Несмотря на все приложенные усилия, переговоры о будущем Сирии не дали ожидаемых результатов. Пришло время опробовать другие методы. Для этого стоит взять на вооружение опыт мирных переговоров в Камбодже. Между двумя этими трагедиями можно провести немало параллелей: превратившийся в мученика народ, активное участие региональных держав, игра мировых держав. В 1989 году Франция добилась формирования трехуровневой переговорной структуры, которая привела к подписанию Парижского соглашения 1991 года и проведению свободных и демократических выборов под эгидой ООН.
Если перенести эту систему на сирийскую драму, три уровня переговоров могли бы выглядеть следующим образом. В основе должен лежать диалог между самими сирийцами, теми, кто представляет власть, и тем, кто говорит от имени оппозиции. Завершившиеся переговоры подчеркивают необходимость внести в него два важных изменения. Во-первых, женевский диалог должен быть продолжительным, а не эпизодическим процессом. Если мы хотим, чтобы у него были шансы на успех, его должно возглавлять лицо с высоким нравственным статусом вроде Кофи Аннана, который находится в Женеве и стал первым официальным представителем ООН и Лиги арабских государств.
Диалог должен касаться будущего страны
Далее, диалог представителей Сирии должен касаться не только неотложных вопросов вроде прекращения огня, поставок гуманитарной помощи и условий переходного процесса, но и будущего страны. Необходимо достигнуть прочного консенсуса, который бы дал ответ на важнейшие вопросы. Каким будет облик будущей республики? Какие гарантии получат этнические и религиозные меньшинства, и каким будет их место в государстве, раз на суннитов приходится 70% населения? Другими словами, как избежать отклонений по типу Мурси после первых по-настоящему свободных и демократических выборов в Сирии?
Читайте также: Приближение Женевы-2 обостряет кровопролитие в Сирии
Достижение консенсуса в этой важнейшей области облегчит переходный процесс: если гарантировать соблюдение прав меньшинств, начиная с тех же алавитов, им будет гораздо проще согласиться на будущее без Башара Асада и его клана.
Второй уровень переговоров в определенной степени уже существует: он должен принять форму международной конференции, в которой приняли бы участие все страны региона, великие державы, заинтересованные страны и международные организации. Ее целью должно стать закрепление достигнутого прогресса, а также обсуждение гуманитарных и экономических вопросов в их региональном срезе.
«5+1»
Наконец, третий уровень подразумевает действия великих держав. В случае Камбоджи эту роль взяли на себя пять постоянных членов Совета безопасности ООН, которые проводили регулярные встречи и дали важнейший толчок переговорному процессу. Касательно Сирии, речь должна идти о формате «5+1» (пять постоянных членов и Германия): 20 января аналогичные переговоры уже привели к подписанию временного соглашения по иранской ядерной программе, которое через полгода должно стать основой для окончательной договоренности.
У некоторых могут возникнуть опасения по поводу такой негласной связи иранской ядерной программой и сирийской трагедией. Тем не менее, де факто эта связь уже существует: Сирия превратилась в площадку противостояния региональных держав, которые стремятся утвердить свое лидерство. Шиитский Иран поддерживает Башара Асада совместно с иракским правительством и «Хезболлой». Против него выступают суннитские Турция и Саудовская Аравия, два главных союзника оппозиционных сил. Достигнуть устойчивого решения конфликта в Сирии не получится без сотрудничества трех этих региональных держав.
Только решительные действия группы «5+1» могут привлечь Саудовскую Аравию, Иран и Турцию к участию в этом важнейшем диалоге и оказать давление на их протеже в Сирии. В противном случае сирийская трагедия продолжит идти своим чередом и приведет к краху национального государства, как в Сомали. А это поставит под угрозу существование всех сформировавшихся после соглашения Сайкса-Пико государств, то есть не только Сирии, но и Ливана, Ирака и Иордании. И разве может Иран окончательно отказаться от своей ядерной программы в таких условиях?
Жан-Давид Левит, французский посол и дипломатический советник Жака Ширака и Николя Саркози
