Что касается Ирана и Сирии, то у России есть рычаги влияния в этих вопросах — и она не побоится их использовать

С тех пор, как Россия вторглась в Крым, российско-американские отношения, и без того не отличавшиеся стабильностью, вошли в неуправляемый штопор. Администрация Обамы жестко критикует действия Москвы и составляет черные списки из руководителей и людей, тесно связанных с президентом Владимиром Путиным и банком «Россия». Президент недавно объявил, что могут быть введены еще более объемные санкции, если Россия своими действиями сорвет выборы на Украине. Но одновременно с этим госсекретарь Керри ведет с Россией переговоры о снижении напряженности на востоке Украины. По мнению многих конгрессменов и представителей стратегического сообщества, такой подход отличается чрезмерной слабостью.

Возмущение по поводу поступков Путина вполне обоснованно и понятно. В настоящее время пророссийские ополченцы на востоке Украины при помощи Москвы усиливают натиск против украинских сил безопасности, что привело к ужасным столкновениям на улицах. Однако если серьезно проводить оценку американских интересов, необходимо принимать во внимание то обстоятельство, что нравится нам это или нет, но мы должны сотрудничать с Россией по широкому кругу международных вопросов, включая те, которые имеют жизненно важное значение для интересов национальной безопасности США.

Наиболее очевидные вопросы в этом ряду — Иран и Сирия. Это наши противники — с ядерными амбициями в одном случае (Иран) и с химическим оружием - в другом (Сирия). Хотя Вашингтон и Москва согласны с тем, что нельзя допустить появления у Тегерана ядерного оружия, между ними есть разногласия относительно средств достижения этой цели. Россия традиционно с сомнением смотрит на введение санкций против других государств, и ей понадобилось немало усилий, чтобы добиться поддержки Путина в вопросе установления режима санкций, действующего в настоящее время. Что касается Сирии, то здесь ситуация - еще сложнее. Вашингтон хочет, чтобы Асад ушел, а Москва до сих пор поддерживает и его, и его режим. Заявление Обамы о нанесении воздушных ударов заставило Путина действовать. Он постепенно добился от Асада отказа Сирии от своего арсенала химического оружия в обмен на сдержанность США в военном отношении.

Теперь проблема заключается в том, как сохранить такое единство в трудные времена. Тегеран и Дамаск могут осмелеть и ободриться от любых шагов, сигнализирующих о готовности России ослабить давление. Российский заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков уже упоминал вариант с применением «ответных мер» против Запада в связи с иранским вопросом, «если нас к этому принудят». И у Москвы есть масса возможностей, чтобы превратить слова в дела. Например, Москва и Тегеран в настоящее время ведут переговоры о программе «нефть в обмен на товары», в рамках которой Иран мог бы импортировать товары и оборудование из России на общую сумму до 20 миллиардов долларов в обмен на 500 000 баррелей нефти в день.

Еще один ключевой вопрос для Вашингтона — это ядерная безопасность. Поскольку ядерные материалы во многих местах России до сих пор не поставлены под надежную охрану, а США — это наиболее вероятная мишень для ядерного терроризма, обеспечение должной сохранности ядерного топлива и радиологических материалов в России должно стать приоритетом для Соединенных Штатов. В этом плане крайне неразумным является недавнее решение Министерства энергетики отозвать заявку на финансирование в рамках выделения средств на российские силы реагирования, отвечающие за безопасность ядерных материалов.

Есть некий парадокс в том, что решение об отказе от сотрудничества, в котором крайне заинтересованы США, было не ответной мерой со стороны России, а инициативой Вашингтона. Это показывает, что он сегодня не в полной мере и не совсем правильно понимает приоритеты. Большинству обозревателей это замечание может показаться циничным, но действия Путина на Украине повлияли на американские ценности, но не на американские интересы. Если смотреть на украинские события с эгоистичной точки зрения, то они второстепенны по сравнению с Ираном, Сирией и ядерной безопасностью.

Вашингтону надо будет принимать решение о своих внешнеполитических приоритетах, если напряженность на востоке Украины не снизится. Отдавать приоритет украинским событиям, забывая при этом все прочие международные проблемы — опасная стратегия. Переговоры ни к чему нас не привели, а более напористые действия против России вряд ли заставят Путина отступить, поскольку он, похоже, настроен решительно и не намерен терять влияние на восточную Украину, а также очень хочет продемонстрировать силу России. Более того, ужесточение позиции по России легко может привести к неприятным последствиям, поскольку Москва в качестве ответной меры способна подорвать основополагающие интересы национальной безопасности США. Двойной подход, подразумевающий принятие целенаправленных санкций против России с одной стороны, и взаимодействие с Москвой с другой является путаным и ненадежным. И тем не менее, лучшей альтернативы ему пока нет.

Свен Эрик Фикеншер — научный сотрудник программы International Security Program и проекта Project on Managing the Atom, работающий в Школе управления имени Джона Кеннеди (John F. Kennedy School of Government) Гарвардского университета.