Роберт Каган (Robert Kagan) недавно писал в нашей газете, что внешняя политика президента Обамы последовательно дает американцам то, чего они, по их собственным словам, хотят. Однако ее результаты не дают избирателям оснований гордиться ни Америкой, ни президентом.
Тот же самый феномен объясняет и разочарование общества во внутренней политике Обамы.
Американцы раз за разом соглашаются с внешнеполитическими призывами Обамы: уйти из Ирака, свернуть присутствие в Афганистане, держаться подальше от Сирии. Однако в итоге картина получается неприглядной: отступающая Америка и лидер, без энтузиазма выступающий за дело свободы. Это явно не то, что люди хотят видеть.
Во внутренней политике роковой момент наступил в 2011 году, когда Обама пренебрег решениями межпартийной комиссии, которую он сам же создал, чтобы она навела порядок с финансами в долгосрочной перспективе. Это решение, судя по результатам опросов, также соответствовало требованиям общества.
Комиссия Симпсона-Боулза призвала повысить налоги и ограничить рост расходов на Medicare и социальное обеспечение. Обе эти идеи непопулярны. Прими Обама рекомендации комиссии, демократы лишились бы своего главного агитационного оружия – не смогли бы больше пугать стариков республиканцами, которые лишат их пенсионного обеспечения и медицинской помощи. Переизбрание Обамы в 2012 году, казалось бы, подтвердило его правоту.
Однако во что это обошлось стране? Он победил своего слабого противника, объявив его плутократом, лишающим американцев рабочих мест, но вернуть утерянный в 2010 году контроль над Палатой представителей не сумел. Его программа на второй срок выглядит жалко.
Сейчас он может заодно потерять и Сенат. Он пытается предотвратить это с помощью опирающейся на результаты опросов циничной кампании против «воюющих с женщинами» республиканцев. Я называю эту кампанию циничной, потому что она преувеличивает разрыв в зарплатах между мужчинами и женщинами, чрезмерно упрощает причины реальных проблем и предлагает решение, которое, на самом деле, ничего не решит.
Представьте себе, что Обама принял рекомендации комиссии Симпсона-Боулза и попытался провести через Конгресс пакет мер, которые сделали бы налоговую систему более справедливой и в перспективе решили бы долговые проблемы страны.
Он усилил бы позиции Роев Блантов и Бобов Коркеров — конгрессменов-республиканцев, которые готовы ради интересов дела сотрудничать с демократами.
Для Демократической партии это было бы еще полезнее. Вместо того, чтобы оставаться прикованными к аргументам и общественным группам из 20 века, демократы могли бы начать формировать реалистичную прогрессивную программу 21 века, фокусирующуюся на раннем образовании и тому подобных вещах. Кроме того у них появились бы ресурсы и для семейной политики, которая действительно помогала бы справиться с разрывом в зарплатах.
Таким образом, Обама оказался бы не президентом одной партии, вынужденным обороняться и теряющим общественную поддержку, а, как он когда-то обещал, президентом и «красной», и «синей» Америки.
Некоторые (в том числе, сам Обама) утверждают, что его отказ прислушаться к созванной им же комиссии отражает простой политический реализм. Кое-кто даже говорит, что его одобрение только ухудшило бы дело, с учетом враждебного настроя республиканцев, и стоя в стороне, президент повышал шансы достигнуть соглашения по финансам. Однако все мы знаем, что, в конечном счете, получилось.
Кроме того считается, что у Обамы в любом случае не было бы шансов – у него не было серьезных партнеров среди республиканцев, и реформу сквозь Конгресс он все равно не смог бы протолкнуть. Мы никогда не узнаем, так ли это, но можно с уверенностью сказать – раз уж сейчас принято ностальгировать по временам Линдона Джонсона, - что другие президенты хотя бы сделали такую попытку.
Есть также мнение, согласно которому, Обама был прав, когда решил отказаться от предложенных комиссией идей «экономии». Однако на деле, ни о какой экономии комиссия не говорила – напротив, она (при полной поддержке Республиканской партии) рекомендовала поднять государственные расходы до уровня, о котором с тех пор ни республиканцы, ни демократы даже не заводили речь.
В действительности, идея была в том, чтобы признать, что общество стареет, и некоторые статьи расходов, росшие автоматически, необходимо пересмотреть, чтобы можно было уделить внимание другим приоритетам — национальной обороне, национальным паркам, образованию, железным дорогам, программе «Ранний старт», — которые тоже требуют денег. Это был один из тех самых «трудных выборов», от которых Обама обещал не увиливать в 2008 году, когда избирался в президенты.
Он, разумеется, называл эти выборы «трудными» не просто так: каждое из таких решений вызывает в обществе противодействие. Социологи и политические консультанты начинают бить тревогу. Если «спасти» социальное обеспечение или не вмешиваться в сирийский конфликт, это хорошо сказывается на рейтинге.
Однако американцам все же не нравится думать о себе как о нации, которая позволяет Башару Асаду безнаказанно мучить и убивать. Думать о себе как о нации, неспособной объединиться для решения серьезных проблем, им тоже не нравится. В итоге Обама выигрывает на опросах, но проигрывает в значимых вещах.
Недавно, когда Обама объединил союзников ради помощи Украине, он продемонстрировал во внешней политике поведение лидера – то самое поведение, которого американцы ждут от своего президента. Он по-прежнему может повести себя таким же образом и внутри страны. У него впереди еще три года президентского срока, и «хромой уткой» он будет, только если сам решит ей стать.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Американцы раз за разом соглашаются с внешнеполитическими призывами Обамы - уйти из Ирака, свернуть присутствие в Афганистане, держаться подальше от Сирии. Однако в итоге картина получается неприглядной: отступающая Америка и лидер, без энтузиазма выступающий за дело свободы. Это явно не то, что люди хотят видеть.
