Летом 1970 года я отправился в туристическую поездку для подростков по Скандинавии и России. Неделю мы провели в Сочи. В то время Олимпийская деревня стоимостью в 55 миллиардов Владимиру Путину еще даже не снилась. Советский Союз вторгся в Чехословакию всего лишь двумя годами раньше. Могучие брови Леонида Брежнева, тяжеловесного генерального секретаря, правившего страной в эту тяжеловесную эпоху, еще были угольно-черными. Советский Союз выглядел сонным и вялым. Военные расходы пожирали большую часть его бюджета, и быт в стране был крайне скудным. В Ленинграде – сейчас он называется Санкт-Петербургом – наша группа побывала в «грузинской шашлычной» на открытом воздухе, где – в связи с рационированием мяса – каждому из нас дали точно по три унции жилистой говядины с жареным луком и перцем. Из динамиков над пустой танцплощадкой гремела «Back in the USSR».
Но Сочи – это было совсем другое дело. Там должна была проходить курортная часть нашей поездки. Здоровый предгорный климат сделал Сочи столицей лечения от туберкулеза в России. Когда мы туда прибыли наши гиды рассказали нам, что в окрестностях Сочи действуют 60 санаториев, и предложили их посетить. После нашего первого визита я запомнил только длинные коридоры, кафельные полы, высокие потолки, просторные холлы и пациентов в тапочках. Ехать в остальные 59 мы отказались.
В то время международным туризмом в Советском Союзе занимались две структуры: «Интурист» - гигантская государственная бюрократическая машина - и «Спутник», работавший под эгидой комсомола. Мы приехали по линии «Спутника», то есть по дешевому варианту. Наш пансионат был огромным белым зданием на краю пляжа. Ели мы трижды в день в столовой. И на завтрак, и на обед, и на ужин меню было примерно одинаковым – вареные сосиски, каша и черный хлеб. Утром – но только утром – к хлебу полагалось масло. Компот в обед отдавал дымком. На норму в три унции мяса никто из нас больше не жаловался.
Так как это была Россия, спиртное было почти бесплатным. Водка стоила доллар за бутылку. То же самое относилось к шампанскому и коньяку. Сейчас такое совпадение кажется мне подозрительным, но почему-то многие из нас праздновали дни рождения именно в то время. Вечерами старшие нашей группы, у которых хранились деньги, запасались алкоголем и мы устраивались на траве неподалеку от лотка, торговавшего пирожными.
Хотя вино я до этого уже пробовал, по-настоящему меня научили пить в Советском Союзе. Мне тогда было 15 лет. Подозреваю, что, по русским стандартам, это был очень солидный возраст для начинающего.
Вероятно, вы видели фотографии знаменитого пляжа Сочи. Он не был ни песчаным, ни даже галечным, как бывает на вулканических островах. Он состоял из камней. Как ни странно, это казалось вполне нормальным, но, тем не менее, означало, что лежать на полотенце – особенно на таком вытертом, как те, что выдавал нам пансионат, - было неудобно. Кроме того, камни быстро нагревались, и к полудню нам приходилось бежать прямо в воду, чтобы не обжечь ноги.
Сами русские купались мало. Это были обычно крупные и очень бледные люди, которых, судя по всему, вполне удовлетворяла возможность неподвижно поваляться на морском берегу. Отдыхом в Сочи награждали за стахановские достижения, что в 1970 году, по-видимому, означало перевыполнение плана по сборке плохо работающих черно-белых телевизоров. Наших русских соседей, по-видимому, вполне устраивали и комнаты, и питание, и пляж.
Мы не сомневались, что наши номера прослушиваются. Возможно, это была обычная для времен холодной войны паранойя, но наши советские гиды несколько раз упоминали о вещах, о которых они могли узнать, только подслушав наши частные разговоры. В итоге мы начали тешить себя мыслью о том, что прослушивается вообще все. Плавая по Черному морю на надувной лодке, предоставленной пансионатом, мы тщательно планировали дезинформационные кампании.
Вся эта комическая ерунда закончилась однажды утром, когда наши сопровождающие из «Спутника» предложили нам подписать петицию, в которой патриотическая молодежь Восточного блока призывала Соединенные Штаты прекратить империалистическую войну во Вьетнаме. Не забывайте: это был 1970 год. Антивоенное движение достигло своего пика. Большинство из нас были левыми или ультралевыми. Не припомню, кем тогда был я – социалистом, социал-демократом или, может быть, анархистом. Как бы то ни было, мы все были готовы поддержать это воззвание. К счастью, нас спасли от этого руководители группы. Тоби, профессиональный танцовщик, которому было целых 23 года, сказал: «Ребята, если вы это подпишете, на следующей неделе в International Herald Tribune выйдет статья под заголовком: “Американцы подписывают русскую петицию против войны во Вьетнаме”. И в этой статье будут ваши фамилии». Мы признали, что он прав и что со стороны хозяев это был грязный трюк.
К этому моменту американские левые давно освободились от просоветских симпатий. В «раскодировании» никто из нас не нуждался. Тем не менее, визит в эту промозглую, безрадостную, одноцветную страну окончательно избавил нас от последних остатков веры в преимущества коллективизма. Мы сели на рейс Аэрофлота, улетавший в Хельсинки, и взяли по леденцу, которые нам предложили, чтобы у нас не закладывало уши в плохо герметизированном самолете. Когда мы приземлились, кое-кто из моих друзей бросился целовать посадочную полосу. Слава Богу, мы в Европе!
Сочи теперь должен послужить международной витриной России, которая перестала быть такой промозглой, безрадостной и одноцветной. Обрушившиеся на город миллиарды долларов обеспечили, по словам специалиста по России Леона Арона (Leon Aron), появление «40 новых или отремонтированных гостиниц, 220 миль новых или отремонтированных дорог, 125 миль железнодорожного полотна, дюжины тоннелей сквозь горы, общей длиной в 16 миль» и так далее. Международная группа по предотвращению кризисов отмечает в своем докладе, что, хотя «из-за практически не функционировавшей канализации плавать в Черном море стало рискованно» - туристам об этом сообщить, конечно, забыли! - новая водоочистная станция сделала купание безопасным. В докладе также отмечается тот удивительный факт, что президент Путин планирует развивать туристический потенциал Северного Кавказа, создавая горнолыжные курорты в Дагестане, Ингушетии и даже в Чечне.
Некогда в Советском Союзе успех давал возможность недельку погреться на каменном пляже и поесть сосисок, которые сварит кто-то другой. Теперь он позволяет покататься на горных лыжах – под присмотром вооруженных охранников. Это явный прогресс, по крайней мере, для 1%. Тем не менее, Сочи выглядит гигантским памятником прихоти диктатора. И создание этого памятника, по многим сведениям, было процессом крайне дорогостоящим и связанным с чудовищной коррупцией. Сочи с картинки в наших телевизорах - это позолоченная потемкинская деревня, бедных жителей которых удаляют подальше от телекамер. Конечно, сравнивать Путина с кровавым Иосифом Сталиным было бы неправильно. Уместнее будет провести аналогию с царями из династии Романовых, при которых блистательные аристократы правили безгласными толпами простого населения. Вопрос в том, как долго люди будут оставаться безгласными?
