Ни один серьезный историк не говорит сейчас о том, что в декабре 1981 года Красная Армия готовила вторжение в Польшу. Что касается декабря 1980, дело выглядит не так однозначно. Если план нападения, назначенного на восьмое декабря, был блефом, то чрезвычайно убедительным. Действительно ли Советский Союз готовил атаку? В Белом доме считали, что да. Конечно, были и аргументы против.
«СССР был заинтересован в наведении порядка в Польше, но при этом не рвался туда входить из-за военной, экономической и политической цены, которую пришлось бы заплатить за эту операцию», — полагает сотрудник Института национальной памяти (IPN) Гжегож Майхжак (Grzegorz Majchrzak). Русские боялись, что им придется вступить в борьбу с партизанами и надолго оккупировать Польшу. «Поляки — не Швейки», — писал в сентябре в своем дневнике Анатолий Черняев — сотрудник Международного отдела ЦК КПСС. В той же самой записи он добавлял, что отправку в Польшу танков «исключить нельзя». Как говорит Гжегож Майхжак, в среде историков распространено мнение, что если вторжение на самом деле планировалось, то на декабрь 1980.
Армии стран Варшавского договора стягивали свои силы к польским границам. Первого декабря в Москву были срочно вызваны представители армейских штабов ПНР, Чехословакии и ГДР. Начальник советского Генштаба Николай Огарков выдал им карты со схемой военных учений «Союз-80». План предполагал, что в Польшу войдут одиннадцать советских, две чехословацкие и одна немецкая дивизия. В акции должны были принять участие также польские силы: две танковые и две механизированные дивизии. Войска должны были расположиться в окрестностях крупных городов и промышленных центров. Начало операции назначили на восьмое декабря. Знал ли кто-нибудь в Кремле, что на этот день приходится праздник Непорочного зачатия Богородицы?
Гавана за Варшаву
Американцы опасались, что СССР не остановится на Польше. Президент США Джимми Картер вел в отношении Москвы примирительную политику, однако в этот раз решил действовать. Впрочем, советником Картера был Збигнев Бжезинский, которому польская ситуация была небезразлична. Белый дом знал, что что-то происходит, но конкретной информации было мало. Из-за плохой погоды работа спутников была затруднена. Однако среди имевших доступ к планам Москвы служащих польских вооруженных сил был полковник Рышард Куклиньский (Ryszard Kukliński), который сотрудничал с ЦРУ. Через некоторое время после заседания варшавские сотрудники Управления получили от него сообщение. «Дорогие друзья! — писал американцам Куклиньский, — По поручению министра обороны Ярузельского генерал Хупаловский (Tadeusz Hupałowski) и полковник Пухала (Franciszek Puchała) одобрили в Генштабе СССР план введения (под видом учений) советских, немецких и чехословацких подразделений на территорию Польши». Он добавлял, что «военные братских стран» уже начали рекогносцировку (в гражданском), а отдельные армии были распределены по районам действий.
Переведенное письмо сразу же было передано в американское посольство, а оттуда — в Вашингтон. Директор ЦРУ Стэнсфилд Тернер (Stansfield Turner) сообщил о ситуации Збигневу Бжезинскому, а тот президенту Картеру. Шестого декабря Тернер представил советникам президента свою информацию: нападение на Польшу будет осуществляться с трех сторон и начнется в ближайшие двое суток, перед этим милиция арестует оппозицию. На следующий день глава ЦРУ послал сообщения мировым лидерам, а Бжезинский лично позвонил Иоанну Павлу II. Однако нападения не произошло. Скорее всего, решающую роль сыграло то, что американцы знали о советских планах и угрожали ответным ударом — вторжением на Кубу.
Почему ты выжил?
Праздник Непорочного зачатия в 1980 году — не единственный пример, когда коммунизм потерпел поражение в день, связанный с Богородицей. Речь не идет здесь о ситуациях, когда праздник устанавливался в память о какой-то победе, как, например, в битве при Лепанто 7 октября 1571 года (праздник Девы Марии Розария) или в Хотинской битве 1621 (праздник установлен на 10 октября). В 1980 было наоборот. Как и в 1920, когда в день Успения Богородицы польский удар из-за реки Вепш решил исход Варшавской битвы. Следующий похожий случай произошел в 1981 в день Фатимской Богородицы.
Коммунисты всерьез думали о ликвидации Папы Иоанна Павла II как минимум с ноября 1979. Именно тогда ЦК КПСС дал распоряжение КГБ «в случае необходимости обратиться к средствам, выходящим за рамки дискредитации и дезинформации» — за этим эвфемизмом скрывалось убийство. Возможно, окончательный приговор был вынесен после описанных выше событий декабря 1980. Польский Папа якобы неофициально сообщил Брежневу, что в случае вторжения он приедет в Польшу, чтобы быть со своим народом (Ватикан опровергал эту информацию, но делал это таким образом, что скорее, подтвердил ее). Так или иначе, удар был нанесен весной.
13 мая 1981 года во время торжественных мероприятий по поводу праздника Фатимской Богородицы на площади Святого Петра оказались агенты секретных служб коммунистических государств (в том числе Польши), а также двое вооруженных пистолетами мужчин турецкого происхождения — Мехмет Али Агджа и Орал Челик, которые ждали проезда открытого папского автомобиля. Стрелять должен был тот, кто окажется в самой удобной позиции.
Неизвестно, нажал ли на курок Челик, но Агджа это сделал. Он действовал, как было задумано: стрелял над головами людей из толпы — именно эту технику он отрабатывал под присмотром советских офицеров в сирийском тренировочном лагере. Но убить Папу ему не удалось: не хватило нескольких миллиметров. Стрелявший не мог этого понять. «Почему ты выжил?» — спросил он Папу, когда тот позже посетил его в тюрьме. «Одна рука держала пистолет, а другая — вела пулю», — писал спустя годы Иоанн Павел II.
Империя не нападет
В день праздника Фатимской Божьей Матери в 1984 году советский флот понес самые крупные потери со дня окончания Второй мировой войны. 13 мая в Североморске взорвались первые склады, потом занялись остальные. Пожар и взрывы продолжались несколько дней. Что стало непосредственной причиной катастрофы неизвестно до сих пор. По одной из версий, огонь загорелся из-за простого непогашенного окурка, по другой, из-за облучения складов радарами. Нельзя исключить также диверсию, хотя достоверных данных подтверждающих эту версию, нет. По разным данным, взрывы уничтожили 580 ракет класса «земля — воздух» и 320 «вода — вода». Пожар угрожал двум атомным подводным лодкам, которые удалось спасти. Неизвестно, какие повреждения получили ядерные боеголовки, хранившиеся на суше. Погибли от 200 до 300 человек — это были работники складов и техники, занимавшиеся ликвидацией пожара. Почвы была заражена ядовитыми отходами, что могло угрожать жизни других людей. Московские власти старались замять трагедию, но из-за ее масштаба сделать этого не удалось. Ослабленный Северный флот утратил способность вести войну в Атлантическом океане.
Инцидент произошел на северной оконечности Кольского полуострова в 60 километрах от границы с Норвегией и неподалеку от базы в Мурманске. В североморском порту военного флота располагался огромных склад боеприпасов, там, в частности, хранились 900 ракет класса «земля — воздух» и 400 класса «вода — вода» (в том числе способные нести ядерную боеголовку). В порту были пришвартованы ледоколы и как минимум две атомные подлодки. В случае войны с Западом эти силы должны были быть использованы для боев в Атлантике. Советский Союз много лет разрабатывал план атаки и ежегодно обновлял свои планы. В 80-е годы ситуация Москвы становилась все более сложной. Армия увязла в Афганистане. Рональд Рейган, сменивший в Белом доме Картера, называл Советский Союз империей зла и вместо того, чтобы посылать ему помощь, активизировал гонку вооружений, на которую у коммунистов не было средств. Экономическая ситуация была настолько плохой, что СССР недоставало денег на собственные нужды, не говоря уже о помощи союзникам. «Вероятность нападения на Запад уменьшалась с каждым месяцем», — говорит Гжегож Майхжак.
Осознание этого факта могло действовать на Кремль двояко: или склонить к проведению реформ, или к нападению, пока оно еще было возможно. По оценкам итальянского историка Альберто Леони (Alberto Leoni), середина 80-х была последним моментом, когда советская армия могла добиться своих целей. Хотя подготовка к переменам в коммунистической империи уже началась, существовал реальный риск, что 73-летний Константин Черненко, к которому в 1984 перешла власть, решит предпринять «бегство вперед».
Между тем 25 марта 1984 года Иоанн Павел II, благодарный за свое спасение, совершил на площади Святого Петра акт посвящения мира Непорочному сердцу Девы Марии. Как рассказывал кардинал Тарчизио Бертоне (Tarcisio Bertone), Папа сделал это по просьбе сестры Люции — последней живой свидетельницы Фатимского чуда. Иоанн Павел II молился перед фигурой Фатимской Богоматери: «От атомной войны, от неисчислимых разрушений и от всякой войны, избави нас!»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Праздник Непорочного зачатия в 1980 году — не единственный пример, когда коммунизм потерпел поражение в день, связанный с Богородицей. В день праздника Фатимской Богоматери в 1984 году советский флот понес крупные потери. Успение Богородицы, праздник Фатимской Божьей Матери и Непорочного зачатия — это дни, в которые коммунизм понес самые болезненные поражения во всей истории своего владычества.
