Во всех крупных городах Китая на фоне ландшафта повседневной жизни появляются рисунки маленькой и розовощекой китайской девочки, сидящей в позе мирного созерцания. Очаровательная и немудреная картинка ребенка с плаката стала главным представлением «китайской мечты» (中国梦) — широко разрекламированной кампании, во главе которой встал председатель Си Цзиньпин.
Предложив в ноябре 2012 года это название в Национальном музее, Си затем ссылался на него в своем обращении при вступлении в должность председателя, на встрече с американским президентом Бараком Обамой, а также на многих других форумах, стараясь укрепить свой имидж народного руководителя и реформатора, действующего в интересах масс. После этого власти представили огромное множество тематических мероприятий, начиная со школьных сочинений и общенационального конкурса фотографии под эгидой информационного агентства «Синьхуа», и кончая грантами, выделяемыми государственной Китайской академией общественных наук для изучения того, что на самом деле означает эта мечта.
Эта кампания наиболее заметна на рекламных щитах, на уличных электронных экранах, а также на многочисленных бетонных заборах, возводимых вокруг строительных площадок, где в пределах одного километра можно найти более 40 разных плакатов, висящих длинными рядами. Фольклорные рисунки и банальные идеограммы в объявлениях социальной рекламы призваны вызывать националистические настроения. Граждан призывают смотреть в будущее, не только видя в нем омоложение китайской нации, как сначала об этом говорил Си, но и способствуя сплочению страны на основе общего ощущения самобытности. Недвусмысленный подтекст этой кампании следующий: восстановление славы и величия страны находится в руках партии, а поэтому государство тоже должно этим заниматься.
Изготовление мечты
В напористой пропаганде социалистического реализма времен Мао с ее массовыми кампаниями фигурировало голубое небо, развевающиеся красные знамена и поднятые вверх мускулистые руки. На плакатах китайской мечты обычно присутствует скучный белый фон, знак качества, красная печать, символизирующая высочайшее разрешение, и небольшая рамка с красным текстом, где обозначен стиль народного творчества и государственное учреждение, отвечающее за дизайн плаката (художественный комитет социальной рекламы, входящий в состав управления культуры при ЦК партии).
Эти плакаты представляют собой постмаоистский коллаж из конфуцианской морали, традиционных китайских идеалов, социально-экономических адаптаций, исторических обид и недовольств и повседневной общественной деятельности. Подписи типа «Приближаясь к мечте с утра до вечера» сформулированы с использованием деидеологизированной терминологии, призванной повысить привлекательность плакатов и показать, что здесь нет никакой жесткой и непримиримой пропаганды. В рисунках и картинах используется тематика таких традиционных увлечений, как игра на цитре, и подчеркивается привлекательность сельской идиллии по сравнению с городским жизненным укладом. В названиях и изображениях превозносятся конфуцианские ценности почитания родителей и добросердечия. Среди других тем - зажиточность, экономическое процветание, весеннее обновление и китайский образ жизни, в центре которого находятся понятия честности и искренности.
Читайте также: Китайский аграрный кредит
В кампании применяется несколько видов народного искусства, например, традиционное китайское вырезание фигурок из бумаги, которому сотни лет. Красные вырезанные фигурки - родом из округа Юньчэн, что в провинции Шаньси, а разноцветные вырезки пришли из района Юсянь в провинции Хэбэй. В кампании часто используются деревянные лубочные картины из поселка Янлюцин, что близ города Тяньцзинь, а также гравюры по дереву Таохуаву из провинции Сучжоу. Розовощекие фигурки типа той, что стала главной картинкой в кампании, изготавливаются в мастерской глиняных скульптур Нижэньшан в Тяньцзине. Розовощекая девочка с невинным выражением лица стала самым реалистичным представлением о мечте.
В рамках этой кампании используется тысяча с лишним картин художника Фэн Цзыкая (Feng Zikai), которого казнили во времена культурной революции, а в 1978 году посмертно реабилитировали. Так, на одной из них изображен всадник на коне, который смотрит на дерево с обрезанными ветками. Сверху на картине лозунг со словами «Китайская культура и цивилизация будут жить и дальше безостановочно», и она сопровождается стихами Кунь Инь (Kun Yin). Короткие стихи украшают многие плакаты, в том числе - самый главный, на котором написано одно из 150 стихотворений популярного блогера Се Шаоцина (Xie Shaoqing).
Этнические мотивы в эту кампанию вплетают крестьянские картинки из района Лунмэнь в Гуандуне и из района Уян, что в провинции Хэнань. Здесь налицо влияние художественного стиля этнических меньшинств, находящее выражение в более смелых черных контурах, в шутливом масштабе и в геометрических фигурах, отражающих простоту сельской жизни. Здесь в художественной кампании, ставящей в центр внимания китайцев хань, сливаются воедино народы периферийных районов, создавая картину национального государства, в котором у всех общая судьба.
Плакаты формируют модель нравственности и позитивной гражданственности в партийном представлении, в которой поощряется товарищество и упорный труд, забота о престарелых и любовь к сельской жизни, которая рисуется веселой и идиллической. На плакатах в основном молодежь и пожилые люди, выказывающие сентиментальные чувства и демонстрирующие родство душ через привлекательные и живописные картины прошлого, а также через вдохновляющие представления о коллективном будущем. Художественный посыл заключается в призыве к участию в общественной жизни Китая, корни которой лежат в этнокультурных формах выражения хань, а также в поддержании энтузиазма аудитории и доверия к государству.
Иллюзия и реальность
В философии и политике мечта существует как инструмент откровения и иллюзии. Декарт писал о похожих ощущениях, формирующих связь между состоянием мечтательного сна и пробуждения, в силу чего все представления могут оказаться ложными. Философ даосизма Чжуан-цзы (Zhuangzi) полагал, что воспринимаемую как реальное чувство мечту можно спутать с реальностью. Убеждая мечтателя и аудиторию в своих потенциальных возможностях, мечта доказала свою полезность как инструмент риторики, разжигающий националистические настроения и усиливающий поддержку режиму.
В Китае мечта материализовалась в качестве объединяющего лозунга для Олимпиады 2008 года — «Один мир, одна мечта», указывающего на единое международное сообщество и важное место Китая в этом сообществе. Столкнувшись с нынешней социально-экономической действительностью, с растущей разницей в доходах, с волнениями меньшинств, китайская мечта Си Цзиньпина направляет внимание на гармоничное будущее, объединенное общей этнокультурной идентичностью, где каждый член общества может пользоваться благами процветающей национальной экономики.
Также по теме: Должен ли Китай радоваться возвышению России?
Эта мечта представлена избитыми штампами, такими как конфуцианская добродетель весны и почтительного отношения к родителям. Демонстрируя и пропагандируя народную культуру и простоту, плакаты передают ощущение ностальгии и популизма, указывая на близость к мечте и на чувство принадлежности к ней. Таким способом в кампании используется серая зона между мечтой и реальностью, которая наполняется безобидными и банальными изобразительными средствами с целью подключения как можно большего количества населения к партийно-государственной мировоззренческой концепции.
Постель одна, мечты разные
Выступая в июне прошлого года на конференции, посвященной перспективному направлению движения и реформам в Коммунистической партии Китая, Си Цзиньпин сказал: «Обретение или утрата народной поддержки это вопрос жизни и смерти для коммунистической партии». В таком контексте данная кампания вполне совпадает с лейтмотивом его правления вплоть до настоящего времени: оптимизация бюрократии и укрепление партийной власти над государственным аппаратом и над все более плюралистическим обществом.
В своей кампании Си приходится мириться с существованием разнообразных и весьма своенравных групп с различными интересами, которые ослабляют стабильность в государстве и тем самым создают угрозу правящей партии. Среди этих групп прослойка деловой элиты, недовольная государственным регулированием и ограничениями, накладываемыми на ее экономическую власть; растущий класс офисных «белых воротничков», стремящийся к повышению качества жизни и обеспокоенный такими вещами как ухудшение экологической обстановки, нехватка ресурсов, безопасность продуктов питания и общественное здравоохранение; уязвимые социальные группы, такие как мигранты и рабочие из числа «синих воротничков», которые все больше обретают политическую сознательность и беспокоятся по поводу заработной платы и своих трудовых прав; а также группы этнических меньшинств, борющиеся за власть на местном уровне, за право участия в принятии решений и за другие проявления независимости и самостоятельности.
Плакаты с их безобидными изобразительными средствами и деидеологизированными лозунгами призваны очаровать каждую из этих групп, не обращаясь при этом к известным темам для критики. Призывы к зажиточности и представления об общем благополучии способствуют выработке коллективного отношения к солидным финансовым ресурсам Китая и к росту ВВП. А отказ от мотивов из эпохи Мао и от марксистских нотаций дает кампании возможность отойти в сторону от неудобного противоречия между партийной поддержкой капиталистическому классу и коммунистическим происхождением партии.
Короче говоря, у режима есть ответы на вопросы самых разных групп, переживающих сдвиги в своей судьбе, мировоззрении и качестве жизни с тех пор, как Китай в конце 1970-х открылся навстречу внешнему миру. Всеохватывающая китайская мечта с ее повсеместными плакатами воспитывает у аудитории чувство общности и коллективизма, учит ее преданности государству, которая должна быть превыше личных интересов и устремлений. Смесь из банальных сценок, народной культуры и общей ностальгии создает у населения оттиск коллективной памяти, настоянный на чувствах схожести.
То, что эта кампания рассчитана на внешний эффект, но совершенно не агрессивна, имеет и международные последствия. Те, кто с опаской следит за усилением Китая, вряд ли найдут какую-то враждебность или высокомерие в этих наивных и обращенных внутрь изображениях. В декабре 2013 года в Шанхае состоялся «Мировой диалог о китайской мечте», в котором приняли участие такие выдающиеся специалисты как Кеннет Либерталь (Kenneth Lieberthal) и Мартин Жак (Martin Jacques). Там было три круглых стола, и один назывался «Китайская мечта и мирное развитие».
Читайте также: У Китая должен быть безопасный и свободный интернет
Непостоянная мечта
В 2013 году ученые из Гарвардской школы бизнеса провели исследование и выяснили, что у 41 пользователя интернета китайская мечта ассоциируется с народом, и лишь у 23 с государством. При этом в блогах и статьях о ней пишут, что она улучшает общество в целом. Таково предназначение этой кампании как инструмента партийно-государственного аппарата, но несмотря на положительное отношение к ней со стороны масс, ее не следует рассматривать как продукт общества.
Конструкт сопричастности, предлагаемый плакатами, аналогичен концепции мечты в политике: она вымышленная, но кажется достоверной и реальной. Одной из самых интересных характеристик кампании является то, как в ней изображается Китай. Вместо обычных иероглифов, означающих государство (国家), там используются иероглифы, означающие родину (祖国). Последние в большей степени соответствуют популярному националистическому дискурсу, в котором после эпохи Мао страну все чаще представляют в виде этнокультурного объединения, а не политического образования, определяемого как партийное государство.
Термин «китайская мечта» может уйти из общественного дискурса, когда Си Цзиньпин оставит в 2022 году свой пост. Он попадет в общую кучу других символов и отличительных знаков того или иного руководителя, в ложном свете представляющих болезненную чувствительность к конкретному политическому климату. У Цзян Цзэминя была теория «трех представительств», у Ху Цзиньтао «мирный рост». «Китайская мечта» точно так же имеет конкретную цель: обеспечение власти и контроля партии в данный момент истории. Китайское общество становится все более разнообразным, и партия будет приспосабливаться к изменениям в национальной идентичности, чтобы привязать население к государству. И тогда его мечта в своем нынешнем виде рассеется.
Один ведущий университетский профессор, пожелавший остаться неизвестным, сказал об этом так: «Я думаю, что следующий руководитель КПК обязательно откажется от лозунга Си Цзиньпина и поставит на его место свой собственный. В этом нет сомнений. Срок эксплуатации „китайской мечты“ составляет 10 лет».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во всех крупных городах Китая на фоне ландшафта повседневной жизни появляются рисунки маленькой и розовощекой китайской девочки, сидящей в позе мирного созерцания. Очаровательная и немудреная картинка ребенка с плаката стала главным представлением «китайской мечты» (中国梦) — широко разрекламированной кампании, во главе которой встал председатель Си Цзиньпин.
