Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

А существует ли Эдвард Сноуден?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Вот высказывание, которое вы вполне могли слышать на этой неделе на Национальном общественном радио: «Погодите, погодите, не надо... Знаете, я серьезно сомневаюсь в том, что Эдвард Сноуден на самом деле существует». Кто это сказал? Эдвард Сноуден, конечно. Когда говорил, конечно же, об Эдварде Сноудене.

Вот высказывание, которое вы вполне могли слышать на этой неделе на Национальном общественном радио: «Погодите, погодите, не надо... Знаете, я серьезно сомневаюсь в том, что Эдвард Сноуден на самом деле существует».

Кто это сказал? Эдвард Сноуден, конечно. Когда говорил, конечно же, об Эдварде Сноудене.

Отвечая в интервью Джейн Мэйер (Jane Mayer) из New Yorker на обвинения некоторых агрессивных членов конгресса в том, что он русский шпион, Сноуден сидел где-то в киберпространстве. Сноуден отверг обвинения, выдвинутые против него республиканцем из Алабамы Майком Роджерсом (Mike Rogers), который занимает пост председателя комитета по разведке палаты представителей, назвав заявление о своем сотрудничестве с российскими спецслужбами «абсурдом».

Роджерс, являющийся одним из самых надежных защитников разведывательного сообщества, возвел дискредитацию Сноудена в разряд своей личной миссии. Он назвал его предателем и неоднократно заявлял, что разоблачения Сноудена нанесли ущерб национальной безопасности США. В воскресенье он пошел еще дальше и намекнул в передаче «Meet the Press», что Сноуден мог работать на российские спецслужбы. «Я считаю, что он не без причины оказался в заботливых руках агента ФСБ в Москве, — кипел от ярости Роджерс, имея в виду организацию, ставшую преемницей КГБ. — Я думаю, нет никакой потрясающей случайности в том, что он в конечном итоге оказался в Москве под контролем ФСБ».

Поэтому Сноуден обратился в New Yorker. Отвергая утверждения Роджерса, он сказал корреспонденту журнала, что «недвусмысленно и однозначно действовал один, без чьей-либо помощи, и уж тем более - без помощи государства». Похоже, его не очень-то задели дикие обвинения Роджерса, так как Сноуден сказал, что они «не продержатся», поскольку являются «явно лживыми». А потом добавил фразу поважнее: «Американский народ умнее, чем о нем думают политики».

Вместе с тем, Сноуден был явно недоволен качеством освещения его истории в средствах массовой информации. Американские официальные лица, заявил он, получили почти полную свободу действий, чтобы всячески критиковать его в СМИ, не представляя при этом порой ни малейших доказательств.

Даже New York Times в воскресенье умудрилась потратить 1103 слова на сообщение о высказываниях Роджерса, а также на разбор дебатов по поводу улик (если таковые существуют), указывающих на сотрудничество Сноудена с иностранным государством. Внимание! Таких улик нет, ни одной. Хотя Роджерс утверждает обратное, New York Times нанесла изящный смертельный удар по его заявлениям следующей строчкой: «Как заявил в воскресенье высокопоставленный представитель ФБР, бюро по-прежнему придерживается мнения о том, что Сноуден действовал в одиночку».

Но озадачивает не то, что Роджерс продолжает выступать со своими измышлениями, не имея никаких доказательств, а то, откуда у него такая потребность говорить обо всем этом. Хотя американцы в результате разоблачений Сноудена в большинстве своем ополчились против Агентства национальной безопасности, сам разоблачитель остается весьма неоднозначной фигурой, о чем свидетельствуют опубликованные в понедельник данные опроса центра Pew. В настоящее время 40 процентов американцев «одобряют действия государства по сбору телефонных и интернет-данных в рамках антитеррористической деятельности». Примерно 53 процента - против. В июле 2013 года все было наоборот: 50 процентов были за, и 44 процента против.

Хотя американцы испытывают неловкость и тревогу из-за деятельности АНБ, они по-прежнему за то, чтобы привлечь Сноудена к суду. У них нет единства во взглядах на то, помогли или навредили его разоблачения общественным интересам. 45 процентов считают, что помогли, а 43 — что навредили. Тем не менее, американцы в соотношении 56 к 32 процентам выступают за то, чтобы выдвинуть против Сноудена обвинение в совершении преступления. По данным Pew, демократы и республиканцы разошлись во мнении о судебном преследовании, хотя люди помоложе в меньшей степени поддерживают эту идею. Даже среди тех, кто против государственной слежки, по поводу Сноудена нет единого мнения. 45 процентов говорят, что они против судебного преследования разоблачителя, а 43 процента - за такое преследование. Короче говоря, не так уж он и нравится американцам.

Роджерс наверняка хорошо осведомлен о том, что реформы, которые могут быть приняты в результате разоблачений Сноудена, не окажут серьезного воздействия на возможности спецслужб по сбору информации. Одобренные президентом Обамой изменения носят в основном косметический характер, и направлены в большей степени на укрепление общественной поддержки шпионской деятельности, нежели на ограничение полномочий АНБ. Мало что указывает и на то, что направленные на реформы действия конгресса будут иметь далеко идущие последствия. Роджерс и его союзники из Форт-Мида и Лэнгли (там расположены штаб-квартиры АНБ и ЦРУ, соответственно — прим. перев.) могут быть уверены в том, что, хотя Сноуден изменил мнение общества по вопросу электронной слежки, общественную поддержку разведывательному сообществу США он не разрушил.

В этих условиях гипотетический вопрос Сноудена обретает новый смысл. Существует ли на самом деле Эдвард Сноуден для тех, кто определяет разведывательную политику США?