Действия российского президента Владимира Путина по присоединению Крыма напоминают действия Иосифа Сталина в годы Второй мировой войны. В 1941-1942 годах Красная армия на протяжении восьми с лишним месяцев выполняла приказ своего главнокомандующего и сражалась на развалинах крепости Севастополь до последней капли крови. С пистолетом в руках сталинский комиссар Лев Мехлис гнал своих бойцов в пекло немецкой обороны, в котором десятки тысяч из них погибли. Эта попытка любой ценой удержать будущий «город-герой» стоила Красной армии около полумиллиона солдат. 70 лет назад, весной 1944 года, положение на фронте изменилось в противоположную сторону. У советской Ставки Верховного Главнокомандующего было 470 тысяч солдат, которые теперь должны были окончательно изгнать из Крыма силы Вермахта вместе с их румынскими союзниками. Теперь уже Гитлер вынужден был настраивать свои войска на оборону Севастополя.
То, что в этот момент немецкие войска все еще находились на самом краю Восточного фронта, было связано не в последнюю очередь с катастрофой под Сталинградом. При отступлении с Кавказа Гитлер приказал устроить плацдарм на Таманском полуострове, на восточном берегу Керченского пролива. Этот плацдарм в будущем должен был стать «трамплином» для броска к нефтяным месторождениям на Черном море.
В ходе большого отступления после поражения в Курской битве немецкие и румынские войска удерживались в устье Кубани до самого сентября 1943 года. Потом Гитлер все же «снизошел» до того, чтобы отдать приказ оставить эти позиции, потому что, наблюдая общее отступление Группы армий «Юг», осознал, что удерживать этот «дальний форпост» более не имело смысла.
Сомнительные политические причины
Таким образом, получилось, что через Керченский пролив на полуостров Крым удалось перевезти около 280 тысяч солдат и гражданских лиц. Поскольку приказ к отступлению, как ни удивительно, был отдан вовремя, солдаты Вермахта смогли спасти даже тяжелую технику, что им (с учетом обычных приказов фюрера во что бы то ни стало удерживать позиции) удавалось довольно редко.
Однако на этом стратегический разум Гитлера иссяк, потому что следующий его приказ в адрес 17-й армии предполагал удержание любой ценой позиций на полуострове. Свое требование диктатор обосновал, в первую очередь, политическими причинами. В частности, присутствие немецких войск должно было стать сигналом для сохранявшей нейтралитет, но колебавшейся Турции, что той надо было присоединиться к Румынии и Болгарии и поддержать Германию. Это, однако, не имело ничего общего с реальностью, потому что, к примеру, румынский «кондукэтор» Ион Антонеску неоднократно выступал против принесения своих войск в жертву Берлину.
Руководство Юго-Восточного фронта также постоянно просило Гитлера отдать приказ к отступлению 17-й армии, пока у той еще оставалась такая возможность. Ее участие в боевых действиях на других участках фронта было бы гораздо более целесообразным, чем ее уничтожение в боях за «оторванную» от своих основных сил позицию. Но Гитлер отказывался понимать, что Красная армия окончательно «отрезала» силы Вермахта на полуострове и, по сути, существенно передвинула линию фронта на запад. Вместо того, чтобы отправить в Крым обещанное подкрепление, диктатор 30 марта заменил командующего Группой армий А, одного из своих лучших генералов Эвальда фон Кляйста (Ewald von Kleist) на Фердинанда Шёрнера (Eduard Schörner), который, в первую очередь, выделялся своими радикальными национал-социалистическими убеждениями.
Недостаток своих стратегических знаний Шёрнер проявил уже в начале апреля, когда после посещения «крепости Крым» в докладе фюреру утверждал, что «удержание Крыма гарантировано на продолжительное время». Однако всего через несколько дней советские войска прорвали оборону немецких и румынских сил, последние остатки которых в полном изнеможении все же сумели укрыться в севастопольской крепости.
Севастополь как символ
78 тысяч немецких и 46 тысяч румынских солдат — правда, лишь относительно небольшая часть из них представляла боевые подразделения — настраивались на бессмысленную оборону. За неимением танков их единственным средством в борьбе против значительно превосходившей ее по силе Красной армии были зенитные пушки.
Шёрнер и командующий 17-й армией Эрвин Йенекке (Erwin Jaenecke) немедленно стали готовиться к отводу войск на территорию Румынии. До мая Люфтваффе и ВМС сумели эвакуировать около ста тысяч человек (сотрудников штаба и тылового обеспечения). По требованию Антонеску были эвакуированы также и румынские войска. Но собранные наспех остатки боевых подразделений, в соответствии с приказом Гитлера, остались на позициях в Крыму. Йенекке был заменен на другого генерала и позднее отдан под суд.
5 мая Красная армия начала штурм Севастополя. 9 мая Гитлер, наконец, прислушался к призывам Шёрнера и согласился на отступление. ВМС удалось вывезти еще около 30 тысяч человек в Румынию. Однако в этом хаосе около 10 тысяч солдат погибли и еще 12 тысяч попали в плен, а вся немецкая техника попала в руки Красной армии.
Когда Вермахт в начале июля 1942 года захватил Севастополь, Третий рейх находился на вершине своего могущества. Победитель Эрих фон Манштейн (Erich von Manstein) был произведен Гитлером в фельдмаршалы. После обратного завоевания города Красной армией в мае 1944 года 126 советских солдат получили звание «Героя Советского Союза». В этом состояло символическое значение Крыма. Однако реальность оказалась куда более прозаичной, потому что война была еще далеко не окончена. До полной победы Советского Союза оставался еще целый год.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Действия российского президента Владимира Путина по присоединению Крыма напоминают действия Иосифа Сталина в годы Второй мировой войны. В 1941-1942 годах Красная армия на протяжении восьми с лишним месяцев выполняла приказ своего главнокомандующего и сражалась на развалинах крепости Севастополь до последней капли крови.
