Atlantico: Западные СМИ, политики и интеллектуалы практически в один голос критикуют Владимира Путина. На прошедшем летом саммите большой двадцатки Барак Обама отказался от разговора с Владимиром Путиным. Можно ли сказать, что нынешняя позиция России по Украине и Крыму хотя бы отчасти является следствием такого всеобщего пренебрежения к ней?
Пьер Лоррен: Украинский кризис слишком серьезен, чтобы его можно было даже частично объяснить соображениями эго. Сложно представить себе, чтобы глава государства мог поступиться интересами собственной страны, чтобы завоевать расположение мира. Точно также, вряд ли защита этих самых интересов может быть связана со стремлением поквитаться на некое пренебрежение.
Как бы то ни было, Владимир Путин извлек уроки из двух десятилетий, которые прошли с момента распада СССР: если Россия ведет себя покладисто, как это было при Борисе Ельцине, она ничего не получает взамен. К ней прислушиваются только тогда, когда она демонстрирует силу, например, в Грузии в 2008 году. Раньше Советский Союз считал, что все его принадлежит только ему самому, а о чужом можно и поспорить. Сегодня так ведет себя весь Запад, а не только США. В украинском случае Европейский Союз предпочел закрыть глаза на очевидные интересы России в решении кризиса, что стало откровенной ошибкой с его стороны. ЕС сделал ситуацию необратимой и позволил оппозиционным лидерам при поддержке антироссийских и ультраправых военизированных группировок с Майдана нарушить соглашение об урегулировании кризиса, которое, тем не менее, было подписано тремя европейскими министрами иностранных дел (Фабиусом, Сикорским и Штайнмайером). В Москве посчитали, что это уже чересчур.
— Россию чаще всего рассматривают как источник волнений, а не гаранта геополитической стабильности в Восточной Европе. Сложилось ли у Путина впечатление, что Запад ведет себя совершенно неблагодарно? Пропорциональна ли его жесткость ощущаемой враждебности? Можно ли было этого избежать?
— Владимир Путин прекрасно знает историю собственной страны и Европы. Для него не секрет, что неблагодарность — единственная награда любой власти, в независимости от чистоты ее намерений. Кроме того, он понимает, что Запад слишком часто проводит близорукую политику, которая продиктована настроениями в общественном мнении в определенный момент. Сирийский случай стал наглядным тому подтверждением. Достаточно вспомнить о совместной конференции двух президентов в рамках визита российского лидера в Париж в июне 2012 года: Олланд настаивал на необходимости срочных действий против Башара Асада, а Путин ответил ему, что любое, даже настолько неприглядное правительство не стоит менять, если нам неизвестно, кто придет ему на смену. Год спустя подъем исламистов в сирийском восстании (а эта тенденция была заметна давно) подтвердил его правоту, но лишь решение Барака Обамы согласиться с позицией Путина смогло, наконец, остудить воинственный пыл Олланда.
Читайте также: Ложь о России
С точки зрения Москвы на Украине складывается такая же ситуация. Временно правительство несет в себе серьезные риски, потому что за демократическим фасадом скрываются ультранационалистические группы вроде «Правого сектора» и «Свободы», которые сейчас пользуются сильнейшим влиянием. Полувоенные отряды первого движения начинают играть роль полиции, а второе (бывшая Социал-национальная партия Украины) контролирует армию и прокуратуру: из его рядов вышли министр обороны Игорь Тенюх, генеральный секретарь Совета безопасности страны Андрей Парубий и генеральный прокурор Олег Махницкий. Непреклонность Владимира Путина в сирийском вопросе привлекла внимание его западных коллег к настоящим проблемам. На Украине же эта непреклонность будет еще сильнее, потому что время не терпит. По его мнению, сейчас уже Запад должен сделать приемлемые предложения для выхода из кризиса.
— Поздно ли уже надеяться на мирное урегулирование украинского кризиса? Настрой Путина уже ничем не изменить?
— Мирное урегулирование украинского кризиса по-прежнему возможно. После взятия Крыма под контроль не было никаких боев с участием российских вооруженных сил. Путин же не зациклен на чем-то одном. Он уже неоднократно показывал, что умеет усиливать и ослаблять напряженность в зависимости от стоящих задач. Прежде всего, он прагматик. Крым является для него идеальным инструментом на переговорах с Западом. Аннексия действительно рассматривается как вариант, но если Россия откажется от нее, Запад воспримет этот как знак доброй воли со стороны Путина (восстановление статуса широкой автономии, которым пользовался Крым в 1992 году до решения Киева отменить его, было бы вполне достаточно для защиты интересов Москвы и русскоязычного населения полуострова). Диалог мог бы продолжиться при условии того, что в Киеве будет сформировано менее враждебное к России и русскоязычному населению правительство. Запад должен сделать все, чтобы оно появилось. Президент России уже дал понять, что готов работать с Юлией Тимошенко.
— Нужно сказать, что вся Россия в целом до сих пор остается целью западных насмешек. Чего стоят только постоянные комментарии журналистов насчет условий их размещения в Сочи. Раз гордость россиян по-прежнему ущемлена, стоит ли удивляться столь массовой поддержке Путина в российском общественном мнении?
— Россияне до сих пор не оправились от тяжелейшего чувства унижения, которое они ощутили после распада Советского Союза. Они верили, что живут во второй мировой сверхдержаве, но тут оказалось, что их страна была лишь экономической державой третьего эшелона, вся сила которой заключалась в ядерном арсенале. «Буркина-Фасо с ракетами», мрачно шутили люди.
В 1990-х годах это чувство унижения усугубилось ощущением потери позиций России по всем фронтам: вступление Прибалтики в Европейский Союз, вхождение в НАТО всех бывших стран-сателлитов, поражение в первой Чеченской войне с плохо вооруженными боевиками и т.д.
Также по теме: Предостережение Германии о второй холодной войне
Тем не менее, с 2000-х годов и появления Владимира Путина в президентском кресле Россия, наконец, перестала сдавать и начала опять что-то значить на международной арене. Восстановление самоуважения россиян напрямую связано с этим новым лидером. Это объясняет высокий уровень поддержки президента России.
— Может ли антипутинская и антироссийская риторика повлечь за собой более серьезные последствия в долгосрочной перспективе? Не теряем ли мы сейчас партнера, который уже доказал собственную надежность в других международных вопросах?
— Владимир Путин очевидно не внушает особой симпатии как человек. Стремление оппозиции представить его автократом или даже диктатором несколько преувеличено, но не так уж безосновательно. Тенденция западной прессы (и, как следствие, части общественного мнения) повторять эту критику представляет собой неизбежное следствие засилья постоянных упрощений и анализа сложных проблем за полторы минуты или в 3 000 знаков. Это уже не говоря о том, что нападки на такую формирующуюся демократию как путинская Россия гораздо безопаснее в политическом и экономическом плане, чем критика Си Цзиньпина и Китая, который представляет собой коммунистическую диктатуру чистой воды.
До настоящего времени такое бичевание Путина не помешало России стать надежным партнером в международных вопросах обоюдного интереса: разоружение с США, борьба с терроризмом, Афганистан, иранская ядерная программа, Ближний Восток и, разумеется, Сирия.
Кроме того, даже в самых «чувствительных» вопросах последних лет, в которых Россия напрямую сталкивалась с США, она не придерживалась логики «блок против блока». Она выступила против вмешательства коалиции в Ираке, но точно так же поступили Франция и Германия. Она не приняла независимость Косова, но вместе с Испанией, Грецией и Индией.
На самом деле, если страна защищает свои интересы и согласна с правом других на то же самое, она не может найти новых партнеров или потерять старых, потому что все эти сближения и расхождения в отношениях объясняются обстоятельствами. Владимир Путин уже неоднократно доказывал, что выполняет свои обязательства, и что с ним нужно считаться. В том числе и сегодня на Украине.
Пьер Лоррен, журналист и писатель, независимый специалист по СССР и России.
