Согласно общепринятой точке зрения, Владимир Путин, «потеряв» Украину, решил в отместку отрезать от нее Крымский полуостров, предусмотрев это в своем запасном плане. Эта точка зрения подкрепляется единодушным мнением верхней палаты российского законодательного органа о том, что Крым должен иметь возможность выйти из состава Украины и присоединиться к России, если большинство его жителей продемонстрируют такое желание в ходе предстоящего референдума. Я могу ошибаться, но у меня есть сомнения в том, что это предпочтительный вариант. В конце концов, крымчане и раньше пытались войти в состав Российской Федерации, но им отказывали на том основании, что отделение полуострова не соответствует стратегическим интересам России. Такие доводы действуют и сегодня.
Многие утверждают, что попытки Путина отделить Крым связаны с его концепцией создания Евразийского союза, и что если Украина как единое государство не захочет в него вступать, то он попытается забрать ее по частям. Однако основой предлагаемого Евразийского союза остается экономическое и политическое партнерство между Россией и Казахстаном. Поддержка крымского сепаратизма на тех основаниях, которые представило российское правительство — необходимость поддержать и защитить права русского большинства за пределами России — создает прямую угрозу территориальной целостности Казахстана. Это чем-то напоминает план Александра Солженицына, который он изложил в 1990 году в своем эссе «Как нам обустроить Россию». Там звучит призыв к постсоветской России собрать воедино все русские земли, прилегающие к границам Российской Федерации, а взамен разрешить нерусским национальностям жить самостоятельно. Это означает, что почти половина территории Казахстана должна будет в итоге отойти к России. Конечно, Назарбаев во время переговоров с Путиным на этой неделе выразит свою обеспокоенность тем, как разворачиваются события на Украине.
Если отделение Крыма не соответствует стратегическим интересам России, то зачем проводить референдум, который наверняка покажет, что большинство жителей полуострова выступают за разрыв с Украиной? Возможно, это часть более масштабных и искусных попыток повернуть время вспять и в самом Киеве.
Российское правительство по-прежнему утверждает, что бежавший из Киева и попросивший убежища в России Виктор Янукович остается легитимным президентом Украины. Я не специалист по украинской конституции, но со строго юридической точки зрения похоже, что отстранение Януковича от власти в лучшем случае находится вне правового поля. Рада не смогла набрать достаточное количество голосов для принятия резолюции об импичменте, и хотя кое-кто заявляет, что бегство Януковича из столицы это фактическая отставка, он пока не подал официальное письменное заявление на сей счет. Единственное, что он завизировал, это политическое соглашение об уходе с поста президента к концу года для проведения новых выборов.
Читайте также: «Россия будет рассматривать Крым как часть своей сферы влияния»
Путин согласился с тем, что у Януковича «нет власти». Но если он сумеет вернуть ситуацию к статус-кво 21 февраля, что потребует возвращения Януковича и роспуска временной администрации с одновременным приближением даты выборов, это станет для него крупной политической победой. Учитывая то, как развиваются события, возвращение к прежней ситуации кажется крайне маловероятным. Но похоже, что Путин во время своих контактов с европейскими лидерами приводит доводы о том, что нынешний политический переход на Украине не обеспечивает учет будущих потребностей и более того, не совсем легитимен, в связи с чем необходим новый диалог.
Вот здесь, как мне кажется, в игру вступает крымский референдум. Продемонстрировав «волю народа» Крыма не признавать и не присоединяться к новому порядку в Киеве, референдум запустит процесс пересмотра статуса полуострова (а возможно, и других областей Украины), чтобы лучше обеспечивать интересы России. Например, может быть предусмотрен переход к «содружеству», где Крым получит особый статус и правовые отношения с Россией, которые центральное правительство в Киеве не сможет изменить. Более «региональная» Украина может разрешить восточным областям углублять связи с Россией. Либо же русские могут потребовать создания федеративной системы на Украине, где вопросы общей геополитической и геоэкономической ориентации страны должны решаться не простым большинством в Раде, а на основе согласия все составных частей страны. Если, например, потребуется согласие Крыма на членство Украины в международных организациях, то у Москвы на всю обозримую перспективу будет почти железное право вето в данном вопросе.
В то же время, Путин может показать своим европейским партнерам (начиная с Германии и Италии), не испытывающим особого стремления рвать связи с Москвой, но ощущающим необходимость выступить против интервенции в Крыму, что будет дипломатическое решение, будет диалог, на который они смогут указать, чтобы Европа воспользовалась этим как прикрытием и отказалась от долговременных санкций.
Конечно, все это будет неприемлемо для большей части украинской политической элиты, и уж конечно для центральных и западных областей страны, которые поддержали киевский Майдан. К этому негативно отнесутся и некоторые страны Евросоюза, активно выступающие за план «восточного партнерства». Согласятся или нет на такой подход Соединенные Штаты — это будет зависеть от того, не отвлечет ли их Украина от других проблем, а также от степени их стремления как можно скорее снять данный вопрос с повестки. Но при отсутствии согласованных действий по противостоянию России мировое сообщество может согласиться на такую ситуацию — как Грузия научилась мириться с фактической потерей двух своих автономных регионов после 2008 года.
Если я правильно понимаю ситуацию, и русские не заинтересованы в прямой аннексии Крыма, то Путин наверняка поставит переходную власть Украины в очень трудное положение. На какие уступки она готова пойти, чтобы выполнить обещание временного премьер-министра Арсения Яценюка о том, что ни одного сантиметра украинской территории не будет потеряно?
Николас Гвоздев — пишущий редактор издания National Interest, профессор военно-морского колледжа США, занимающийся исследованиями национальной безопасности. Изложенные в статье взгляды принадлежат исключительно автору.
