Чтобы понять, что чувствует президент Обама в связи со своими внешнеполитическими неудачами и неготовностью мира с ним сотрудничать, достаточно обратить внимание на резкий ответ, который он дал на прошлой неделе корреспонденту Fox News.
Ошибаются ли критики, спросил его журналист, когда говорят, что для положения Америки в мире сейчас характерна «слабость»?
«Большинство комментаторов, недовольных нашей внешней политикой, на нашем месте ввязались бы очертя голову сразу в несколько военных авантюр», - ответил ему Обама.
«Сторонники решения войти в Ирак, которое я считаю катастрофическим, так и не выучили урок прошлого десятилетия и продолжают вновь и вновь твердить одно и то же», - добавил он.
Между тем сам Обама, по его собственным словам, последовательно старается «следовать интересам американского народа», не прибегая к силе.
«Возможно, это не так красиво выглядит, - считает он. – Однако это позволяет избегать ошибок. Мы выбиваем синглы, выбиваем даблы, а иногда получается выбить и хоум-ран».
Однако с тем, что говорит президент, связаны две проблемы.
Во-первых, большинство его критиков совсем не требуют, чтобы он воевал в Сирии или на Украине. Да, многие из них хотят, чтобы Соединенные Штаты снабдили оружием украинскую армию и сирийских повстанцев, однако это не означает, что они одобрили бы вступление в войну.
Во-вторых, президент увильнул от основной претензии своих критиков, считающих, что его отвращение к любым формам военного вмешательства, даже косвенным, поощряет таких злоумышленников, как Владимир Путин и Башар Асад. Подобные опасения выглядят вполне законными, и, судя по последним опросам, их разделяет изрядная часть общества.
Действительно, после Ирака и Афганистана американцы не стремятся к новым военным авантюрам. В прошлом году опрос Pew Research Center показал, что, по мнению 52% респондентов, Соединенным Штатам не следует «лезть в чужие дела» за рубежом. Это самый высокий процент с тех пор, как социологи в 1964 году начали задавать соответствующий вопрос.
Однако, как заметил исследователь внешней политики Роберт Каган (Robert Kagan), с этими опросами связан один парадокс: то же самое общество, которое хочет, чтобы мы не впутывались в иностранные проблемы, также считает, что президент не лучшим образом справляется с внешней политикой. По данным последнего исследования NBC и Wall Street, лишь 38% опрошенных одобрили внешнюю политику Обамы. Его экономическую политику одобряют сильнее.
Чем же вызвано это очевидное противоречие?
Каган видит здесь психологический конфликт. «Люди могут хотеть, чтобы американская политика стало узкоэгоистической, - пишет он, - однако они этим не гордятся и не чувствуют благодарности к Обаме, давшему им желаемое».
Однако, на мой взгляд, все объясняется немного проще: да, американцы хотят держаться в стороне от иностранных неурядиц, однако они хотят, чтобы внешняя политика их страны была успешной. А сейчас Обаме явно не хватает успехов. Что бы он ни делал, у него ничего не получается. Россия по-прежнему угрожает Украине. Сирия все так же тонет в трясине кровопролития. Неблагодарные усилия госсекретаря Джона Керри по примирению израильтян с палестинцами выглядят безнадежными.
Обама отвечает на это, что не всегда следует замахиваться по-крупному. Иногда синглы и даблы – которые бейсбольные болельщики называют «малыми мячами», - это все, на что стоит надеяться.
Однако минуточку – это же президент, который считал, что замахиваться всегда следует по-максимуму. Он говорил, что мы можем одновременно восстановить отношения с союзниками, устроить «перезагрузку» с Россией, подружиться с мусульманскими странами и установить мир во всем мире.
Все эти провалы заставляют вспомнить известный вопрос видной специалистки по внешней политике с Аляски (Сары Пэйлин, - прим. перев.): «Ну и как вам ваши надежда и перемены?»
Внешняя политика Обамы, основанная на принципе сотрудничества, потерпела крах. Мир оказался жестче, чем надеялся президент. Однако беда в том, что Обама не выработал четкой стратегии взамен провалившейся.
После неудачи с сотрудничеством США как будто принялись отгораживаться – и не только в Ираке и в Афганистане. Обама много говорит о том, чего он не хочет делать: втягиваться в конфликт в Сирии, направлять войска или оружие на Украину. Однако чего же он хочет? Это понять трудно.
Вполне возможно, что, снизив ожидания, внешняя политика Обамы с ее «синглами и даблами» добьется определенных скромных успехов. Никакого размаха — только стремление избежать ошибок.
Более того, вполне может оказаться, что у президента просто был – продолжим бейсбольную метафору - «временный сламп». Если экономические санкции убедят Путина не вводить российские войска на Украину, это будет низкозатратный успех. Если переговоры с Ираном приведут к соглашению по ядерной программе, это можно будет назвать крупным успехом. Что касается мира между израильтянами и палестинцами, то в него с самого начала никто не верил – именно поэтому им и занялся Керри, а не сам Обама.
Однако если президент хочет, чтобы американцы одобрили новый, менее амбициозный вариант его внешней политики еще до того, как будут достигнуты эти успехи, ему стоило бы лучше объяснять свои действия, а не ограничиваться раздраженными вспышками в ответ на вопросы журналистов о том, почему все идет не так, как хотелось бы.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Чтобы понять, что чувствует президент Обама в связи со своими внешнеполитическими неудачами и неготовностью мира с ним сотрудничать, достаточно обратить внимание на резкий ответ, который он дал на прошлой неделе корреспонденту Fox News. Ошибаются ли критики, спросил его журналист, когда говорят, что для положения Америки в мире сейчас характерна «слабость»?
