Путин как Наполеон

Если у кого-нибудь где-нибудь оставались какие-нибудь сомнения в том, что история (вопреки провозглашенной Фрэнсисом Фукуямой теории) все же не подходит к концу, то сегодня он может убедиться собственными глазами, как ее начинают писать заново. Ее создает и режиссирует не кто иной, как встающий из ее мрака всемогущий демиург – все еще тоскующий по Советскому Союзу Владимир Владимирович Путин. Российский лидер, как полубог, старается любой ценой повернуть вспять события, которые, как он говорит, привели к катастрофе. Силой воли и штыков он дарит нам путешествие в эпоху, истекающую кровью и слезами.

Россияне разбогатели

Я принадлежу к поколению, которое уверяли (и которое в конце концов отчасти поверило в это), что главная цель современного человека - независимо от того, на какой географической широте ему довелось жить, – это потребление и постоянное повышение своего уровня жизни. Покупать все более совершенные и дорогие машины, одежду, путешествовать по всему миру и наслаждаться возможностями, которые дает свободный рынок. Единственная обязанность – это тяжелый труд, который обеспечивает человеку возможность пользоваться всеми завоеваниями цивилизации. Сначала могло показаться, что в этот общемировой тренд каким-то образом вписывался и Владимир Путин вместе с находящейся под его управлением Россией.
 
Ведь, несмотря ни на что, при нем россияне разбогатели. Можно говорить о возникновении среднего класса, который продолжает расти, и в рядах которого (вот ирония судьбы!) появились самые яростные противники нынешнего лидера. Желая показать более либеральное лицо, Владимир Владимирович поменялся местами с выбранным им самим преемником – Дмитрием Медведевым, который должен был сыграть роль «доброго полицейского», а его президентство – убедить западный мир (ведь в данном случае самым важным адресатом было не российское общество), что Россия - правовое государство, которое следует положениям конституции. Потом эти господа, как хорошие актеры, вновь поменялись ролями.

Путин постепенно, небольшими шагами вернул России былую мощь после эпохи неэффективного правления Бориса Ельцина, который стал для россиян, в первую очередь, синонимом слабости – самого худшего для политика качества. Одной из стратегических инициатив Владимира Владимировича было строительство газопровода «Северный поток», призванного сделать транзит газа в Европу хотя бы частично свободным от российских соседей с запада, которых Москва (когда ей нужно добиться какого-то политического результата) обычно запугивает перекрытием поставок. Такая политика вела за собой риск ограничения поставок европейским потребителям, которые в отличие от Украины и Белоруссии покупали голубое топливо по рыночным ценам. Строительство «Северного потока» было не только, как видят это оптимисты, экономическим шагом, но и политическим инструментом. Путин, наученный опытом «оранжевой революции» и «революции роз», прекрасно понимал, что его окружение уже не столь стабильно, как раньше, и сфера влияния может в любой момент начать уменьшаться. Нужно было подстраховаться.

Перекрыть поставки

Путин, уверенный в слабости сосредоточенного на потреблении Запада, пребывал в убеждении, что если он перекроет Украине и Белоруссии газ и начнет их шантажировать, то (если это не будет затрагивать напрямую западные страны), никто не будет возражать, а он спокойно воплотит в жизнь все свои намерения. И намерения вовсе не экономические, ведь за лояльность Киева и Минска ему приходилось постоянно доплачивать.

Таким образом, отчетливо видно, что для Путина вовсе не очевидна мысль об абсолютном приоритете состояния экономики для каждого государства (по мнению Фукуямы, так должны были мыслить все современные общества).

Российский президент решил любой ценой оторвать Украину и Белоруссию от Европы и пришел к выводу, что соглашение об ассоциации и сближение с ЕС исключает тесный союз с Россией и ведет к утрате ее влияния в этих странах. Если в случае Белоруссии сценарий ассоциации с Брюсселем всегда был очень далек от реального воплощения, поскольку оставшийся в ментальном плане директором совхоза президент Лукашенко болезненно реагирует на свободу, то в случае Украины все было иначе. Лукашенко в первую очередь интересует власть и сохранение личного контроля над белорусскими землями и он извлекал выгоду то из разрядки отношений с Европой, то с Россией. Но поскольку его образ мышления неисправим, а белорусское общество пассивно, Путину ничего не угрожало. Между тем, российский президент осознавал, что с Киевом все не так. Во-первых, украинское общество активно и, как показал Майдан, оно готово отстаивать свои взгляды в прямом смысле любой ценой. Во-вторых, Януковича интересовали только деньги и роскошь, поэтому он принимал предложения тех, кто больше предлагал. В конце концов Путину удалось подкупить Януковича и склонить его к тому, чтобы он ничего с ЕС не подписывал.

Кошмарный сон

Остается вопрос о том, правильно ли поступил Путин, и зачем он отрывал Белоруссию и Украину от Европы. Ведь не для того же, чтобы крепить экономическую мощь при помощи Евразийского союза, членом которого первое государство уже является, а второе должно было стать. Москве приходилось постоянно доплачивать за то, чтобы удержать обе эти страны в своей сфере влияния, так что на первом месте была вовсе не экономика. Если бы Белоруссия и Украина подписали с Евросоюзом соглашения об ассоциации, то в долгосрочной перспективе они стали бы его членами, и в результате их экономика выросла бы,  стала бы здоровой и рыночной. Россия могла бы прекратить субсидировать эти страны, а рост потребления в них был бы потенциально очень привлекателен, поскольку мог бы открыть огромный рынок сбыта для российского экспорта. Ведь ни одна страна, граничащая с Россией и находящаяся под управлением относительно здравых политиков, не решит разрывать с Москвой экономические связи.

Но это палка о двух концах. Здоровая экономика означает необходимость придерживаться определенных стандартов, ведет к уменьшению уровня коррупции и ликвидации разного рода неформальных связей, с помощью которых Россия может и всегда могла влиять на внутреннюю ситуацию в Белоруссии и на Украине, контролируя их. И этого, несомненно, Путин боится.

Почему утрата влияния у западных соседей кажется российскому президенту кошмарным сном? Это вновь не имеет ничего общего с экономикой, наоборот: Путин руководствуется здесь совершенно нерациональными и глубоко укоренившимися в российском менталитете ориентирами, которые исходят из исторического опыта. Речь не только об угрозе, которую российский президент усматривает в утрате Россией роли империи, привыкшей принимать решения о судьбе своего ближайшего окружения. Белоруссия и Украина – это, по его мнению, страны, которые неразрывно связаны с Россией своей культурой, и составляют мифическую славянскую общность (ведь там говорят почти на одном и том же языке). Это своего рода первобытное чувство, которое уходит корнями в ту эпоху, когда данную часть Европы населяли еще разрозненные племена.

Поэтому отчетливо видно, что экономическое развитие, потребление и поддержание мира ради роста благосостояния стали самыми важными ценностями не для всех. И распад СССР не изменил этой ситуации. Впрочем, хотя формально он распался, во многих уголках России, Белоруссии и Украины до сих пор видно, насколько живы его традиции и как близки они остаются жителям, будто для них это государство так и не прекратило своего существования. Это лишь льет воду на мельницу Путина, который, играя на такой ностальгии, может подтолкнуть жителей востока Украины к протестным выступлениям не только против их правительства, но и независимости украинского государства.

Не позавидуешь

Таким образом, в начале XXI  века с его вездесущим интернетом, когда мы получили возможность относительно дешево попасть в самый отдаленный уголок света и научились все лучше объясняться на иностранных языках, за нашей (западной) границей продолжает существование государство, во главе которого стоит политик, преданный старой концепции истории. Согласно этой концепции, власть принадлежит тому, кому принадлежит военная и территориальная (а не экономическая) сила. Одним из последних западноевропейских лидеров, мысливших подобным образом, был Наполеон. Судьбе, которая его в итоге постигла, не позавидуешь. 

Иоанна Кендзерска – сотрудница Польского института международных отношений (PISM).