Мир - это не очень мирное место, и многие его проблемы имеют непосредственное отношение к России. Тем не менее, кроме вполне предсказуемых тем, какими стали сочинская Олимпиада и беспорядки в соседней Украине, российские политики и, как представляется, тысячи простых россиян сосредоточили внимание на судьбе двух молодых жирафов из датских зоопарков, оба по имени Мариус. Один был умерщвлен работниками зоопарка во избежание родственного скрещивания инбридинга; второму, похоже, пока удалось избежать такой судьбы. Хотя убийство первого Мариуса вызвало протесты защитников животных на Западе, лишь в России в защиту жирафов выступило такое огромное количество людей и возникло столь пронзительное общественное негодование. Консервативная «Завтра», являющаяся одной из ведущих российских газет, на первой странице опубликовала фотографии молодого жирафа и простодушного маленького мальчика с подписью «Они убили Мариуса!»
Министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации Сергей Донской выразил возмущение, как и Виталий Милонов, входящий в состав правительства Санкт-Петербурга. И наконец, вице-король Чечни Рамзан Кадыров предложил привезти второго Мариуса в Чечню, пообещав организовать для него удобное место в зоопарке и качественный медицинский уход.
Откуда такая заинтересованность в судьбе жирафа?
В интересе сегодняшней России к судьбе двух Мариусов есть одна веская причина. Россия вступила в конфликт с Соединенными Штатами и Европой по множеству вопросов, начиная с Украины и кончая отношением к геям и лесбиянкам. И Россия, и Запад занялись поиском благородных диссидентов, с которыми дурно обращается противоположная сторона. В России у такой традиции - давняя история. Когда Запад обвинил большевистский режим в терроре, они указали на то, как Франция обошлась с коммунарами в 1871 году. Анархисты Никола Сакко (Nicola Sacco) и Бартоломео Ванцетти (Bartolomeo Vanzetti), обвиненные в убийстве охранника и кассира на обувной фабрике в США в 1920 году, стали символом капиталистической жестокости и лицемерия. Их именами в России назвали карандашную фабрику. (Я лично помню, как пользовался продукцией этой фабрики в школьные годы.) В 1960-е годы жертвой стала Анджела Дэвис (Angela Davis), бывшая в те годы членом Коммунистической партии США. То, что позднее она стала профессором престижного американского университета, стыдливо замалчивалось.
В первые годы постсоветской эпохи, когда у России и Запада были свои иллюзии по поводу взаимоотношений, нужды в поисках благородных перебежчиков/диссидентов не было. Но сейчас, когда отношения Москвы с Вашингтоном и Брюсселем охладели, такая потребность возникла вновь. Однако России трудно было найти такого диссидента, чтобы встать в нравоучительную позу. Действительно, Владимир Путин лично вручил российский паспорт знаменитому французскому актеру Жерару Депардье, известному русским по своей главной роли в драме Анджея Вайды «Дантон» о терроре после Французской революции. Тем не менее, Депардье бежал не от тирании правительства нового Робеспьера, а от высоких налогов. Эдвард Сноуден стал еще одним объектом шумных приветствий Кремля. Но назвать Сноудена борцом за свободу означало то, что любого сбежавшего на Запад российского разведчика будут чествовать как героя. Кремлю такая идея вряд ли могла понравиться. Он был явно доволен смертью работавшего на российскую разведку Александра Литвиненко после таинственной болезни в Лондоне. Таким образом, Мариус стал неожиданной и удачной находкой. Бедное невинное животное. Убив его, Запад, в том числе, Европа, продемонстрировали свое лицемерие — ведь гуманное отношение к животным они провозглашали одной из главных добродетелей Запада.
Зачем Западу или кому-то еще лишать Россию надежды на спасение второго молодого жирафа? Превращение животных в перебежчиков и диссидентов может стать восхитительной и многообещающей новой страницей в мировой политике. Если перебежчик не человек, в этом есть явное преимущество для страны, откуда его увезли, и для страны, куда оно прибыло. Например, Мариус не разгласит никаких военных и политических тайн. Он не станет осуждать свое прежнее место жительства, называя его гнездом жестокости и насилия, а смотрителей зоопарка грубиянами, нарушающими права животных прямо перед телекамерами. Жираф не станет требовать у новых хозяев щедрую пенсию, особняк и прочие привилегии. Ему достаточно немного места, чтобы гулять, пары охапок сена и укрытия. А это можно обеспечить при любом бюджете, даже после самых серьезных урезаний. Жираф не станет ставить новых смотрителей зоопарка в неловкое положение своей ностальгией, депрессией и одиночеством. Ему не нужна даже самка для счастья, как отметил один российский комментатор. Безобидный и мирный Мариус не может стать символом напряженности, как это бывает с людьми из числа перебежчиков и диссидентов. Нет, он может стать посланником мира, особенно если русские с такими же почестями начнут депортировать своих ненужных животных, например, медвежат. Это могло бы открыть совершенно новую страницу в международной дипломатии. Мы бы не только спасли Мариуса и стали более гуманными по отношению к животным — а российские комментаторы всему миру сообщили об ужасной жестокости, от которой пострадало это бедное животное. На самом деле, молодой Мариус мог бы напомнить нам о том, что у нас есть много общего с животными — наша планета Земля и наша общая судьба с одинаковым исходом — смертью.
Дмитрий Шляпентох — адъюнкт-профессор исторического факультета университета Индианы в Саут Бенде.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Зачем Западу или кому-то еще лишать Россию надежды на спасение второго молодого жирафа? Превращение животных в перебежчиков и диссидентов может стать новой, восхитительной и многообещающей страницей в мировой политике. Если перебежчик - не человек, в этом есть явное преимущество для страны, откуда его увезли, и для страны, куда оно прибыло.
