На склоне одиннадцатиэтажное здание администрации города Донецка выглядит, как готовая к обороне крепость. Повсюду мешки с песком, автомобильные покрышки, колючая проволока. Тысячи решительно настроенных мужчин, стоящих плечом к плечу в несколько рядов. В руках у них дубинки и металлические цепи; многие из них одеты в камуфляжную форму, на лицах – маски. На некоторых – защитные шлемы и бронежилеты. Все это выглядит как сцена из фильма «Властелин колец»: момент перед началом сражения, момент настоящего. Настоящего сражения в Донецке, на Украине.
На бронежилетах нашивка «Беркут» — так называется подразделение милиции особого назначения, которую презирает Киев. Здесь же, наоборот, «беркутчане», распущенные Киевом, — герои. Один из присутствующих в чёрном отмечает: «Мы ждём атак со стороны «Правого сектора»». От «Правого сектора», прибывающего из Киева.
Правда, здесь нигде не видны украинские националисты. В последнее время «правые» часто используются в качестве предлога. Вдруг, как по невидимой команде, происходит наступление сухопутных войск. У подножья склона, слева от улицы Артёма – центральной улицы города, где в тот момент проходит демонстрация за единство Украины. Что произойдёт дальше, будет немного позже показано по телевизору и в интернете.
Понедельник, 28 апреля: дубинки для проукраинцев
«Запад и Восток вместе!», — скандируют демонстранты. Всего около тысячи человек. Среди них пенсионеры, женщины, студенты, впереди «ультрас», радикально настроенные футбольные фанаты клуба «Шахтёр», которые несколько месяцев назад «нашли себя в политике».
Большинство демонстрантов мирно размахивают жёлто-синим флагом. Сепаратисты подходят всё ближе и ближе. Потом вдруг воздух становится тяжелее от слезоточивого газа; пророссийские граждане в масках начинают бить толпу цепями и дубинками. Избивают мужчину до тех пор, пока он перестаёт двигаться.
Позже всему миру покажется, что полиция ничего не могла предпринять. По крайней мере, такая информация поступала из информационного агентства AFP. По правде говоря, большинство представителей порядка лишь наблюдали за происходящим, скрестив руки на груди. На вопрос «Почему Вы ничего не предпринимали?» один полицейский ответил: «Ради этого мы должны жертвовать своими жизнями? Подумайте, о чем Вы спрашиваете!».
Страна на пороге распада. Для Донецка, столицы одноимённой области, граничащей с Россией, это особенно важно. Злоба, ненависть, насилие вспыхивают всё чаще и чаще, что подтверждается демонстрацией в понедельник. До конца недели ситуация обострится ещё сильнее.
Украинская армия терпит поражение при атаке на цитадель сепаратистов – город Славянск, который находится недалеко от Донецка. Начало гражданской войны. В субботу танки украинской армии въезжают в Краматорск, недалеко от Славянска. Два непримиримых лагеря.
Люди в масках, которые выступают за присоединение к России, получают поддержку от простого населения. Среди «маскированных» есть и две женщины; обеим — за 60. У Светланы белые волосы, её ресницы накрашены ярко-синей тушью. В руках у неё длинная резиновая дубинка. На её подруге Лилии надета юбка и платок. В кармане – камень. В кого она собирается его бросать? «В людей, которые развесили украинские флаги!», — отвечает Светлана. Почему? «Они виноваты в том, что жизнь на Востоке Украины стала невыносимой!». Они – фашисты. Слава Украине! Её подруга настроена агрессивнее: «За последние двадцать лет мы превратились в нищий народ. Мы ходим домой – в Россию!».
Время правды: есть виноватые и спасители, хорошие и плохие. Середины нет. На Западе страны и в Киеве это революционеры на Майдане, которые во время политических дебатов выступают как народное движение. «Слава Украине!», — это их приветствие. Украинские флаги. Банки и фирмы в национальных цветах. Это та Украина, которая отвернулась от России.
Но в Донецке, Славянске, Луганске, откуда в настоящее время ежедневно приходят новости, всё по-другому. Местные администрации – одну за другой – захватывают пророссийские сепаратисты. До сих пор неизвестные в масках и в униформе вдруг оказываются у власти на международной арене, становятся народными мэрами или мэрами городов. В Донецке носить украинский флаг опасно для жизни. Кажется, что начинается рождение Дикого Запада.
Но так ли это на самом деле? И насколько Восток страны украинский или российский? Что является движущей протестной силой? Что думают люди, что думает население о том, что происходит в настоящий момент вокруг них? Хотят ли они больше независимости от Киева? Или они хотят войти в состав России? И кто может остановить насилие? С этими вопросами мы объехали Восточную Украину. За пять дней мы преодолеваем больше, чем тысячу километров, проезжем Донецк, Павлоград, Днепропетровск, Луганск и другие небольшие города. Мы договорились о встречах с мэрами, политиками и активистами. Мгновенная съёмка. Останавливаемся, выходим, задаём вопросы. И внимательно слушаем.
Понедельник, 28 апреля: участница Майдана с миссией
Для Кати Бутко утро начинается достаточно спокойно – чашка американо на террасе в центре Донецка. У Кати блестящие бело-красные волосы, локоны. Через два дня ей исполнится двадцать шесть лет. Свой день рождения она хочет отпраздновать в городе.
Она является активистом «Автомайдана» в Киеве. Это движение играло важную роль во время протестов против бывшего президента Виктора Януковича. В январе в Киеве она находилась в машине, которая была разбита «Беркутом». Она была на Майдане в центре «сбора революционеров» в Киеве в тот момент, когда свистели пули и летели гранаты. Весной вместе со своей подругой она пыталась поехать в Крым – ещё до того, как полуостров вошёл в состав России.
Её похитили; три дня подвергали психологическим пыткам. Ей отрезали волосы. Угрожали ножом. На ёе сопровождающих наложили арест. Но Катю это не испугало. Она видит в этом знак судьбы: она должна ещё сильнее бороться за справедливую и лучшую Украину. Работу в качестве PR-менеджера она прекратила. Она посвятила свою жизнь Майдану. Так же, как и многие на Украине. «Все хотят мирной и благополучной жизни, без коррупции. Разница в том, какой путь выбрать – с Европой или с Путиным».
Путин – олицетворение всего, против чего борется Катя: автократический режим, отсутствие свободы, угнетение. Таким образом, она пытается убедить людей на Восточной Украине. Если же люди говорят ей, что члены правительства на Украине — фашисты, она отвечает, что эти политики ей тоже не импонируют. На вопрос, за кого она будет голосовать на предстоящих выборах, ответа она не даёт. Нет такого человека, которому она бы доверяла. Катя хочет показать, что люди на Майдане — не фашисты, не нацисты. Они просвещённые люди, которые борются за лучшую Украину. За правовое государство без коррупции и ненависти.
Понедельник, 28 апреля: Коммунист и референдум
Кажется, что почти сто лет назад русский писатель Михаил Булгаков написал «сценарий» для происходящего на Восточной Украине. Сюжет «Белой Гвардии» разыгрывается на Украине во время Гражданской войны 1918 и 1919 годов. Немецкая армия покидает Киев. Город переходит в руки большевиков. Это было время, наполненное слухами, предрассудками и ненавистью. Царит беспредел. Одни хотят спасти свою жизнь — и спасаются бегством. Другие думают о своей чести и о своей стране. Для защиты города собираются добровольцы. Даже если это и кажется уже безнадежным.
Украина. 2014 год. Глубокий раскол в стране. Обе стороны уверены, что каждая выступает за хорошее. Как и Борис Литвинов. 60-летний коммунист держит в руке лист бумаги – бюллетень. В последующие дни таких будет напечатано 3,2 миллиона экземпляров. И лишь один вопрос на русском и на украинском языках — «Поддерживаете ли вы государственный суверенитет Донецкой Народной Республики?». «ДА» или «НЕТ».
Почти восемь вечера. Литвинов светится энергией и умиротворением. Постоянно звонит его мобильный телефон рядом с ноутбуком на убранном рабочем столе. Он очень «популярный» человек. Он отвечает за проведение выборов.
До 11-го мая в регионе (по размерам чуть больше земли Мекленбург – Верхняя Померания) должен пройти референдум. Ему пока не хватает списка избирателей и мест для голосований. Литвинов подчёркивает, что «эти выборы в тысячу раз сложнее, чем все предыдущие». Во время Советского Союза он уже занимался выборами.
Именно благодаря референдуму ситуация в Донецке может быть разрешена. Сепаратисты уже захватили здание администрации города. Жёлто-синие флаги исчезли.
Но такое наблюдается не во всей области. Литвинов подтверждает, что лишь в 30 из 60 округов избирательной комиссии удалось «переманить» на свою сторону. Вероятно, это не охватываемое множество. Литвинов смотрит на это с долей прагматизма. Нет списка избирателей? Не беда. Хватит одного паспорта. Даже если лишь 30% придёт на выборы, то 70% «потерпят неудачу» — они же могли воспользоваться своим правом голосовать.
А наблюдатели? Да, будут. Вопрос: а кто же? Литвинов говорит, что Организация по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), членами которой являются как Россия, так и Украина, конечно же, не подала заявку. «А мы их и не приглашали». К гадалке ходить не надо, чтобы понять, как будут выглядеть выборы. Решение о создании Донецкой Народной Республики уже вынесено. Литвинов подчёркивает: «Мы становимся Новороссийской Республикой на юго-востоке Украины». К ней должны присоединиться Луганск, Харьков. И, конечно же, Днепропетровск. А когда-нибудь — и вся Украина.
Вторник, 29 апреля, Павлоград: Граница в стране
Мы выезжаем из Донецка. Едем в сторону Запада. Проезжаем пустые коробки с радарами, церковь на реке, которая должна была быть построена по распоряжению бывшего президента Виктора Януковича. Правда, осталась узкая тропинка, которая ведет к воде. Здесь раз в январе на Рождество в ней крестился клептократ.
Через десть километров мы встречаемся с первым контрольно-пропускным пунктом – по-русски и по-украински «блокпостом». Мы проезжаем его без каких-либо проблем. Несколько покрышек, палатка, пара полицейских. Никакого контроля. Недавно созданный сепаратистами КПП ещё только встретится нам. На новых КПП надо быть всё время настороже, потому что именно на них вооружённые особенно активны. Между тем, иностранные журналисты у них на прицеле. Рядом со Славянском, примерно в 130 километрах севернее Донецка, на КПП сепаратисты высадили американского журналиста из машины со словами «Это он». У них была его фотография. Все «опасные» электронные письма мы удалили со своих мобильных телефонов, а ноутбук и вовсе с собой не стали брать. В целях предосторожности очистили карточку на фотоаппарате.
На КПП рядом с Красноармейском сепаратисты сидят в палатке. Их откровенно не интересует, кто выезжает. Недалеко от Павлограда, примерно в 60 километрах от Днепропетровска, следующая картина: белые мешки с песком, возвышающиеся примерно на метр, и автомобильные покрышки являются границей прямо посреди страны.
На внутренней стороне указателя прикреплён большой украинский флаг. Машины становится все больше, каждая из них должна остановиться; полицейский должен досмотреть каждого. Полицейский в синей форме делает нам знак жезлом. Подъехать, выйти, предъявить паспорт. Солдат с автоматом Калашникова приближается к нам. Он видит немецкий паспорт и улыбается. «Слава Украине!», — говорим мы. «Вы с Майдана?». В момент мужчина становится словоохотливее. Да, он из национальной гвардии, внутриукраинской армии, ряды которой пополнили «майдановцы».
Как и многие другие, он был на Площади Незалежности в Киеве, когда зимой этого года было объявлено о смене власти. Он ведёт нас к маленькому палаточному лагерю, который находится в нескольких метрах от «приграничного» КПП. Но и здесь отчётливо виден образ врага. На большой стене висят картины с Кремлём; внешняя сторона стены разукрашена в жёлто-синих тонах.
Немного коренастый, с коротко стриженными волосами мужчина в синей форме подходит к нам. Юрий Щербак — предприниматель. Но в настоящее время он возглавляет КПП. «Мы надеемся на партизанскую войну», — говорит он. «Под этими людьми мы не будем жить. Мы скорее умрём». Нет повода сомневаться, что он говорит правду. Здесь в течение прошедших месяцев многие доказали, что готовы рискнуть своей жизнью.
«Медведь не может победить пчёл. Нас очень много». Скоро на столе появляется суп из капусты, салями, сало, копчёная ветчина. Еду им приносят жители близлежащих деревень. Сложно понять, почему пограничный КПП находится именно здесь. Из Киева соответствующих указаний не поступало. Сначала инициаторами были простые жители, говорит Щербак. «Самооборона», гражданская оборона. Сейчас же это смесь из полицейских и бойцов Майдана, которые являются либо членами национальной гвардии, либо – гражданской обороны.
Например, Андрей Польска, 25 лет, из села Иванова (в 250 километрах к юго-западу от Киева). На Майдане он воевал в третьей «сотне» — боевой группе. Позже он осознал, что борьба не должна быть напрасной. Что он мог сделать? В стране был застой, безработица. Здесь на приграничном КПП у него своё задание: затруднить проникновение сепаратистов, как это было в Донецке и Луганске. По словам заместителя внутренних дел Днепропетровска, в области насчитывается 34 таких блокпоста, которые оценивают положение. «Но настоящую границу мы здесь сделать не можем. Это имеет под собой психологическое основание».
Вторник, 29 апреля, Днепропетровск: в империи олигархов
После проезда КПП у нас появляется чувство, как будто мы попали в другую страну. Фонари недавно были покрашены в жёлто-синие цвета. Улицы обрамляют большие предвыборные плакаты, плакаты с кандидатами в президенты. В Днепропетровске – городе, который в советские время был закрытым, — не доминируют пророссийские настроения как, например, в Славянске и Донецке. Дело в одном человеке, который стоит посередине своего бюро на пятом этаже администрации города. Его зовут Борис Филатов. Ему 42 года. На нём рубашка без галстука, джинсы, темно-коричневые кроссовки. Выглядит он уставшим. «Садитесь», — говорит он нам. Филатов — один из печально известных олигархов, которым в течении последних двадцати лет после распада СССР удалось много заработать.
Он — стреляный воробей. Свои деньги бывший журналист сделал на торговых центрах и базарах. На Украине нет такого дела, которое нужно было бы вести уж очень щепетильно. Во время революции (ноябрь-февраль) многие олигархи ушли на дно. Но не Филатов. В январе он официально заявил, на чьей он стороне. В Киеве после Дня Независимости, когда «Беркут» впервые расстреливал демонстрантов, Филатов на огромном экране фасада своего торгового центра (вместо обычной рекламы) «пустил» канал оппозиционера Петра Порошенко. Ответ от властей поступил незамедлительно: в торговом центре на время было отключено электричество. Филатову и его партнёру по бизнесу Геннадию Корбану «пригрозили» в спецслужбах. Против них было возбуждено уголовное дело. На собственном самолёте два еврея улетели в Израиль. Между тем, они являются заместителями мэра в одном из самых важных регионов Украины. Когда ещё Янукович был у власти, Филатов и Корбан вернулись. И получили славу другого олигарха — Игоря Коломойского, энергетического босса и спонсора футбольного клуба «Днепр», который играет в Премьер Лиге. Когда в начале марта Россия вошла в Крым, то правительство в Киеве не придумало ничего, кроме как «запустить» олигархов в Донецк и в Днепропетровск, что должно было обеспечить защиту Востока, так как у олигархов есть деньги, власть и, некоторые из них могут очень даже неплохо выступать в роли руководителей.
Через два месяца в обоих регионах результат мог быть совершенно иным: в то время, как в Донецке промышленник Сергей Тарута не мог ни разу попасть в свою администрацию на улице Артёма, ситуация складывается в Донецке вполне спокойно. Сепаратисты пытались захватить администрацию. Для Киева это является решающим фактором. Здесь, в Днепропетровске, расположены сырьевая и тяжёлая индустрии. Здесь находятся большие комбинаты – ракетный завод «Южмаш», на котором когда-то создавались ракеты класса SS. Если здесь сепаратисты (так же как и в Донецке, Славянске или Луганске) займут административные здания, здания полиции или СБУ, тогда уже развал страны будет не остановить. Филатов пытается этого не допустить.
«Мы всех пригласили за стол». Это стало, вероятно, самым важным шагом. Филатов перебирает различные бумаги. Среди них и меморандум: «Его подписали все – предприниматели, профсоюзы, партии. За исключением коммунистов». Суть меморандума — отказ от применения насилия, клеветы и преследования. Символы? «Эта страна полна символов». «Мы не хотим ни Ленина, ни Бендеры». Обе стороны подписали копии. И на нескольких языках. Филатов подчёркивает, что они отказались подписывать бумаги на одном и том же листе.
Когда его слушаешь, настраиваешься оптимистически. Он кажется прямым и прагматичным. Но так было не всегда: 28-го февраля, незадолго до присоединения Крыма к России, он выпустил программу о переговорах с Россией и о временном правительстве на полуострове, о противостоянии экстремизму на Украине. Всё это казалось очень разумным. Если бы не последнее предложение о членах временного правительства. «Мы должны повесить их позже». С тех пор в России и среди русскоязычного населения Филатова ненавидят. Его авторитет не поднялся, даже когда он через Facebook объявил вознаграждение за каждого «зелёного человечка» — вооружённого российского солдата – в размере десяти тысяч долларов. Дело в разоружении, а не о людях, говорит он. «Мы платим за мир, а не за войну».
Из получасовой беседа превращается в двухчасовой разговор. Больше времени у него нет, хотя ещё остаётся ряд вопросов. «Пойдёмте со мной», — говорит он и ведёт нашу группу наверх. Двумя этажами выше он открывает дверь, даже не постучав. «Гена», — окрикивает он Геннадия Корбана, своего бизнес-партнёра и второго вице-губернатора. «Здесь два журналиста, с которыми ты должен переговорить».
Корбан – человек невысокого роста, постоянно курит. Он начинает активную беседу про цифры, налоги, трансферты, коррупцию. Очевидно, что проблемы Украины заключаются в чрезмерной централизации государства, когда правительство в столице получает всё и при этом ничего не даёт регионам. И никакой самостоятельности: даже губернатор не избирается, а назначается Киевом.
Корбан рассказывает, как распределяется его бюджет. Он бы нашёл точные данные по расходам во всех больших городах области для более детального рассмотрения. Сизифова работа. Но другого выбора у него нет. «Коррупция повсюду. Везде воруют». Его программа работает, как будто в городе находится делегация Всемирного Валютного Фонда. Открытый кассовый аппарат, ясные правила, высокие зарплаты для топ-менеджеров. Из своих собственных карманов Коломойский, Филатов и Корбан платят так много ведущим структурам, что этих денег хватило бы на такой же пост за границей. Потому что Киев не разрешает «сильно отличаться» от обычных зарплат. Но только таким образом «мы предохраняем себя от коррупции».
Трио во главе Днепропетровска угрожает своей политикой бюрократам, их привилегиям. Поэтому они и сами себе наносят ущерб. Корбан говорит: «Я не иду на улицы». Его всегда окружают охранники, потому что уже однажды, будучи бизнесменом, он чуть не подорвался на гранате. «Но у нас — историческая задача. Мы хотим сделать нашу страну лучше».
Незамедлительно задаём вопрос о том, почему же то, что возможно в Днепропетровске, невозможно в Донецке. Там тоже есть два олигарха: босс индустрии Тарута, который сыграл очень большую роль в освобождении сотрудников ОБСЕ в пятницу и в субботу, и Ринат Ахметов, один из самых богатых людей Украины. Последний, если бы захотел, мог бы «усмирить» сепаратиста из Славянска Вячеслава Пономарёва. Можно держать всё под контролем. Так считают, по крайней мере, два вице-губернатора Днепропетровска. «Хорошо», — уверяет сам себя Корбан. Да? «Вы должны спросить других».
Один из тех, кто может об этом рассказать, находится в достаточно уютном ресторане в центре Днепропетровска. Все столы свободны. Мы сидим в тёмном углу. «Это же очень просто», — говорит мужчина, у которого самые лучшие связи во властных структурах. «Нужно лишь «выключить» от восьми до десяти решающих персонажей». У пророссийского движения нет так много «голов». «И это должно произойти?» «По-русски». «Без военных, без официальных миссий. Послать специальное подразделения». «А почему этого не происходит?» «Потому что кто-то должен будет впоследствии взять на себя историческую ответственность. Кто-то из Киева». Десять вечера. Ресторан закрывается. На прощание он даёт нам один совет. «Не надо ехать сегодня ночью в Донецк. Вы лишь вызовете ненависть на КПП. Это может быть очень опасно». Две ночи спустя пришла весть из Красноармейска, которые мы могли бы проезжать, что ночью КПП был захвачен и разрушен. Одиннадцать человек было похищено.
Среда, 30 апреля, Днепропетровск: Встреча на оборонном предприятии
На следующее утро мы отправились на «Южмаш», самый крупный оборонный концерн на Украине. В 1944 году захваченные в плен начали строить это здание. Сегодня на предприятии создают ракеты, которые выводят спутники в космос. «Sea Lunch» является одним из престижных проектов, совместной работой с Россией и США. На предприятии работает семь тысяч человек. Государственный концерн является самым крупным работодателем для города с населением примерно в 1,4 миллиона человек. Разрешение на интервью с генеральным директором мы получаем только потому, что вице-губернатор Филатов и Корбан "открыли двери". Сергей Войт выглядит не так воодушевленно после своего вступления в должность три месяца назад. Он неохотно впускает журналистов. На встречу он приглашает ещё двоих мужчин – своего заместителя, инженера-конструктора и главного инженера.
Мы хотели бы знать, что будет с предприятием, если Россия перестанет сотрудничать? Войт складывает руки на груди крестом. Две нижние ступени ракеты «Sea Lunch» делает Украина, Россия же делает двигатель. «Без России мы не сможет создавать данные ракеты. Россия же без нас сможет это делать. У них своё собственное налаженное производство». Кроме того, нужны и покупатели. Самым главным заказчиком является восточный сосед.
Войт быстро даёт понять, что он не верит Европе. «Мы продаём свою продукцию в Бразилию, в США. Европа? Нет». У Европейского Союза имеется программа для гражданских полётов в космос. Однако предприятие Войта в Старом Свете не особо приветствуется. «Нас не приглашали». Его скептицизм по отношению к Европе равен скептицизму среди населения Германии по отношению к комплексной политике Брюсселя. Во время новых проектов выигрывает не здравый смысл, а пропорции. Поэтому Войт и не видит шансов на Западе. Россия ему ближе.
Наша беседа перерастает в политическую. Главный инженер также вступает в диалог. Владимиру Кукушкину 83 года, он разрабатывал ракеты большой дальности SS 18, он был награждён Ленинской премией – высшей наградой для инженера в СССР. Уже в течении 55 лет он работает на «Южмаше». Он не ностальгирует. Он подчёркивает: «Всё насаждается сверху. Люди – лишь инструмент. Я больше не смотрю телевизор – ни российские каналы, ни украинские. Раньше не имело значения российское или украинское происхождение. Я не говорю на украинском, я лишь понимаю. Но это никогда не было проблемой. Это никого не интересовало». Кукушкин начинает свой рассказ: в 1945 году он два месяца находился во Франкфурте-на-Одере. Тогда ему было всего 14 лет. Война уже была позади. Его отец был санитаром в поезде. Отец хотел отправить сына к родственникам поближе в Москву из родного Ярославля. Но поезд не остановился в столице, а поехал дальше. Во Франкфурт. Несмотря на своё происхождение, он очень сильно привязан к своей второй Родине: «У меня украинский паспорт. Я украинец». Его дети, внук и внучка живут в Днепропетровске. Здесь вся его семья. «Единственное, чего мы хотим – мира», — говорит он в конце нашей беседы. Его голос дрожит, на глазах выступают слёзы.
Четверг, 1 мая, Луганск: У пророссийских сепаратистов
В Луганске всё спокойно. Можно даже подумать, что попал в забытый город. Разрушенные фабрики, покосившиеся дома, старые постройки 60-х годов. Всё выглядит как во времена СССР. И такая разруха через четверть века. На улице — ни души. Год за годом в городе сокращается население – теперь всего несколько тысяч жителей. Дух смерти бродит по городу. Сложно представить, что российское правительство захочет присоединить к себе эту «неприглядную» территорию, которая зависит от слишком дорогой угольной промышленности.
У площади Ленина вид какой-то «недобрый». Коммунисты сворачивают свои плакаты – недавно закончилась утренняя демонстрация. В нескольких сотнях метров пред городской администрацией стоят около ста человек, хотя митинг должен начаться только в два часа дня. Они смотрят на выбитые стекла здания в стиле классицизма. Окна забиты стульями и матрацами. Вокруг баррикады из покрышек и колючей проволоки. Громкая российская музыка раздаётся из колонок: «Гудбай Америка, ооо!».
Два дня назад в Луганске пылали улицы, выбивали стекла. Сепаратис
ты захватывали здание городской администрации. Через две недели поле того, как сепаратисты захватили здание СБУ. Сегодня то же самое происходит и в Славянске, и в Донецке. Люди с автоматами Калашникова решают, кому можно входить внутрь, а кому – нет. Мы хотим, но нам нельзя. В четыре часа дня начинается конференция с народным губернатором Валерием Болотовым. Туда мы попасть можем.
Мы долго ждём и наблюдаем за происходящим на сцене. Каждый, кто хочет, может взять микрофон и высказаться. Толпа кричит от радости, когда со сцены читают стихотворение «Товарищ Сталин». Потом все дружно поют песню «Русские идут». Один мужчина говорит в микрофон: «Мы не дебилы! Мы люди!» Одна пенсионерка нахваливает лидера партии ЛДПР Владимира Жириновского, который призывал Москву к вводу войск на Украину. Потом толпа начинает скандировать: «Россия! Россия!».
Лия Коваленко смеётся. «У нас каждый может высказаться», — говорит 31-летняя предпринимательница. В своём магазине она продаёт и восстанавливает компьютеры и смартфоны. Правда, как и у большинства украинских бизнесменов, дела у неё идут не совсем хорошо. Она является одной из представителей пророссийского движения «Луганская гвардия». Правда, среди них не находится человека, который взял бы в руки микрофон. Лия, мать 2-летнего мальчика, носит джинсы и свитер. Она говорит, что крупные слои населения становятся всё более радикальными.
Сначала она не хотела отделения от страны, скорее — автономии. Но она выступает за референдум 11 мая. Осталось несколько недель до выражения собственного мнения. Регион должен стать «Новороссией» вместе с Донецком, Николаевым, Харьковом. «Мы хотим присоединиться к Новороссии. Это будет новая, независимая страна». Присоединение к России она отклоняет. Лишь в одном ее мнение осталось прежним – отказ от насилия. До сих пор она выступала за политический диалог. Атаку сепаратистов на народного губернатора Болотова она расценила как отталкивающую.
Вооружённые молодые люди находятся на площадях. И сами способствуют разжиганию страха и ужаса. Один из активистов с опаской поглядывает на вооруженного человека с Калашниковым и гранатой в руках. В какой-то момент он не выдерживает и подходит к нему: «Пожалуйста, уберите гранату! Она может неожиданно разорваться в толпе!». Сепаратист лишь с удивлением смотрит на него. Возрастает страх, возрастает и недоверие. Люди, собравшиеся вокруг народного губернатора Валерия Болотова, уже опросили большое количество активистов (в одном из них они подозревали шпиона).
Народный губернатор принимает у себя в бюро на втором этаже. Вокруг него выстроилась охрана – молодой человек и милиционер в маске, которые сидят в передней комнате с пулемётом в руках. Болотов осматривается неуверенно по сторонам — зелёно-коричневая униформа, зачёсанные волосы, сильные руки. Шесть журналистов перед ним. Народный губернатор, как он себя называет, — один из тех, кто за прошедшие недели прошёл путь «из грязи в князи». Ничего неизвестно про этого мужчину. Wikipedia или другие биографические источники ничего о нём не повествуют.
Согласно некоторым данным, Болотов родился в 1970 году, у него двое детей, он лейтенант, служил в армии. Как и многие сепаратисты, он участвовал в войне 1989 и 1990 годов, когда советские войска были втянуты в конфликт между Азербайджаном и Арменией. У него — высшее образование, он изучал экономику и инженерию. По сравнению с радикалами и сепаратистами в Славянске, в котором около сорока человек были взяты в плен, Болотов кажется вполне государственным деятелем. «Настало время бросать и собирать камни. Сейчас пора их собирать».
На любой вопрос у Болотова есть ответ. Он, кажется, очень много читал. Должен ли Луганск стать частью России? «Это должен решить народ». «Народ» — его любимое слово. Болтов кажется неуверенным лишь тогда, когда он отвечает на вопрос, что он сделает для экономики, если придёт к власти в Луганской Народной Республике? Он говорит что-то про газ, цены на электричество и о большом потенциале региона. Кажется, что об этом он ещё даже не думал. Но у него — другие приоритеты: Луганск должен стать независимым. «Если того захочет сам народ».
Часть народа сидит прямо под его дверьми. В палаточном лагере за баррикадами, среди покрышек и колючей проволоки. Мужчины и женщины возле лагерного костра приехали из Краснодона (на границе). Они — члены пророссийского движения «Молодая Гвардия». Так же, как и на Майдане, здесь с незнакомцами делятся едой – пирожками и супом. Каждый из них хочет поделиться своей личной историей. Татьяна Калинина, 40-летняя дама, подчёркивает: «Мы не террористы, не биомасса, как нас называет Запад. Почему люди с Майдана стали героями, а мы – преступниками?».
Затем она повторяет слухи, которые часто можно услышать в последние дни: фашисты пришли к власти в Киеве. Их финансирует Америка. Русскоговорящее население Украины хотят уничтожить. Город Луганск не поддаётся. Скоро будет запрещено говорить по-русски: за это можно будет получить пять лет тюрьмы. Всё это миф. Но она действительно боится.
Вдруг мужчина спрашивает нас, были ли мы на Майдане, каким он нам показался. Но сам же вдруг отвечает на свой вопрос: «Мы не против людей на Западе. У нас живут там родственники». На какой-то момент кажется, что пропасть между двумя Украинами не очень глубока. Прежде всего, речь идет о презрении к политикам, которым они не доверяют. Люди на Востоке — такие же растерянные, как и на Западе страны. Но вместо того, чтобы воевать за свою страну, они воют друг против друга.
Пятница, 2 мая, Нижняя Герасимовка: переход границы. Начало гражданской войны
Сообщения утром в пятницу повествуют об эскалации конфликта. Украинская армия начала наступление, снесла блокпост сепаратистов, который мы проезжали во вторник, когда ехали в Днепропетровск. Корреспондент говорит, что, возможно, украинские войска начнут наступление на Славянск. Но уже долгое время говорят о том, что наступление прекращено. Пророссийские сепаратисты обстреляли два вертолёта.
Мы подъезжаем к границе, последнему месту нашего путешествия. Улицы в Нижней Герасимовке чёрного цвета из-за каменного угля. На дороге — кратерообразные дыры. По таким дорогам мы едем в медленном темпе. Вообще-то люди из этого региона должны выступать против присоединения к России, потому что большинство из них живёт лишь за счёт контрабанды. Евгений говорит: «Здесь все живут только за счёт контрабандных товаров из Китая». Солярка добывается здесь же. 26-летний молодой человек с коротко стрижеными волосами стоит перед единственным продуктовым магазином и разговаривает с горняком, который в свой свободный день уже успел выпить половину 2,5-литровой бутылки пива. Киев, Майдан, сепаратисты – всё это очень далеко отсюда. Ни одного предвыборного плаката, которые могли бы завоевать сердца на Майдане или сердца сепаратистов. Всё это здесь не приветствуется.
Две женщины не оборачиваются, когда мы их окрикиваем. Пограничник не роняет ни звука, а затем спрашивает о разрешение на фотосъемку. Человек, которого мы спрашиваем про контрабанду, очень недружелюбно произносит: «Исчезните!». Только автобусная остановка «кажется политически заинтересованной»: «1933 – Мюнхен, 2014 – Майдан» написано на ней. Здесь, на самом востоке Украины, всем известно, кто друзья, а кто враги.
Обратно в Донецк. Первые сообщения о захваченных журналистах. Нас предупреждают, что положение дел, кажется, вышло из-под контроля. Мы должны проехать мимо Головки, маленького бастиона сепаратистов на северо-востоке Донецка. Мы снова готовимся: визитные карточки хорошо спрятаны, сомнительные фото и записи стёрты. Первый блокпост — позади.
Полицейский в форме останавливает нас, просит открыть чемодан. Пропускает. Лишь через два километра сепаратисты показывают свою силу. Правда, проезжаем без помех. Блокпосты стали символом непредсказуемости этой страны. И произвола.
Суббота, 3 мая, Донецк: Траур, ненависть и надежда
Государственное российское телевидение в программе в субботу заявило: «Геноцид российского народа в Новороссии». Днём ранее вновь появились сообщения о жертвах. Такого количества убитых не было ещё с 20 февраля, когда снайпер расстрелял более 40 демонстрантов на Майдане. В эту пятницу в Одессе погибли 38 человек в Доме Профсоюзов, который был закидан Коктейлями Молотова. Такое могло случится с каждым — с Катей Бутко, Лией Коваленко, Татьяной Калининой или Владимиром Кукушкиным.
Многие жертвы были пророссийскими активистами. Одна из членов националистической партии «Свобода» написала у себя на странице в Facebook: «Черти должны гореть в аду». А министр обороны Украины заявляет о двоих погибших солдатах. Вокруг Донецка армия продолжает наступление. По Краматорску едут танки. И лишь освобождение наблюдателей из ОБСЕ даёт надежду. Но, может, это всего лишь часть циничного плана?
Воскресенье, 4 мая, Донецк: Уличный бой и борьба на фронте
Это война. В этом уже не приходится сомневаться. Каждую минуты приходят новые сообщения из мест, которые можно было бы назвать фронтом. Восток пылает. Украинское правительство, кажется, настроено решительно – оно готово нанести удар по сепаратистам в Донецкой области. И речь уже не идёт о Славянске. Бои в Краматорске продолжаются. Свидетельством тому становится упорное сопротивление. В город Антрацит (на границе) должны «высадиться» казаки. Они уже были предвестниками в Крыму. Украинская армия пытается контролировать города севернее Донецка. А днём начинается штурм полицейского участка в Одессе.
Положение выходит из-под контроля. «ПриватБанк» днепропетровского губернатора Коломойского оказывается мишенью для сепаратистов. Так он платит за свою проукраискую позицию. Пророссийских активистов, которые всех своих противников называют фашистами, кажется, не смущает тот факт, что Коломойский – еврей.
На вокзале в Донецке собираются радикалы с автоматическим огнестрельным оружием. Потому что поезд из Львова в Мариуполь делает здесь остановку в 16:30. Он должен быть наводнён националистами из Западной Украины. И снова это «Правый сектор», который должен в очередной раз стать предлогом для битвы. Следующий бой вскоре начнется.
