Главный «посол» Путина

У Владимира Путина на Западе мало заступников. Но Герхард Шредер (Gerhard Schröder) полагает, что основные ошибки в ходе крымского кризиса были допущены не Россией. Бывший канцлер ФРГ рассуждал в Париже о сложившейся ситуации и прибегнул к старым приемам.

«Невероятно, какой силой притяжения он обладает», – говорит бывший глава Центробанка Жан-Клод Трише (Jean-Claude Trichet), обращаясь к гостям, собравшимся в резиденции немецкого посла для общения с бывшим канцлером ФРГ Герхардом Шредером. Тема встречи – «Состояние и перспективы Европейского Союза» – в свете происходящих на Украине событий отступает на второй план. Прежде чем сесть за стол и начать дискуссии, присутствующие задаются вопросом о том, что же он скажет о Путине и Украине.

Если кто-то мог подумать, что Шредер ускользнет от ответа, тот совсем его не знает. Многим не понравится, что он скажет. Но ему это никогда не мешало. Шредер владеет искусством обезоруживать потенциальных противников и людей, придерживающихся противоположного мнения. В заполненном зале назревает обсуждение конфликта между Россией и Западом, но речь не идет об обвинениях в адрес Путина. Шредер не критикует военные интервенции.

Шредер умело подходит к обсуждению конфликта совсем с другой стороны. «Если вернуться в самое начало, что вызвало кризис?» Он не сомневается в том, что Украина является суверенным государством и должна таковым остаться, но она «по меньшей мере, расколота в культурном плане». «Европейский Союз поставил вопрос ребром: либо ассоциация с ЕС, либо Таможенный Союз с Россией, это не может хорошо закончиться, потому что страна расколота». Теперь нужно избежать всего, что «подливает масло в огонь».

Опасность Шредер видит во многих инициативах, в том числе, в намерении Великобритании и Франции отказаться от сотрудничества с Россией в рамках «Большой восьмерки». «Чему это должно способствовать?» –  спрашивает Шредер, который за несколько минут превращается из бывшего политика-пенсионера в государственного деятеля.

На вопрос о том, выступает ли он в качестве посредника, он отвечает, как профессионал и быстро отражает атаку в стиле «меня не спрашивали, я не хочу, и смысла в этом нет». «Это должно проходить в рамках структуры ОБСЕ, чтобы Украина и Россия снова могли открыто говорить друг с другом при участии трех министров иностранных дел из Франции, Польши и Германии», – говорит Шредер.

ОБСЕ. Об этом объединении давно ничего не было слышно. Но министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) вовлек его в дискуссию, и Шредер поддерживает эту инициативу. В отношении НАТО Шредер тоже высказал свою точку зрения. «У НАТО нет функции, даже политической, альянс не создает дополнительного доверия», – четко заявил Шредер. Когда позднее при общении Шредера с прессой один журналист решился задать вопрос, не нужно ли в отношении России обозначить границу, социал-демократ показал, что у него целый арсенал риторических средств на сей счет. Он может быть не только обаятельным, но и громогласным. «Если это так, давайте лучше сейчас сразу все прекратим. Чего вы хотите – военной конфронтации? Вы этого хотите?», – говорил Шредер журналисту с напором, будто требуя ввода немецких танков.

И до этого момента в дискуссиях с французскими политиками и предпринимателями, Шредер доказал, что владеет целым арсеналом средств в области политической риторики. Порой от него исходили хвалебные слова: «Я особо рад видеть здесь Жан-Клода Трише. Нам повезло с президентами ЕЦБ, которые никогда не нарушали своего мандата, правильно его интерпретировали и зачастую были единственными, кто действовал стремительно и решительно и выигрывал для политики время». Трише и Драги сыграли огромную роль в стабилизации евро», – говорит Шредер.

Трише, возможно, не был абсолютно доволен похвалой из уст Шредера. Он указывал бывшему главе ЕЦБ на то, что он уделял внимание не только валютной стабильности, но и политизации ЕЦБ в духе французской политики.

Канцлер ФРГ также удостоилась добрых слов со стороны Шредера. Она не дает использовать себя британскими тори в качестве инструмента, а вместо этого дает понять, что Великобритания не сможет одновременно стоять в стороне и иметь право голоса внутри союза, отмечал Шредер. И пусть даже Меркель говорила это несколько иными словами. «Сейчас я снова ее хвалю», – с наигранным удивлением констатировал бывший злейший враг Меркель в ходе своего выступления.

Пожалуй, примером высокой степени риторического мастерства стала скрытая колкость в адрес тех, кто отстутствовал. Один француз спросил Шредера, как можно реализовать структурные реформы. «При этом можно потерять свой пост, об этом я могу кое-что рассказать», – сказал он. Но риск всегда лучше, чем страх возможного поражения на выборах и отказа решиться на то, что так необходимо стране, такие люди будут наказаны избирателями. Он разве упомянул Олланда? Шредер не хочет судить его программу реформ. «Я не достаточно знаком с ее деталями», – говорит Шредер. Но тут же дает совет: «Если он представит настоящую, впечатляющую программу, тогда он с полной уверенностью сможет требовать, чтобы Франции было предоставлено больше времени на сокращение дефицита».

Рядом с Шредером на конференции сидела спецпредставитель французского правительства в ранге министра Наджат Валло-Белкасем (Najat Vallaud-Belkacem), которой пророчат большое политическое будущее. Она пристально следила за высказываниями Шредера о политике в ЕС и делала записи. Белкасем задала Шредеру вопрос о том, как должен измениться ЕС, чтобы найти большее понимание со стороны его граждан. «Нам нужно больше интеграции в экономической, финансовой и социальной политике, для этого многое из того, что сегодня решается в Брюсселе, не играющее решающей роли для стабильности евро и ЕС, следует вернуть государствам», – ответил он.

В начале дебатов по внешнему виду Шредера было заметно, что ему уже давно не 50 лет. Но в ходе дискуссии он будто скинул с плеч годы. Чем острее были вопросы («почти все были привычными, никаких неожиданностей», как говорил сам Шредер), тем моложе, казалось, он становился. Кожа выпрямлялась, глаза блестели. И когда его хотели вывести на сравнение Путина со Сталиным, говоря о том, что Сталин объединил Европу в сопротивлении, а Путин сегодня может сделать то же самое из-за агрессии в Крыму, Шредер одарил журналиста характерной для него «волчьей» улыбкой. «Европа объединилась, чтобы навсегда положить конец столетнему кровопролитию. Ваш ход мысли абсолютно неверен», – сказал, будто отрезав, Шредер. В этот момент стало понятно, что отличает политического зверя от политического деятеля: это «инстинкт убийцы».