Как сообщил представитель ООН в Дамаске в марте 2013 года, в Сирии находилось порядка 2000 отрядов повстанцев, 600 из которых насчитывало более 50 человек. Таким образом, общее число бойцов составляло от 100 000 до 150 000 человек. Большинство из них придерживались салафитских взглядов, а на Свободную сирийскую армию, которая считалась умеренной группой, приходилось всего лишь 15% повстанцев. Примерно четверть бойцов состояли в разрозненных бандах. Эти цифры не включают в себя курдские отряды, потому что те сражаются не с режимом, а с исламистскими группами, которые пытаются захватить их территорию. В результате между армией Асада и курдскими ополчениями даже начало формироваться нечто вроде альянса.
От Свободной сирийской армии до «Исламского государства Ирака и Леванта»
Свободной сирийской армии, которую изначально составляли отряды дезертировавших из регулярных войск военных, по сути, больше не существует. Последний удар ей нанес захват принадлежавших ей складов бойцами «Исламского государства Ирака и Леванта». Все это пролило свет на чрезвычайную слабость ССА. На самом деле она была всего лишь знаменем, которым прикрывались банды мятежников, чтобы создать себе видимость за границей и получить внешнюю поддержку. Как бы то ни было, масштабной помощи они так и не получили, а спонсоры из Персидского залива предпочли напрямую финансировать повстанческие группы без посредничества генерального штаба генерала Селима Идрисса.
В 2012 году в стране появились две новые коалиции мятежников: Исламский фронт Сирии (лето) и Исламский фронт освобождения Сирии (осень). В первый входили исключительно салафитские группы, тогда как состав второго отличался большим разнообразием: в него вступили те бригады, которые заявляли о своей принадлежности к Свободной сирийской армии. Некоторые бригады, например, «Лива Тавид», даже состояли сразу в двух группах, ССА и ИФОС. По сути, этот единственный основанный «Братьями-мусульманами» батальон играл роль троянского коня в ССА с тем, чтобы она продолжала и дальше доминировать в Сирийской национальной коалиции. «Лива Тавид» был единственной влиятельной группой, которая осуществляла связь между ССА и СНК. Разумеется, в обход Селима Идрисса.
Но что стало с этими коалициями? Они распались всего через несколько месяцев из-за неспособности их участников перебороть собственное эго и скоординировать совместные действия против правительственной армии. Взятие Эль-Кусейра общими усилиями «Хезболлы» и сирийской армии показало, что в этом показном единстве нет ни грамма правды. В то же время исламистские группы вроде «Фронта ан-Нусра» и «Исламского государства Ирака и Леванта» проявили себя не в пример лучше: в марте прошлого года в их руках оказался город Ракка.
Читайте также: Приближение Женевы-2 обостряет кровопролитие в Сирии
Движение «Исламское государство Ирака и Леванта» сформировалось после раскола «Фронта ан-Нусра» зимой прошлого года. Глава организации аль-Джолани столкнулся с соперничеством со стороны иракца аль-Багдади, который пользовался поддержкой большинства боевиков-иностранцев. Аль-Джолани и его сторонники перебрались из Ракки в юго-западные регионы и объединились там с другими исламистскими отрядами, тогда как аль-Багдади и ИГИЛ укрепили свои позиции на востоке Сирии благодаря поддержке чисто иракского крыла организации. Кроме того, «Фронт ан-Нусра» и ИГИЛ вступили в борьбу за то, чтобы добиться от Аймана аз-Завахири признания официальным представителем «Аль-Каиды» в Сирии. В ноябре 2013 года идеолог «Аль-Каиды» официально поддержал «ан-Нусру».
Вторая революция?
Нападение отрядов мятежников на базы ИГИЛ было представлено во многих СМИ как вторая революция: подразумевалось, что светские и демократические повстанцы решили покончить с исламистами. На самом же деле речь идет всего лишь о новом эпизоде в борьбе группировок за власть. С лета 2013 года бойцы ИГИЛ провели несколько атак на правительственную армию в окрестностях Алеппо, а также убили около сотни мирных христиан и алавитов в Арамо. В ИГИЛ эффективно использовали смертников для захвата нескольких военных баз поблизости от Алеппо, тогда как другие отряды мятежников безуспешно пытались добиться этого многие месяцы. На волне успехов ИГИЛ начало диктовать свою волю другим отрядам повстанцев, подталкивать их к присоединению и даже ликвидировать враждебно настроенных к нему командиров. Движение попыталось захватить находящие под контролем мятежников приграничные регионы с Турцией, чтобы тем самым лишить их каналов снабжения и заставить присоединиться к себе.
В первых числах января Армия моджахедов и Фронт сирийских революционеров (две сформированных по случаю новых коалиции) начали всеобщее наступление на ИГИЛ. Неожиданная атака позволила им с легкостью захватить базы ИГИЛ в окрестностях Алеппо и Идлиба, однако в долине Эфрата и в Ракке застать его боевиков врасплох намного сложнее. Кроме того, бойцы ИГИЛ сами перешли в наступление, отбив у повстанцев город Тель-Абияд к северу от Ракки. Если с Армией моджахедов все предельно прозрачно (бойцы семи ее батальонов — салафиты), то насчет Фронта сирийских революционеров сложно сказать что-то определенное. В него входят остатки ССА и других рассеянных групп, однако ни о каком объединении светских оппозиционеров или «умеренных мусульман» речи в любом случае не идет, потому что и тех и других уже практически исчезли с начала гражданской войны.
ИГИЛ вроде бы единогласно вызывает неприятие, однако Исламский фронт (сформированная в ноябре 2013 года главная повстанческая коалиция) не принимает участия в боях. Его лидер публично выражает недовольство войной одних мусульман против других при том, что настоящий враг, по его словам, это Башар Асад. Хотя, разумеется, он и признает, что ИГИЛ совершило ошибку, захотев стать гегемоном в восстании. Как бы то ни было, группа «Ахрар аш-Шам» из Исламского фронта все же принимает участие в борьбе против ИГИЛ. Что касается «Фронта ан-Нусра», в настоящий момент он пытается стать посредником между повстанцами и своими бывшими братьями по оружию. Его цель явно заключается в том, чтобы добиться главенства среди мятежников с опорой на поддержку «Аль-Каиды» и открытую критику Запада, на котором, по мнению многих сирийских боевиков, лежит ответственность за сохранение власти Асада.
Фабрис Баланш, преподаватель Университета Лион-2, директор Исследовательской группы по Средиземноморью и Ближнему Востоку
