Приближается вековой юбилей начала Первой мировой войны, и историки с экспертами по внешней политике предупреждают лидеров о необходимости вновь обратиться к ее урокам, чтобы не допустить повторения подобных катастроф. Один из таких уроков гласит: никогда не недооценивайте силу непродуманных амбиций. «Если мы не в состоянии определить, как произошел один из важнейших конфликтов в истории, то как мы можем надеяться на предотвращение другой такой катастрофы в будущем?» — спросила в декабре прошлого года на страницах New York Times Маргарет Макмиллан (Margaret MacMillan). «Вместо того, чтобы перебираться из одного кризиса в другой, — заключила она, — пора снова задуматься о тех страшных уроках вековой давности в надежде на то, что наши лидеры при нашей поддержке подумают о том, как действовать вместе в целях создания устойчивого мирового порядка».
К мудрым словам Макмиллан следует прислушаться. Но мы должны также оценить те успехи, которые были достигнуты за эти сто лет в обеспечении международной безопасности.
Конечно, трудно сказать, «безопасен» ли наш мир в абсолютном смысле. А если почитать последний документ директора Национальной разведки США Джеймса Клэппера (James Clapper) с оценкой угроз, то легко понять, почему большинство людей, если их спросить об этом, скажут, что мир небезопасен. Но если обратиться к суровым цифрам и посмотреть на вероятность того, могут ли из-за просчитанных действий за короткое время погибнуть миллионы людей, то у нас появятся основания говорить о том, что мир становится безопаснее.
Возникновение международного порядка из ужасов ХХ века довольно трудно оценить, особенно тем из нас, кто вырос уже после холодной войны. В годы Первой мировой войны погибли примерно 20 миллионов человек, и в три раза больше людей погибло во Второй мировой. Анализ высшего порядка говорит о том, что холодную войну можно назвать «долгим миром», потому что третьей мировой войны не произошло; но за этой фразой скрывается счет потерь в гражданских войнах, в войнах, которые велись чужими руками, от геноцида и от других конфликтов. В 1993 году Збигнев Бжезинский сделал вывод о том, что «в ХХ веке в ходе политически мотивированной бойни было преднамеренно уничтожено не менее 167 миллионов жизней, а может, и более 175 миллионов».
Исследуя глобальные угрозы сегодняшнего дня, легко понять, как много из них могло превратиться в кризис, доводящий дипломатическую сдержанность до предела. Слава Богу, сегодня трудно себе представить, как они могли привести к разрушению международного порядка. Задумаемся о четырех таких угрозах.
— Пользуясь суматохой и хаосом, которые сотрясают Ближний Восток и Северную Африку последние три года с лишним, ответвления «Аль-Каиды» и небольшие группировки, почти никак не связанные с ее лидером Айманом аль-Завахири (Ayman al-Zawahiri), укрепляют свои боевые возможности. Есть основания полагать, что терроризм останется серьезной угрозой на неопределенный срок. Однако события после 11 сентября указывают на то, что благодаря ударам беспилотников, спецоперациям, работе правоохранительных органов и многим другим мерам терроризм можно удерживать под контролем.
— Присоединение Россией Крыма, может, и показало пределы американского влияния, но оно одновременно продемонстрировало те трудности, с которыми столкнется Россия, если встанет на курс реваншизма. Фред Каплан (Fred Kaplan) несколько дней тому назад отметил многочисленные проблемы, которые встанут на пути у Москвы, если она попытается оккупировать «восточные города Украины» «хотя бы на непродолжительное время». Если Россия предпримет такие действия, сделал вывод Каплан, «политическая, дипломатическая и экономическая изоляция Путина усилится и углубится», и он «сделает больше, чем кто бы то ни было для того, чтобы вывести европейские страны из того ступора, в котором они оказались после холодной войны». Сегодняшняя Россия, которая переживает демографический спад, сталкивается с дипломатической изоляцией и новым сопротивлением со стороны членов НАТО, не представляет той опасности для международного порядка, какую создавал Советский Союз в 1970-е и 1980-е годы, когда он господствовал над значительной частью территории, находящейся сегодня под контролем НАТО, и когда его ставленники приходили к власти во многих странах Африки и Азии.
— Странное и беспорядочное поведение Северной Кореи вызывает сегодня большую обеспокоенность в связи с приходом к власти Ким Чен Ына, и многое говорит о том, что ракетно-ядерный потенциал северокорейского режима усиливается. Избавление Корейского полуострова от ядерного оружия является на сегодня невыполнимой задачей, но сочетанием дипломатии и санкций (а иногда и более решительными мерами, к которым относится уничтожение Израилем в сентябре 2007 года реактора в Аль-Кибаре, поставленного Сирии Северной Кореей) удалось снизить эту угрозу, существующую уже двадцать лет.
— Ухудшение китайско-японских отношений вызывает тревогу, но каждая из этих стран отчетливо понимает те риски, которые военный конфликт создаст для их экономик. В частности, Китай ничего не выиграет от конфликта с третьей экономикой в мире, потому что в этот конфликт обязательно втянется экономика номер один. Насколько бы ни были сильны долгосрочные устремления Китая лишить США звания ведущей державы мира, Китай вряд ли может себе позволить разрыв в отношениях с США или создание противоборствующей коалиции в глубоком американском тылу. Национальный совет США по разведке пишет об этом в своем докладе под названием «Глобальные тенденции 2030. Альтернативные миры»: «В конфликт могут оказаться вовлеченными ведущие державы, но мы не думаем, что такая напряженность или двусторонние конфликты могут привести к полномасштабной войне. Скорее всего, вмешаются периферийные державы в попытке остановить этот конфликт. На самом деле ... ведущие державы представляют себе возможный политический и экономический урон от участия в крупном конфликте».
Нам надо сделать некоторые выводы из этих оценок, ибо, как отмечают Брюс Джонс (Bruce Jones) и Томас Райт (Thomas Wright) из Института Брукингса, «неотвратимый стержневой вопрос порядка» связан с «набором стабильных взаимоотношений между великими державами». Руководители этих держав не заинтересованы в проведении чисток промышленных масштабов внутри своих границ и за их пределами: «Если сегодня появятся душевнобольные кайзеры Вильгельмы, пугающие людей Муссолини или кровожадные Сталины, — сострил в августе прошлого года историк Пол Кеннеди (Paul Kennedy), — они, слава Богу, обнаружатся не в Пекине, не в Москве и не в Нью-Дели».
Но тяжкий грех аналитики состоит в представлении о том, что существующие условия сохранятся надолго. Если мир действительно становится безопаснее, то что может остановить или развернуть вспять такую тенденцию? Обозреватель Financial Times Филип Стивенс (Philip Stephens), являющийся одним из самых проницательных наблюдателей за международными делами, опасается, что по мере того, как мы уходим от «предсказуемого порядка к такому порядку ... где авторитетные державы теряют свою способность поддерживать основанную на правилах систему, а усиливающиеся государства сопротивляются любому посягательству на национальный суверенитет», глобализация может «дать трещину, как это было сто лет тому назад», и тогда произойдет «возврат к многополярным конфликтам, в которых кто сильнее, тот и прав».
Но поскольку баланс влияния смещается от государств в сторону негосударственных структур, последние будут вызывать все больше страхов по поводу угроз международному порядку. Одну из них выделил состоявшийся в прошлом месяце саммит по ядерной безопасности (на сегодня третий). Это ядерный террористический акт. Организаторы саммита заявили, что если такой теракт произойдет, «глобальные последствия будут значительными». Генри Киссинджер считает, что такое событие породит «мощные новые призывы к упреждающим действиям, к своего рода насильственной денуклеаризации всего мира, и совершенно новые подходы к международному порядку». Биотерроризм может оказаться еще опаснее, хотя эта тема обсуждается реже. По крайней мере, денуклеаризация — это шаг в правильном направлении, ибо арсеналы ядерного оружия и запасы ядерного топлива в мире сокращаются. А вот инновации в синтетической биологии происходят гораздо быстрее, чем появляются меры безопасности. «Все ключевые барьеры на пути искусственного синтеза вирусов и бактерий преодолены, по крайней мере в экспериментах», — сообщает Лори Гаррет из Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations).
Поэтому причин для беспокойства - много, и, если некоторые из этих угроз осуществятся, данная статья в ретроспективе покажется чрезмерно оптимистической. Но пока наш мир далек от того, что восстал из руин 1918 года. И мы должны быть за это благодарны.
Али Уайн — научный сотрудник Белферовского центра науки и международных отношений Гарвардского университета и пишущий аналитик Wikistrat.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Приближается вековой юбилей начала Первой мировой войны, и историки с экспертами по внешней политике предупреждают лидеров о необходимости вновь обратиться к ее урокам, чтобы не допустить повторения подобных катастроф. Возникновение международного порядка из ужасов ХХ века довольно трудно оценить.
