Даниил Гранин: Ненависть – чувство тупиковое

27 января, в день памяти жертв национал-социализма, в Бундестаге выступил российский писатель, фронтовик Даниил Гранин. С 1996 года час поминовения ежегодно проводится в день освобождения концентрационного лагеря Освенцим советскими войсками в 1945 году. Но эта дата – еще и дата снятия блокады Ленинграда. В этом году исполняется ровно 70 лет, как окруженный в течение 872 дней город на Неве был вырван из кольца врагов.

Речь 95-летнего писателя из Петербурга, одного из авторов «Блокадной книги», многие депутаты Бундестага слушали со слезами на глазах. К собравшимся, среди которых были и президент Германии Йоахим Гаук (Joachim Gauck), и канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel), Гранин, впрочем, обратился не как писатель, а как участник тех военных событий, офицер и очевидец.

Даниил Александрович читал свою речь без всякого пафоса, но обнажая беспощадные подробности, с которыми немецкие слушатели не слишком были знакомы. «Блокада была настолько внезапной и неожиданной, как и вся эта война, неожиданная для страны»… Гранин рассказывал о карточной системе в блокадном городе, где ленинградцы жили без воды, отопления и канализации. «Уже в октябре стала нарастать смертность от дистрофии. За 25 дней декабря умерло 40 000 человек. В феврале ежедневно умирало от голода около трех с половиной тысяч. В дневниках того времени люди писали: „Господи, дожить бы до травы“. По скромным подсчетам, за время блокады умерло больше одного миллиона горожан», – рассказывал писатель.

В эти дни он сам находился на фронте, недалеко от города. «Мы, сидя в окопах, слышали разрывы бомб, содрогание земли доходило до нас. А бомбили город ежедневно…» – говорил Гранин. Фронтовик рассказывал и о «черном» рынке, где можно было на вещи выменять кусочек хлеба, и о том, как добывали воду, доставая ведра из проруби или растапливая снег в буржуйках.

«Спустя 35 лет после войны мы с белорусским писателем Адамовичем начали опрашивать уцелевших блокадников. Как они выживали? Там были беспощадные, поразительные примеры, – вспоминал Гранин. – У матери умирает ребенок, ему три года. Она кладет труп между окон и каждый день отрезает по кусочку, чтобы накормить дочь. Спасала ее. Я говорил с этой матерью и с этой дочкой. Дочь не знала подробностей. А мать все знала, не позволила себе умереть и не позволила себе сойти с ума, надо было спасти дочь…» Гранин рассказывал и том, как должен был сам грузить трупы умерших в машины: «Я никогда больше не испытывал такого ужаса в жизни…»

Кто был тогда героем? Как уверен писатель, безымянный человек, тот, кто поднимал на улице упавших и давал им кружку с кипятком. И это часто спасало жизнь! «Один из самых важных героев блокадной жизни – это проснувшееся в людях сострадание».

После войны фронтовик долго не мог простить фашистов за то, что они сделали: «Я, будучи на переднем крае в 1941−1942 годах, честно признаюсь, возненавидел немцев не только как противников, солдат вермахта, но и как тех, кто вопреки всем законам воинской чести, уничтожали людей, горожан самым мучительным, бесчеловечным способом, с помощью голода и бомбежек…

Ныне, конечно, это чувство утихло, осталось лишь в памяти. Впервые я приехал в Германию в 1956 году, меня пригласило издательство, которое выпустило мой роман. В сущности, я ехал к недавнему врагу, к смертельному врагу. На пресс-конференции меня спросили тогда – что я чувствую, приехав сюда, в Германию? Я сказал, что, когда я встречаю немцев своего возраста, для меня это встреча промахнувшихся, они столько раз стреляли в меня и промахнулись, и я стрелял в них и тоже промахнулся.

…За эти годы я стал другим. У меня появились в Германии друзья. Здесь переводили и издавали много моих книг. Процесс примирения был не прост. Ненависть – чувство тупиковое, в нем нет будущего. Надо уметь прощать, но надо уметь и помнить. Вспоминать про годы войны тяжело, любая война – это кровь и грязь. Но память о погибших миллионах, десятках миллионов наших солдат необходима».

Всю свою почти часовую речь 95-летний Гранин читал стоя, отказываясь присесть в кресло, заботливо приготовленное для него. И депутаты долго аплодировали этому очень пожилому человеку, фронтовику, пережившему войну. Трагическая история блокадного Ленинграда, мало известная немцам, открылась для многих в Германии. «Что натворила немецкая армия в Ленинграде, жителей которого на протяжении 900 дней морили голодом!» – сказала после выступления писателя Ренате Кюнаст (Renate Künast) из фракции партии «зеленых».