Урсула фон дер Лейен (Ursula von der Leyen ) на встрече с солдатами в Мали... Невероятный снимок, потому что Урсула фон дер Лейен — первая женщина на посту министра обороны Германии со времен объединения страны в 1871 году! Кроме того, он выглядит удивительным и потому, что современная Германия давно порвала со своей долгой милитаристской традицией, а любое присутствие немецких войск за границей порождает острейшую полемику в политическом классе и вызывает неприятие общественного мнения.
Министр обороны нанесла визит своим солдатам, которые участвуют в подготовке малийской армии вместе с французскими военными после операции «Сервал» (стартовала в декабре 2012 года и была направлена против засевших на севере страны радикальных исламистов). Как бы то ни было, это присутствие Германии не стало чем-то само собой разумеющимся: Берлин долгое время не решался поддержать вмешательство, которое начал Франсуа Олланд с благословения ООН. Ту же самую сдержанность мы увидели и в начале этого года, когда речь зашла о поддержке операции в Центральноафриканской Республике.
Подобное поведение объясняется целым рядом причин. У немцев нет особых интересов в Африке. Этот континент считается вотчиной Франции, политику которой многие охотно называют неоколониальной. В целом же при Ангеле Меркель Берлин вновь вернулся к существовавшей до объединения Германии традиции «военной сдержанности».
«Германия не может отвернуться»
Именно в рамках этой стратегии бывший министр иностранных дел Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) решил воздержаться на голосовании в Совете безопасности по международному вмешательству против режима Каддафи, составив тем самым компанию России и Китаю. Ангела Меркель согласилась с этой позиций. Как бы то ни было, в операциях по всему миру принимают участие 5 000 немецких солдат (4 000 из них — в Афганистане).
Однако полученный опыт не подстегнул принятие большей ответственности, а стал скорее психологической травмой для армии, чьи правила вмешательства носят крайне ограничительный характер.
В любом случае, новое коалиционное правительство христианских демократов и социал-демократов, по всей видимости, все же решило пойти по пути более выраженного участия в международных делах. Целых три представителя немецких властей заявили об изменениях в политике безопасности страны.
Так, в начале февраля президент Йоахим Гаук воспользовался предоставленным ему словом на Мюнхенской конференции по безопасности, чтобы призвать сограждан покончить с наблюдавшимся последние годы бездействием в региональных конфликтах. По его словам, бездействие в таких условиях намного опаснее действия. Он с ходу отмел два основных аргумента, которыми немцы обычно пользуются для оправдания «сдержанности» в военной политике: трагическую историю ХХ века и нынешнее благополучие.
Урсула фон дер Лейен придерживается похожих взглядов: «Безразличие — не вариант». Как она отметила в интервью журналу Der Spiegel, «Германия не может отвернуться» от трагедий у самых европейских границ.
Наконец, новый министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) подчеркнул, что немцы не могут ограничиться «комментариями» и должны быть готовыми «вмешаться быстрее и более существенным образом».
Время на переосмысление
Германия, как кажется, возвращается в политический период после объединения страны в 1990 году, которое перевернуло вверх дном все параметры немецкой и европейской стратегии безопасности. До того момента роль Бундесвера была полностью включена в действия НАТО. Во время холодной войны немецким войскам была поручена защита территории на случай вторжения советских танков в Центральную Европу. Именно на таком условии союзники дали в 1950-х годах согласие на перевооружение Германии после падения III Рейха.
По второму условию, Бундесвер должен был стать гражданской армией, которая находилась бы под контролем народных избранников, то есть парламента, а не одного человека, будь то канцлер или министр обороны.
После распада Советского Союза задача по обороне территории потеряла большую часть своей значимости. Источник угрозы для безопасности переместился из Москвы на периферию Европы, где начали возникать мини-конфликты на религиозной или этнической почве. Западным союзникам стали нужны не миллионы призывников для защиты оказавшейся в опасности родины, а профессиональные солдаты, которые бы выполняли задачи по поддержанию мира под международным мандатом.
Германии потребовалось время, чтобы перейти к новой системе. Несколько решений Конституционного суда в Карлсруэ придали главному закону страны подходящие для проведения внешних операций очертания.
Поворотный момент произошел на Балканах: в Боснии во времена Гельмута Коля (Helmut Kohl) и в Косове при «красно-зеленой» коалиции. В 1999 году министру иностранных дел Йошке Фишеру (Joschka Fischer) удалось убедить своих друзей экологов и пацифистов в том, что применение силы может стать последним средством защиты прав человека.
Бундесверу потребовалось два десятилетия для того, чтобы перейти от всеобщего призыва к профессиональной армии. Тем не менее, политические ограничения его внешних операций так и остались в силе. Как в Мали, так и в Центральноафриканской Республике, правительству необходимо согласие парламента на расширение немецкого военного присутствия на несколько десятков подразделений.
Еще один пример: немецкие грузовые самолеты, которые оказывали логистическую поддержку французским войскам в Центральноафриканской Республике, приземлялись в соседнем государстве, потому что у них не было разрешения Бундестага на посадку в Банги, столице охваченной войной страны...
И все эти ограничения пока что остаются в силе. Тем не менее, новый тон заявлений высокопоставленных представителей немецких властей наводит на мысль о том, что это препятствие на пути европейской оборонной политики может исчезнуть.
Однако канцлер Меркель пока еще не высказала свою точку зрения по этому поводу. Вероятно, она внимательно следит за опросами общественного мнения, которые говорят, что большинство ее сограждан по-прежнему отрицательно относятся к вмешательству немецких солдат за границей.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Германия, как кажется, возвращается в политический период после объединения страны в 1990 году, которое перевернуло вверх дном все параметры немецкой и европейской стратегии безопасности. До того момента роль Бундесвера была полностью включена в действия НАТО. Во время холодной войны немецким войскам была поручена защита территории на случай вторжения советских танков в Центральную Европу.
