сначала выхожу на свободу, встречаюсь с мамой, но мне нужно вернуться обратно. Я постоянно пытаюсь добраться до тюрьмы. И очень спешу, боясь, что они рассердятся, если я не приду. И вот я вижу себя за решеткой. Как выяснилось, это происходило не только со мной. От многих я слышала подобное. Я по-прежнему вижу себя за решеткой. Просыпаюсь с мыслью: «Это сон! Словно я все еще в тюрьме».

«Я 23 часа в сутки находилась в камере»

- Сколько человек может плакать?

- В первые дни меня действительно часто душили слезы. В голове крутилась одна мысль: «Как пережить все это? Когда я окажусь на свободе, мне будет 40. Как я могу причинить такую боль своей семье?» Но затем ты собираешься. Если ты видишь поддержку, то набираешься сил и говоришь себе: «Ты справишься с этой ситуацией! Ты должен!» То, что мне действительно придавало силы, - это те замечательные письма, сообщения. И, конечно, поддержка Greenpeace.

- Впоследствии тебя перевели в тюрьму в Санкт-Петербурге…

- Это была отдельная катастрофа. К Мурманску я, по крайней мере, привыкла. А в этой последней тюрьме все сначала. Слава богу, я провела там только 10 дней. В Санкт-Петербурге для нас подготовили, так сказать, более благоприятные условия. Стены в камерах были свежевыкрашены, нас гораздо лучше встретили и прочее. Но там была чрезмерно жесткая дисциплина. Все должно быть на своих местах, с утренней побудкой ты должен застелить свою постель. Кроме меня в камере находились еще две женщины. Они очень напряженно относились к вопросу дисциплины. Мы пьем чай, например, и, когда слышим шаги охранника, они прячут стаканы с чаем в шкаф.

- Почему твои сокамерницы оказались в тюрьме?

- Одна из них - из-за наркотиков, а вторая - мне было непонятно.

- А в Мурманске, когда ты находилась в камере одна…

Читайте также: Трибунал под эгидой ООН велел России освободить активистов Greenpeace

- 23 часа в сутки я проводила в камере, в течение часа - прогулка. Дважды в неделю приходил адвокат. В тюрьме жизнь похожа на эффект замедленного действия. Все медленно. Даже читать нужно медленно, так как количество имеющихся у тебя книг ограничено. У меня была книга об экологических деревнях, я ее прочитала трижды, заучила наизусть. Теперь я достаточно подкована и могу, например, создать собственную экологическую ферму!

«Нельзя ложиться, запрещено!»

- Ты говоришь, что настоящим спасением для тебя стало наличие поддерживающих тебя людей, не правда ли?

- Именно так! Я отправилась на Северный полюс с определенной целью. Я находилась на борту этого судна, чтобы привлечь внимание общественности к происходящим в этом регионе событиям и к алчности нефтедобывающих компаний. Да, мы были арестованы, но в мировом масштабе эта кампания имела успех. А это делает человека сильным. Когда ты борешься ради такой цели, нельзя рассуждать так: «Я действительно стараюсь сделать что-либо для будущего людей, но самопожертвованию есть предел». Так не бывает. Или все, или ничего. Вот и я следовала своему выбору. Цена, которую нам пришлось заплатить, несправедлива, но именно потому, что я верила в нашу правоту, я могла продолжать сопротивляться.

- Помимо адвокатов Greenpeace, консульство также оказало содействие?

- Да, и еще какое. Со мной встречался генеральный консул Танжу Бильгич. Благодаря ему я смогла поговорить со своей семьей. Однажды он принес поднос пахлавы. Это было чудесно! Я не помню, чтобы я ела что-нибудь с таким аппетитом. Он также принес литературу на турецком языке.

- И все-таки что для тебя было самым сложным на протяжении всего этого тюремного приключения?

- Наверное, делить камеру с этими двумя женщинами в течение последней недели! Жить бок о бок с людьми, с которыми ты никак не можешь общаться, в рамках определенных правил - это было самым сложным. Даже одиночество лучше. Например, я подхожу к своей постели и хочу лечь. «Нельзя ложиться, запрещено!» - говорят они.

- Это такие правила?

- Важно, чтобы камера содержалась в порядке и чистоте. Они так боялись охраны, что даже не развешивали влажные полотенца, они их прятали. Но их я тоже понимаю, подход тюремного персонала к нам, Greenpeace, конечно, был другим. Камеры, в которых находились мы, были облагорожены, вставлены новые стекла, в других же, как и прежде, сохранялась грязь.

- Как ты стирала свою одежду?

- В тюрьме у тебя не может быть много вещей, но и их ты стираешь мылом в тазике. Но это тоже занятие, которому можно посвятить время.

Также по теме: Аргентинские активисты Greenpeace будут освобождены под залог

«Мой день рождения был самым прекрасным днем рождения, который только можно провести в тюрьме»

- Ты отметила и свой день рождения…

- Да, там мне исполнилось 25! В то утро я проснулась с тяжелым сердцем, но уже в первые часы этого дня охранник принес поздравительную открытку от члена нашей команды, моей подруги из Дании Энн. Я не могу описать, как я обрадовалась. Так начался мой день. Затем мы вышли на территорию, предназначенную для прогулки. Мы друг друга не могли видеть, но слышали. Все пели песню о дне рождения. Это было невероятно трогательно. Кроме того, Greenpeace была проведена акция в Стамбуле: «Мы с тобой! С днем рождения!» Представители организации по правам человека показывали эти фотографии. Как вы понимаете, я провела самый прекрасный день рождения, который только можно встретить в тюрьме!

- А как насчет сна?

- Я считала, что в тюрьме всегда спят. Или читают…  Поскольку книг было не так много, я нечасто читала. Что касается сна, утренняя побудка была в шесть. А ночью никто из арестантов не спит, а, выкрикивая из окон реплики, они переговариваются друг с другом.

- Почему это происходит ночью?

- Потому что люди испытывают потребность в общении! Они не могут сделать это в течение дня и прибегают к подобному способу в ночные часы. У них была создана такая система, что они могли спать днем. Для меня сон был проблемой, которая осталась до сих пор. Но то, что я узнала в тюрьме, меня поразило: человек действительно может ко всему адаптироваться. У нас есть невероятная способность к адаптации. Мы привыкаем ко всему.

- По кому ты скучаешь больше всего?

- По всем и по всему! По своей семье, друзьям. Я всегда была любителем вкусно поесть. Даже в случае болезни мой аппетит никогда не пропадал, но впервые для еды не осталось места в моей жизни. Я не думала об этом. Мой привычный мир пошатнулся.

- А музыка…

- Ах, насколько музыка является жизненно необходимой вещью! В Мурманске работал один музыкальный канал, и в коридорах мы слышали музыку. С 7.30 до 9.00 утра звучала музыка 80-х и 90-х годов. Это был источник счастья для нас. Но в Санкт-Петербурге музыки не было. Было плохо.

- Что тебя заставляло держаться?

Читайте также: Почему в России арестованы активисты?

- Greenpeace! Я всегда чувствовала их поддержку. В тюрьму они присылали все, что нам требовалось. Вплоть до витаминов. Когда я вышла из тюрьмы, я узнала, что они, оказывается, регулярно сообщали моей семье, как проходил мой день, что я делала, ела, пила. Какова наша ситуация в суде. Насколько мы продвинулись вперед. Ощущать поддержку миллионов человек - это, конечно, невероятное чувство. Я не знаю, как и благодарить.

«Мы группа экологов, обеспокоенных будущим человечества»

- Как состоялась встреча с твоими родителями?

- Они приехали сюда, чтобы меня увидеть. Это было очень эмоционально. Подбежав, я крепко обняла маму. Я смеялась, она плакала. Мы обе были очень счастливы.

- Когда ты сможешь приехать в Турцию?

- К сожалению, не знаю! Мы не пираты, мы группа экологов, которые испытывают беспокойство о будущем человечества. Я не знаю, как в дальнейшем будет проистекать судебный процесс. Конечно же, я хочу вернуться домой как можно скорее. Но, когда мы сможем вернуться, не знаю. Еще какое-то время мы будем проживать в этой гостинице.

«Шутка Путина мне показалась неуместной»

- Путин считает, что цели активистов благородны, но методы ошибочны…

- Путин прав, наше дело благородно! Но и метод не ошибочен! Все, что происходит на Северном полюсе, таяние льдов под влиянием климатических изменений и деятельность нефтедобывающих компаний - это вопиющая вещь! Катастрофа! Мы должны были сообщить всему миру, что это неправильно. Поэтому я была там. И мы сделали это мирными способами, это была акция, которая ни в какой форме не содержала насилия. Она не имела никакого отношения к пиратству или к чему-то подобному.

- А как ты относишься к его шутке в адрес премьер-министра? «Он сюда приехал с женой. Он не сможет увезти Гизем»!

- Мне она показалась неуместной. Я одна из тех, кто в течение двух месяцев был в тюрьме, кто все это время не знал свободы. Подшучивание в таком стиле в столь серьезном вопросе неприемлемо для меня.

- Считаешь ли ты, что турецкое правительство оказало тебе поддержку?

- Рядом со мной было консульство, оно оказало большую поддержку. Впоследствии, когда я вышла из тюрьмы, я узнала, что министерство иностранных дел Турции направило обращение в российское министерство иностранных дел. Также были и турецкие парламентарии, которые прибыли на заседание суда, да, они поддержали.

- Полагаешь ли ты, что в том, что тебя освободили, есть влияние премьер-министра Турции?

- Встреча премьер-министра с Путиным состоялась после того, как меня освободили под залог. Не знаю, не думаю, что это так.

Также по теме: Greenpeace опаснее Путина

- Что дал тебе этот опыт?

- Он сделал меня сильной. Он меня научил тому, что я должна быть терпеливой. В каждом вопросе.

- Что ты сделала, когда вышла на свободу?

- Мне дали телефон, я позвонила маме. И сказала: «Я звоню тебе, находясь на свободе!» Затем я вкусно пообедала, прекрасные жареные на решетке овощи.

«Передо мной стоял человек, направив на меня огромный автомат»

- Как произошло вторжение на судно?

- Я находилась в каюте и не была свидетелем того, как вертолет садился на судно. Я услышала звук. Кто-то пришел и сказал: «Сел вертолет». Я хотела подняться наверх. Вдруг открывается дверь. Возникающий передо мной человек направляет на меня огромный автомат! Никогда в жизни со мной не происходило ничего подобного. Я была шокирована.

- Что произошло потом?

- Они установили контроль над судном, поместив нас в закрытое пространство и запретив нам выходить в определенные места. Так продолжалось пять дней. При выключенных двигателях судно вели на буксире. У нас не было никакой связи с внешним миром. Затем начались дни тюрьмы.

«У меня проявилась болезнь щитовидной железы, они не приняли это всерьез»

- Что за заболевание щитовидной железы?

- У меня гипертиреоз, который впервые начался два года назад. Поскольку после лечения я вернулась к нормальной жизни, перед тем, как сесть на судно, я прекратила принимать лекарства. В тюрьме у меня снова появилась дрожь в руках, я чувствовала усталость. По всей видимости, из-за стресса. Мой лечащий врач из Турции отправил медицинское заключение, мы пытались добиться профессионального наблюдения за мной. Но разрешения не последовало. Меня осматривал тюремный врач. Он осмотрел мои глаза, измерил пульс и сказал: «У тебя ничего нет». Разве таким образом можно выявить гипертиреоз?

- Ты не ешь мяса, при этом было обещано давать вегетарианские блюда, но этого не было. Как была решена эта проблема?

- Она никак не была решена! Но я и не просила особого меню. Единственное, что я говорила: «Если в блюде есть мясо, то мне не нужно». Кое-что передавал Greenpeace. От адвокатов я узнала, что тюремный персонал настаивал на наличии вегетарианской кухни, но ничего подобного не было. 

- Душ - это отдельная проблема, не правда ли?

- Да, действительно, у нас было право на принятие душа два раза в неделю в течение 15 минут.

«Если есть угроза для окружающей среды, то будут новые акции»

- На недавней пресс-конференции Путин отметил: «Они приедут в вашу страну и там тоже проведут акцию». Что ты скажешь на этот счет? Как только ты вернешься в Турцию, ты продолжишь участвовать в акциях?

- Если есть проблема, которая связана с окружающей средой и представляет опасность для мира и будущего человечества, будь то Турция или Россия, это не имеет значения. Конечно же, я буду противостоять этому и тоже поддержу протестную акцию!