Адмирал Фогго поставил передо мной невозможную задачу – за пять-семь минут обрисовать связанные с Китаем стратегические вызовы Соединенным Штатам.
Так как полностью перечислить все у меня не получится, я позволю себе ограничиться лишь несколькими вариантами того, как Китай может взять верх над Америкой и ее азиатскими союзниками в текущем стратегическом противостоянии. Для начала этого, наверное, будет достаточно.
Специалисты по Азии иногда утверждают, что Китай не может сравниться с Соединенными Штатами и их союзниками по военной мощи. Одни указывают на китайскую технику, утверждая, что она отстает от нашей на десятилетия. Другие приводят финансовые аргументы. Раз США превосходят по расходам следующие несколько стран, говорят они, значит, в обозримом будущем мы так и останемся «номером первым», ура-ура!
Допускаю, что все, действительно, обстоит именно так, вот только отношения к делу это не имеет. Еще отец стратегической теории Карл фон Клаузевиц писал о трех разных способах, которыми более слабый соперник может одержать верх над более сильным – причем, почти не применяя силу, и без серьезных нарушений регионального или глобального порядка.
Во-первых, можно сделать так, чтобы противник был не способен продолжать борьбу. Если разбить его армию или свергнуть его режим, можно будет диктовать ему свои условия. Конечно, Пекин вряд ли захочет драться. Мы часто говорим, что азиаты предпочитают побеждать без боя, но на деле ни одно здравомыслящее правительство не любит вооруженные конфликты – источник лишних издержек, трудностей и неопределенности. Войны никто не хочет.
Как бы то ни было, для этого Китаю потребуется собрать на море достаточно сил, чтобы разбить самый крупный контингент, который союзники могут против него выставить. Именно так Мэхэн определяет группировку, соответствующую своим оперативным задачам.
Обратите внимание: НОАК может позволить себе роскошь полностью сконцентрировать усилия на малой части вооруженных сил США, которые, как прекрасно известно собравшимся здесь, разбросаны по всему свету и заняты самыми разными задачами. Это значит, что НОАК может оказаться сильнее именно там, где это имеет значение, хотя в целом она слабее.
Читайте также: Эти пять кораблей - реальное будущее китайских ВМС
Аналогичный прецедент можно найти в нашей собственной истории. По мнению Мэхэна, скромный американский флот на морских путях, соединяющих Британию с Карибским бассейном, обеспечил бы Мэдисону огромное дипломатическое преимущество во время Войны 1812 года, и даже мог бы предотвратить конфликт. В связи с этим на переломе XIX и XX веков Мэхэн убеждал Соединенные Штаты добиваться контроля над Карибским морем и Мексиканским заливом. Америка так и поступила. Оказалось, что для локального преобладания в водах, которые имеют ключевое значение, достаточно сравнительно небольшого флота.
То, что сработало у Америки век назад, может сработать и у современного Китая, если он ограничит свои интересы окрестными водами и воздушным пространством. НОАК способна обеспечить своему флоту огневую поддержку с берегов с помощью тактической авиации, противокорабельных ракет и т. д. на расстоянии сотен миль от побережья Континентального Китая. То есть важные для Пекина воды будут контролироваться не только китайским флотом, но и силами НОАК, размещающимися на суше. Китаю следует опираться на всестороннюю морскую стратегию.
Таким образом, Пекин может надеяться на то, что ему удастся обеспечить себе превосходящую мощь в нужном месте в нужное время – и выиграть бой, если его не получится избежать. И Клаузевиц, и Мэхэн оценили бы эту логику локального превосходства.
Во-вторых, по мнению Клаузевица, для победы бывает достаточно внушить противнику, что он не сможет победить. Кстати, наш современник Генри Киссенджер тоже считает, что соперника можно сдерживать, продемонстрировав серьезные возможности и решимость ими воспользоваться, если удастся убедить его, что при определенных условиях эти возможности будут задействованы.
Итак, сдерживание – результат силы, воли и веры противника в нашу силу и волю. Если произвести впечатление на другую сторону удалось, она не будет предпринимать нежелательные для нас действия. Так же работает и тактика принуждения. Если мы, фактически, наставили на противника пистолет, и противник верит, что мы спустим курок, очень вероятно, что он поступит так, как нам нужно.
То есть противник может сделать то, что мы от него хотим, или воздержаться от тех или иных действий, потому что мы убедили его, что он вряд ли победит. Это второй метод Клаузевица.
В-третьих, Клаузевиц полагает, что одержать верх можно, убедив противника, что, даже если он победит, победа будет стоить слишком дорого. По словам Клаузевица, ценность политического объекта определяет, сколько сил и времени воюющая сторона готова потратить, чтобы получить над ним контроль, то есть, сколько жизней, денег и других ресурсов она готова в это вкладывать – и как долго. Ценность объекта – это та цена, которую мы готовы заплатить за достижение своих целей.
Также по теме: Война между США и Китаем
Соответственно, на эти расчеты можно повлиять. Если я сделаю некое предприятие слишком затратным для противника по ресурсам или времени, логика рентабельности заставит его скорректировать цели. Если я поднял цену выше той, которую он готов заплатить исходя из собственных политических расчетов, он – оставаясь в рамках той же логики рентабельности – должен будет списать убытки и отказаться от планов.
Что же все это означает? Для начала, развивая средства преграждения доступа, НОАК может попытаться доказать Вашингтону, что цели, включая защиту таких союзников, как Япония и Тайвань, не стоят затрат. Она также способна попробовать сломить волю наших лидеров и убедить их, что Соединенным Штатам и их союзникам в любом случае не удастся добиться преобладания в спорной азиатской зоне. И наконец, в крайнем случае, она может надеяться, что добьется локального превосходства на достаточно долгий срок, чтобы получить возможность достичь своих оперативных и стратегических целей.
Думаю, не нужно лишний раз повторять, что Америка – морская нация, положение которой в мире зависит от ее флота, корпуса морской пехоты и береговой охраны. Фактически, Пекин может однажды спросить у президента Обамы – или у любого другого президента из Белого дома, - стоит ли союз с Японией, Тайванем или Филиппинами потери большей части Тихоокеанского флота, на котором во многом держится статус Америки как сверхдержавы?
Это серьезный вопрос, и ответ на него может оказаться отрицательным. Все зависит от того, насколько ценным будет сочтен объект. Помимо этого наше правительство может просто не сориентироваться вовремя и подарить Пекину оперативную или стратегическую передышку, за время которой он сможет достичь своей цели и предъявить Вашингтону и миру свершившийся факт – в Тайваньском проливе или еще где-нибудь.
Поэтому не советую утешаться тем, что Китай отстает от Америки в областях оборонных расходов, военных технологий и т д. Даже если это так, Китай вполне может выиграть, воспользовавшись преимуществами того, что игра будет идти на его поле. Он будет не первой сравнительно слабой страной, победившей более сильную. История знает достаточно примеров того, как это удавалось сделать – конечно, при наличии разума и решимости.
Именно так я оцениваю стратегические вызовы, связанные с Китаем.
