Результаты состоявшейся на прошлой неделе в Женеве конференции по Украине дают небольшую надежду. До полного мира и спокойствия Украине пока далеко; однако текст соглашения является самым обнадеживающим признаком того, что в Донбассе, на неспокойном русскоязычном востоке Украины, можно предотвратить крымский рецидив.
Это один взгляд на то, что произошло в Женеве.
Есть и другой взгляд, суть которого заключается в том, что Россию в Женеве ублажили, а Украину просто продали с потрохами при участии ее лидеров. Ни больше, ни меньше.
Начнем с того, что можно сказать в защиту женевских переговоров.
Для начала, Москва стала по-новому относиться к находящемуся в процессе формирования украинскому правительству, которое она ранее называла незаконной, сформированной в результате переворота кликой, состоящей из неофашистов. Это несмотря на то, что украинские правые составляют незначительное меньшинство в кабинете и являются пограничным элементом в общественном мнении. Приняв такую повествовательную концепцию, Россия отказалась вести переговоры с украинскими лидерами. Однако украинский министр иностранных дел Андрей Дещица был полноправным участником женевских переговоров, сидя вместе с госсекретарем Джоном Керри, главой внешнеполитического ведомства ЕС Кэтрин Эштон и российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Если бы Владимир Путин хотел еще больше обострить ситуацию, он бы настаивал на своем и держался в стороне от украинских властей.
Со своей стороны, украинское руководство согласилось амнистировать российские националистические группировки, которые захватили здания как минимум в десяти городах Донецкой области и начали требовать проведения референдума на манер крымского, а также проявляют деятельную активность в Луганской области. Киев также подтвердил свое намерение провести конституционную реформу, нацеленную на передачу части властных полномочий местным советам (но в то же время продолжает отвергать российское требование о федерализации Украины на уровне областей), и придать русскому языку статус официального.
Женевские переговорщики договорились, что «незаконные вооруженные формирования» должны разоружиться и покинуть захваченные здания. Неопределенность данной формулировки уже позволила России выступить с заявлением о том, что Украина должна показать в этом пример, разоружив крайние правые организации, такие, как «Правый сектор». Положительно то, что такие формулировки явно распространяются на российские националистические группировки Донбасса. Даже если эти группировки и не являются обычными российскими марионетками, они явно приободряются от того, что Москва поддерживает их требования.
А теперь к противоположной оценке того, что произошло в Женеве.
Некоторые хорошо осведомленные западные критики осудили женевскую сделку, назвав ее предательством. Негодующие комментарии в украинской прессе указывают на то, что на Украине ее восприняли тоже не самым лучшим образом. Негативные оценки не ограничиваются статьями в энергичной украинской прессе и блогосфере. Один мой знакомый, который намного больше меня сведущ в украинских делах, недавно поговорил с высокопоставленным украинским чиновником и узнал, что тот возмущен уступками в Женеве и особенно негодует по поводу того, что никто не осудил захват Россией Крыма.
Уважаемый российский экономист Андрей Илларионов, работавший в 2000-2005 годах старшим экономическим советником у Путина, но ушедший в отставку в знак протеста против ползучего авторитаризма в России, также выступил с яростными нападками на достигнутое соглашение.
Илларионов недоволен тем, что в Женеве не осудили захват Россией Крыма; что Россия не подтвердила свои обязательства по Будапештскому меморандуму от 1994 года, касающиеся территориальной целостности Украины; что не было выдвинуто требование о выводе с востока Украины просочившихся туда агентов российской разведки и сил специального назначения. Илларионов также пожаловался на то, что в женевском соглашении заложена основа для федерализации Украины, хотя из текста документа трудно сделать такое заключение.
По мнению Илларионова, Россия и Соединенные Штаты решили судьбу суверенного государства. Женева-2014, заключает он, оказалась хуже Мюнхена-1938, потому что в отличие от чехов, сами украинцы способствовали достижению этого постыдного результата.
Так что же такое Женева: оправданная сделка или акт наглого предательства?
Давайте в интересах этого спора предположим, что требования критиков справедливы. Давайте также согласимся с тем, что захват Россией Крыма был основан на результатах поддельного и антиконституционного референдума, подкрепленного мощной пиар-кампанией, авторы которой исходили из явно ложной посылки о том, что Украину захватили фашисты, что там осуществляются необоснованные и масштабные нападения на русских, и что в стране начинается нечто похожее на этнические чистки.
Пусть так, но переговоры, направленные на предотвращение перерастания кризиса в войну (что было вполне возможно), имеют целью не исполнение желаний, не признание виновными своих грехов и не искупление вины. Переговоры имеют целью добиться того, что реально возможно при существующем раскладе сил и арифметике многообразных интересов.
С такой точки зрения у России есть несколько способов для наращивания напряженности в восточной Украине и для создания там новых проблем. У нее также имеются необходимые силы для оккупации части ее территории. Если такое случится, воевать с Россией не будет никто — ни Соединенные Штаты, ни НАТО. Грозить таким участием — значит прибегать к словоблудию, которое породит у украинцев надежды (весьма опасные), а затем уничтожит их (что совершенно бессовестно). Как это ни трудно, украинцы должны смириться с тем, что даже у максимально сочувствующих им государств имеются пределы возможностей и готовности помогать.
Беды Украины — это классическая конкретизация ситуации, описанной Фукидидом в «Мелосском диалоге». Могущественные афиняне заявили незадачливым мелосцам, которых они решили покорить: «Вы, как и мы, знаете, что право в нашем мире — это лишь вопрос между равными по силе. Сильные делают то, что могут, а слабые страдают так, как должны». Никто не пришел Мелосу на выручку, и прежде всего, спартанцы, на которых мелосцы очень рассчитывали. Украина — это не первое государство, страдающее таким образом, а Россия не первая страна, причиняющая такие страдания.
В ответ можно заявить, что необходимо изменить соотношение сил, чтобы Украина смогла избежать участи Мелоса.
Давайте взглянем на варианты того, как можно суровее и жестче обойтись с Россией, исключая вариант войны, чего не рекомендуют даже злейшие враги Путина.
Один вариант — это ужесточение уже введенных против России санкций, чтобы Москва дорогой ценой заплатила за свои злодеяния. Критики женевских соглашений выступают за такое ужесточение. Но здесь есть один момент: если Путин захватит часть восточной Украины в ответ на такие санкции, у него будет контрдовод, и он воспользуется им так и тогда, как ему захочется.
Более того, чем суровее рассматриваемые санкции, тем больше разногласий между Европой и США, и между европейскими странами. Диссонанс внутри атлантического альянса очевиден даже сейчас. Все дело в том, что европейцы, особенно населяющие восточное крыло НАТО, не защищены от российской военной силы в той мере, как американцы. (Хотя и в США мало кто поддерживает идею войны с Россией.)
И дело не только в мощи и близости России, хотя 40 000 военнослужащих, сосредоточившихся неподалеку от восточных и северо-восточных границ Украины, это отнюдь не мелочь.
Объем торговли Европы с Россией составляет приблизительно половину триллиона долларов. Страны ЕС в среднем импортируют четверть потребляемого ими газа из России. Некоторые из них, такие как прибалтийские государства, Румыния и Болгария, зависят от российских поставок гораздо больше. ЕС является самым крупным иностранным инвестором в России. Следовательно, экономический ущерб будет не односторонним. И это отнюдь не мелочи, учитывая бедственное состояние европейской экономики.
Кроме того, самая важная страна ЕС Германия заметно опасается дополнительных мер экономического наказания, таких как санкции против целых отраслей российской экономики, особенно против добычи углеводородов. Немцы опасаются, что это усилит напряженность и усугубит кризис. Путин вряд ли популярен среди немцев, но в равной мере непопулярна и идея ссоры с Россией из-за Украины.
Неуверенность в отношении расширения санкций демонстрируют не только европейцы. Нет единства и в администрации Обамы, а работающие в России американские компании заметно нервничают.
Настроение в Европе может измениться, если путинские войска войдут в Донбасс. Но похоже, что в планы Путина это не входит. Он хочет воспользоваться влиянием, обретенным по причине волнений на востоке, которые Кремль помог организовать, и теперь намерен выбить из Украины как можно больше уступок, таких как нейтралитет и федерализация.
Оппоненты женевского соглашения возмущены тем, что участники переговоров не обсудили вопрос Крыма. Но реальность на сегодня такова, что Украина Крым потеряла. Страны могут не признавать факт присоединения Крыма Россией, но это никак не изменит ситуацию на местах. Никто не готов применять в этих целях силу, и вряд ли кто-то верит в то, что этого можно добиться при помощи санкций.
Вот почему Керри сказал, что приехал в Женеву не для того, чтобы «говорить про Крым». Это его высказывание вызвало недовольство у многих украинцев. Вполне понятно, что украинцам трудно примириться с потерей Крыма. С ними поступили несправедливо, и они хотят, чтобы справедливость восторжествовала. Но если торжество справедливости состоит в возврате Крыма, суровая реальность такова, что ни одна страна не готова за него бороться.
Короче говоря, те результаты, которых хочется критикам женевских переговоров, просто недостижимы. Лавров ни в коем случае не согласился бы на формулировки, в которых звучит осуждение России. Если бы участники переговоров осудили захват Крыма, эти переговоры могли деградировать до уровня взаимного охаивания и риторических залпов. Конечно, из этого могла получиться хорошая театральная постановка и сочные заголовки, а критики женевского соглашения обрели бы хорошее настроения благодаря тому, что плохих парней разнесли в пух и прах.
Возмущение дает выход эмоциям, но оно никак не помогает урегулировать кризисы, подобные украинскому. А кризис этот вполне может перерасти в масштабное межэтническое насилие и даже в войну. Лучше сосредоточиться на главном: сохранить единство Украины и предотвратить кровопролитные столкновения в Донбассе, по причине которых российские войска могут перейти украинскую границу.
Когда закончится перемирие, объявленное на время православной Пасхи, мы узнаем, работают ли женевские договоренности, и могут ли они привести к новым достижениям.
Вот вопросы, на которые мы скоро найдем ответы. Заставит ли Россия, пусть скрытно, разойтись по домам агитаторов за референдум? Являются ли эти группировки просто инструментами Москвы? Или же они (как можно понять из заявления главы «Донецкой Народной Республики» о том, что его организация не согласится с женевскими решениями) тот хвост, который виляет российской собакой? Откажется ли Владимир Путин от заявлений, в которых он ставит под вопрос сам факт украинской государственности и выдвигает реваншистские формулировки типа «Великороссии»? Прибегнет ли Россия к силе, если на Украине произойдет эскалация насилия?
Если ответы на эти вопросы окажутся прямо противоположными тому, чего мы хотим, то женевские соглашения закончатся провалом. Но провал этот не будет результатом того, что мы не призвали Россию к ответу и изолировали ее на переговорах.
Между тем, самый полезный шаг, на который могут пойти Европа и Соединенные Штаты Америки, это предоставление Украине необходимого кредита на предстоящие два года, чтобы она смогла избежать дефолта. На этом направлении достигнуты определенные успехи, однако этого недостаточно. Россия — это одна из двух главных проблем Киева. Вторая проблема — это обеспечение экономической стабильности. А в этом деле Запад может очень многое предложить. И для отказа у него не будет серьезных оснований.
Раджан Менон — профессор политологии Сити-колледжа Городского университета Нью-Йорка и внештатный научный сотрудник Атлантического совета (Atlantic Council).
