Пока США и Европа думают, как ответить на российскую агрессию против Украины, Москва пытается экспортировать свою православно-националистическую идеологию в Грузию, делая это в момент усиления общественного недоверия к прозападному политическому консенсусу Тбилиси.
Во время моей недавней поездки в Тбилиси один разговорчивый таксист обстреливал меня всевозможными вопросами, какие только мог придумать: о моей национальности (по понятным причинам, неопределенной), о семейном положении и, конечно, о моем мнении насчет грузинского вина и женщин. Делая слабые попытки поддержать разговор, я тоже задал ему несколько вопросов. Поскольку в этот момент в мыслях у многих грузин главной темой была Украина, я спросил его, что он думает о России.
«Россия! Хороший народ, но у них правительство плохое, полностью коррумпированное, — выразительно сказал он, дико жестикулируя и умудряясь как-то протискиваться на своей машине по тбилисским улицам в час пик. — На Украине оно пытается все захватить. Это ужасно».
«А как насчет Запада? Как насчет НАТО?» — парировал я. Верит ли мой водитель в то, что многолетняя и упорная работа Грузии по подготовке к вступлению даст результат, и страна станет членом Североатлантического альянса, или по крайней мере, встанет на конкретный путь к членству этой осенью на саммите в Уэльсе?
«А! — проворчал он в ответ. Сохранявшаяся на его лице всю поездку широкая улыбка исчезла, и он сосредоточился на дороге. — Что они сделают? Что они могут сделать? Ничего».
Украинский кризис идет полным ходом, и мало кто на Западе вспомнил о 15-й годовщине натовской кампании против Югославии во главе со Слободаном Милошевичем, которая отмечалась 24 марта. Забытая на Западе всеми, кроме историков и преданных евразийцев, эта война 1999 года до сих пор эхом отдается в России и Восточной Европе, влияя на региональную политику.
В конце марта это эхо прозвучало и в Тбилиси, находящемся на расстоянии 1900 километров и в 15 годах от косовской войны. Раздалось оно в скромном кинотеатре в пыльном и грязном переулке грузинской столицы. В маленьком, но битком набитом доме, носящем безобидное название Евразийский институт, показали фильм, посвященный пятнадцатилетнему юбилею натовской интервенции на Балканах. Но то был не исторический документальный фильм, а предостережение всем собравшимся в зале грузинам о войне Запада против того, что в общем называют «православной цивилизацией». Там показано, что бомбежки НАТО не имели почти никакого отношения к жестокому режиму Милошевича, а являлись составной частью наступления Североатлантического альянса против самого западного оплота всемирного православия.
Читайте также: После крымских событий Грузию преследует призрак армянского сепаратизма
После кино сторонники Евразийского института вышли на красивый проспект Руставели в центре столицы и подняли вверх транспаранты с осуждением НАТО и ориентированной на Запад внешней политики Грузии. Вскоре после этого против антинатовского сборища выступили прозападные контр-демонстранты, которые гневно осудили сторонников Евразийского института за раболепное подчинение российскому империализму. Острые споры вскоре переросли в потасовку между двумя сторонами, представления которых о будущем Грузии явно противоречили одно другому.
Спустя несколько дней родственная организация «Евразийский выбор» провела демонстрацию перед старым российским посольством, которое пустует с тех пор, как Тбилиси и Москва разорвали дипломатические отношения после кровавой августовской войны 2008 года. Активисты из «Евразийского выбора» подняли вверх плакаты с одобрительными надписями по поводу российской аннексии Крыма, а также развернули знамена в поддержку «мира». Но и здесь сторонников России осадила группа разгневанных грузин, которым не понравилось то, что их соотечественники открыто демонстрируют преданность стране, расчленившей шесть лет назад Грузию.
Цивилизация. Выбор. Мир. Это были центральные темы пророссийского послания, достойного по своей лексической витиеватости Советского Союза в зените его силы и славы. Для многих грузин это в лучшем случае жестокая шутка, а в худшем — предательское искажение реальности. Однако сама Грузия, оказавшаяся в усиливающейся изоляции посреди бушующего моря евразийской геополитики, может лишь напряженно сидеть и надеяться, что Запад соответствующим образом отреагирует на ее искреннюю и непоколебимую прозападную внешнюю политику (а Россия ее проигнорирует).
Концепция «православной цивилизации» не нова. Эти идеи пустили корни в греческой Византии, а сегодня их наиболее часто продвигает Россия, которая считает себя преемницей Константинополя после падения последнего под натиском турок-османов в 1453 году. В классической работе Сэмюэла Хантингтона (Samuel Huntington) «Столкновение цивилизаций» даже выдвигается тезис о том, что славянско-православная сфера является одной из восьми мировых цивилизаций. Согласно формулировке Хантингтона, у славянско-православной цивилизации много общего с Западом в плане исторических корней, однако она ушла в сторону в своем историческом развитии после Великой схизмы 1054 года. В свете продолжающегося украинского кризиса тезис Хантингтона сохраняет удивительную актуальность. Сегодня кажется, что идеология Москвы базируется не на диктатуре пролетариата, а на смеси православной христианской веры и элементов ксенофобского национализма, противодействия Западу и глубокого общественного консерватизма.
В Грузии местная версия той же самой идеологии дает метастазы на протяжении многих лет. Это довольно странно, но те самые силы, которые когда-то яростно били в барабаны, призывая воевать со своими согражданами в пользующихся поддержкой Кремля самопровозглашенных регионах Южная Осетия и Абхазия, сегодня рассчитывают на лидерство Москвы. В 1990-е годы националисты направляли свой гнев и ярость на русских, абхазских и югоосетинских единоверцев, однако сегодня мишенью для них стали те, с кем у них, на их взгляд, еще меньше общего: это мусульмане и прочие религиозные, сексуальные меньшинства и даже западные «декаденты», ратующие за сближение с Грузией.
Москва пытается воздвигнуть эту новую антизападную сферу на трех важных и взаимосвязанных основах: славянская солидарность, православие и евразийство. Ее центральной, ключевой идеологией является прославление русского народа, но в ней также есть место и для возрождения панславизма начала 20-го века. Именно эти идеи стали для Москвы самым весомым оправданием для вмешательства на Украине.
Также по теме: Грузия после титанов
Концепция православной цивилизации, которую Москва продвигает в неславянских регионах, использует в переработанном виде ту же самую панславянскую риторику, однако выбрасывает за борт упоминания о национальности (особенно из-за антикавказских настроений). В ней в первую очередь подчеркиваются «православные ценности». Имеющим самостоятельную и самобытную культуру грузинам панславизм ничего предложить не может, а евразийство — это слишком широкое и неконкретное понятие, чтобы привлечь к нему внимание общества. А вот православие — это гораздо более привлекательный тотем для этого одного из старейших в мире христианских государств. У грузинской церкви более древняя история, чем у ее большого северного соседа. Евразийство, находящееся во внешнем круге антизападной сферы, охватывает элементы из первых двух основ, а также вездесущее постсоветское вертикальное общество. Хотя Москва всячески пропагандирует и экспортирует евразийство в качестве идеологии, это по сути дела отстойник для антизападных реакционеров, для ностальгии по советским временам и для апологетов авторитаризма.
В Грузии силы пророссийской апологии, антизападного консерватизма и религиозного национализма начали объединяться после нескольких лет постепенного сближения. В 2013 и 2014 годах протесты ультранационалистов и противников меньшинств, которые зачастую возглавляет и поддерживает очень заметное в своих одеяниях православное духовенство, стали все чаще происходить на площадях Тбилиси. Ужасные погромы геев в мае 2013 года, когда православное духовенство организовало и возглавило в центре столицы насильственные протесты против кучки демонстрантов, борющихся за права гомосексуалистов, стали лишь самыми заметными в мире примерами воинствующего религиозного экстремизма, который набирает силу.
В последнее время такие организации как Евразийский институт отошли от грузинского религиозного национализма и начали говорить об общности целей с Россией — страной, оккупировавшей пятую часть территории Грузии. «Евразийский выбор» вызвал в Грузии переполох из-за своих неоднозначных позиций; его представители отправились недавно из Тбилиси в Москву на встречу с коллегами из России, Молдавии и Армении. В частных беседах высокопоставленные руководители из грузинского правительства отмечают, что «Евразийский выбор», а возможно и другие похожие организации напрямую финансируются из России, которая таким образом стремится прощупать общественную поддержку российскому господству и укрепить ее.
Еще один вектор «мягкой угрозы» берет свое начало на политической арене. Нино Бурджанадзе, чье сверхъестественное политическое долгожительство можно объяснить только тем, что она подобна зомби, получила новую путевку в жизнь, прицепив свой вагон к Москве. Этот бывший спикер и бывшая сторонница западной интеграции сегодня стала знаменосцем «нейтралитета» во внешней политике и местным борцом за компромиссы с Россией. После злополучного и очень по-разному истолкованного заявления президента Барака Обамы о том, что ни Украина, ни Грузия (он почему-то объединил их) не встанут на путь вступления в НАТО, Бурджанадзе одной из первых начала радостно кричать: «Я же вам говорила!», обращаясь к прозападному грузинскому населению, которое оказалось в трудной ситуации и начало проявлять все больший скепсис.
Бурджанадзе одной из первых нарушила табу в грузинской политике и в 2010 году начала выступать за восстановление отношений с Россией в полном объеме. Она даже неоднократно ездила в Москву на фотосессии с тогдашним премьер-министром Владимиром Путиным и его местоблюстителем на посту президента Дмитрием Медведевым. Бурджанадзе как заклинание повторяла слова «большая политика», подразумевая, что она, и только она в состоянии использовать свои отношения с российским руководством для обеспечения территориальной целостности Грузии (хотя при этом подразумевалось, что в результате торга придется поступиться частью независимости). Однако в то время еще были свежи воспоминания о российском вторжении, и грузины не встали под ее знамена в сколь-либо значимых количествах. К концу 2011 года казалось, что политическая коалиция Бурджанадзе обречена на забвение.
Читайте также: Перспектива улучшения отношений России и Грузии
Но в середине 2013 года Бурджанадзе вернулась в поле зрения публики, подоспев как раз вовремя к осенним президентским выборам. К тому времени мятежная коалиция «Грузинская мечта», основанная и возглавленная миллиардером и меценатом Бидзиной Иванишвили, выбила из седла проявлявшее все большую репрессивность Единое национальное движение, сохранив непрочное сожительство между правительством «Грузинской мечты» и президентом Михаилом Саакашвили из ЕНД. Стремясь как-то отметиться на президентских выборах 2013 года, Бурджанадзе отказалась от своего прежнего лозунга образца 2010 года о большой политике. Несколько приглушив риторику о связях с Россией, она начала привлекать на свою сторону ту часть электората, которая все больше разочаровывалась в «Грузинской мечте» по причине устойчивой безработицы и чрезвычайно медлительных, по мнению многих, действий этой коалиции по исправлению злоупотреблений прежнего режима. Вопреки традиционным представлениям Запада, чаще всего рядовые граждане Грузии жаловались на то, что «Грузинская мечта» действует слишком мягко в отношении своих предшественников. И даже сегодня, как показывают результаты опроса Национального демократического института (National Democratic Institute), почти две трети населения страны выступает за карательные судебные действия в отношении руководства прежнего режима. Получая колоссальные деньги из непонятных источников (многие в Грузии считают это российским финансированием), Бурджанадзе в 2013 году сумела набрать на выборах 10% голосов. Такой результат вызвал разочарование, особенно с учетом впечатляющего целевого финансирования. Но он удивил очень немногих в Грузии и за рубежом.
До июньских выборов в местные органы власти в Грузии остаются считанные недели, и Бурджанадзе снова рвется в бой. На сей раз у нее, похоже, нет тех щедрых пожертвований, которые очень помогли ей в ходе кампании 2013 года. Перед выборами в 2013 году лицо Бурджанадзе на рекламных щитах в Тбилиси можно было увидеть даже чаще, чем лицо кандидата от «Грузинской мечты» (и нынешнего президента) Георгия Маргвелашвили, а уж тем более, чем лицо яркого, но отягощенного прошлым багажом политика Давида Бакрадзе. Сейчас ситуация выглядит иначе, по крайней мере, пока.
Но у Бурджанадзе есть другие преимущества. Как будто по подсказке, она в своих выступлениях свернула в сторону пылающих культурных войн, которые беспокоят Грузию в последние недели. Важнейший антидискриминационный закон, разработанный и составленный правительством и либеральными неправительственными организациями Грузии, в последний момент едва не пустила под откос церковь, которая в последний момент потребовала удалить положение о защите прав сексуальных меньшинств. Средства массовой информации сообщают, что многие депутаты заколебались после уговоров влиятельной церкви. Все могло пойти иначе, если бы не своевременное вмешательство не кого-нибудь, а самого Иванишвили, влияние которого в новом правительстве сохраняется, несмотря на его уход с поста премьера в конце 2013 года. Но у Бурджанадзе не было никаких сомнений, и она выступила с нападками на законопроект, назвав его наступлением на грузинские ценности и сравнив гомосексуализм с инцестом. В итоге закон приняли единогласно — и лишь Бурджанадзе осудила его, назвав «ненужным».
Все более религиозной риторике Бурджанадзе соответствуют и ее политические действия. Показательно то, что на выборы в органы местного самоуправления ее политическое объединение «Демократическое движение — Единая Грузия» идет в союзе с Христианско-демократическим движением. ХДД когда-то считали умеренной христианско-демократической альтернативой Единому национальному движению (и часто обвиняли в том, что оно является «фиктивной оппозицией», сформированной ЕНД ради создания впечатления политического плюрализма). Но теперь оно заговорило в более резкой религиозно-националистической тональности.
Также по теме: Грузия и США - перезагрузка
Несмотря на все маневры Бурджанадзе, по-прежнему неясно, сможет ли она завоевать больше симпатий избирателей на предстоящих выборах. Сейчас ставки выше, чем в прошедшие годы, поскольку в результате реформ по децентрализации можно прямым голосованием выбирать глав муниципальных образований. Но местные выборы в Грузии традиционно являются малозначительным явлением. Кроме того, хотя «Грузинская мечта» и утратила часть своей популярности из-за упорно не желающих снижаться показателей безработицы, она остается господствующей политической силой в стране и наверняка сумеет закрепиться на своих командных высотах.
Однако пророссийским силам может и не понадобиться крупная победа для дальнейшего восхождения наверх. По всем признакам в Грузии глубоко религиозное общество, но оно не всегда подчиняется церковному диктату. Когда грузин что-то не устраивает, они отвергают требования церкви. Когда церковь осудила книги про Гарри Поттера и Хэллоуин, грузины просто пожали плечами. Кроме того, число абортов в Грузии в процентном отношении остается одним из самых больших в мире. Самая большая опасность таится не в грузинской теократии и даже не в единодушной готовности элиты раболепствовать перед Россией, как это произошло в Армении. Пророссийским силам не надо побеждать, чтобы добиться многих из своих целей. Определенной демонстрации общественной поддержки на выборах и в ходе уличных митингов может оказаться достаточно, чтобы сместить ориентиры в грузинской политике.
Несмотря на непростую внутреннюю политику, в грузинском обществе налицо широкое единодушие в вопросе интеграции в евроатлантических институтах, таких как НАТО и Евросоюз. Однако западные представители смотрят на такую общественную поддержку как на нечто само собой разумеющееся, беспечно предполагая, что стремление к Западу это почему-то непреложная черта грузинского общества.
По правде говоря, быть прозападной при таком соседстве Грузии очень сложно, и это доказывают действия российских войск, оккупировавших грузинскую территорию, а также бесчисленные лагеря беженцев, разбросанные по всей стране. Действительно, грузины испытывают неподдельное цивилизационное влечение к Европе и Западу, однако опросы общественного мнения стабильно указывают на то, что и русских они считают пусть далекими и политически чуждыми, но все-таки родственниками. И хотя многочисленные опросы Национального демократического института за последние годы показывают, что грузины все сильнее ощущают угрозу со стороны России, растет и общественное недоверие по поводу того, что Грузия когда-нибудь вступит в атлантический альянс. В марте 2013 года в этом сомневались 12 процентов опрошенных, а в апреле нынешнего года — в два раза больше. (Лишь 14 процентов респондентов полагают, что Грузия станет членом НАТО в ближайшие четыре года.)
Терпению грузин может наступить предел. Если не предпринять серьезных шагов по более полной интеграции Грузии в структурах Североатлантического альянса, грузины могут почувствовать, что у них не остается иного выбора, кроме проведения более уступчивой политики в отношениях с Россией. Создавая в Грузии политические силы, выступающие за евразийство, пророссийские элементы стремятся сместить центр притяжения, уведя его прочь от прозападного консенсуса. Видимо, они полагают, что раз по вопросу евроатлантической интеграции можно вести дебаты, то здесь любые средства хороши.
Возможно, этой осенью будет принят план действий по подготовке Грузии к членству в НАТО, однако это далеко не единственное средство для сближения Тбилиси с евроатлантическим сообществом. Запланированное подписание Грузией соглашения об ассоциации с ЕС само по себе будет примечательным достижением, если предположить, что церемония состоится в соответствии с планом в июне. Но настоящим подарком для простых грузин станет надежда на либерализацию визового режима с Евросоюзом, а в более далекой перспективе формирование глубокой и всесторонней зоны свободной торговли, которая создаст существенные преимущества для ключевых категорий грузинского экспорта. А если смотреть еще дальше, то нельзя отрицать, что членство в ЕС может стать весьма уместной перспективой.
Читайте также: Украина и Грузия - трагичные параллели
Что касается вопросов безопасности, то движение Грузии к членству в НАТО следует наглядно ускорить. Грузия это все более стабильная, хотя и несовершенная демократия, и военный потенциал у нее далеко уже не тот, что был всего несколько лет тому назад. Это страна с доходами чуть ниже средних, ее ВВП в расчете на душу населения близок к Албании, которая недавно вступила в НАТО; однако экономика Грузии подает новые признаки жизни, продемонстрировав в первом квартале темпы роста более 7 процентов. Грузия доказала, что является способным и надежным партнером в области безопасности, когда отправила крупные для ее армии воинские контингенты в Косово, Ирак, Афганистан. А скоро она пошлет своих военных в Центральноафриканскую Республику. Поскольку примерно 10000 грузинских военнослужащих прошли подготовку и обучение, были оснащены и участвовали в боевых действиях по высшим стандартам НАТО, военные специалисты считают, что армия Грузии в настоящее время является более боеготовой, чем многие армии стран-членов альянса. По любым объективным меркам, Грузия сегодня достойна плана действий по членству.
Но есть и другие варианты. Во время визита в Вашингтон грузинский министр обороны Ираклий Аласания четко заявил о том, что он не просит других воевать за Грузию. Скорее, он хотел донести до Вашингтона мысль о том, что Грузия должна получить инструменты и средства для самозащиты, а именно, современные зенитно-ракетные комплексы и противотанковые системы. Согласно имеющейся информации, американское правительство смотрит на это положительно. Оно должно сделать все возможное для того, чтобы Грузия казалась Кремлю менее соблазнительной мишенью. Другая мера из этой области — предложение сенаторов Джона Маккейна и Боба Коркера о придании Грузии статуса «ведущего союзника, не входящего в НАТО». Даже если Вашингтону не удастся убедить кучку пугливых европейских союзников в необходимости включить Грузию в состав Североатлантического альянса, он несомненно сможет поднять свои отношения с Грузией на качественно новую ступень, доведя их до уровня связей с Таиландом, Иорданией, Аргентиной и Пакистаном.
Вариантов существует множество, но одно направление должно оказаться под запретом: бездействие. Россия показала на Украине, что она готова и способна проводить наступления против своих суверенных соседей. На более фундаментальном уровне Москва продемонстрировала, что стремится разрушить тот мировой порядок, который сложился после холодной войны. Российские войска уже отхватили у Грузии часть территорий, создав сатрапии в Абхазии и Южной Осетии. Однако амбиции России вряд ли ограничатся административными границами сепаратистских регионов. Запад длительное время с конца 1990-х годов пользуется в Грузии благожелательным отношением, однако усиление в этой стране поддерживаемых Москвой группировок указывает на то, что этот период подходит к концу. Если Запад хочет сдержать российский экспансионизм и закрепить завоеванные с огромным трудом победы на неспокойном Кавказе, Соединенные Штаты должны откликнуться на успехи Грузии серьезным и содержательным подъемом уровня отношений. Как именно будет выглядеть такой процесс — это достойная тема для обсуждения; однако уже давно пора превратить выбор Грузии в пользу Запада в более глубокую интеграцию, которую ее народ в полной мере заслужил.
Майкл Хикари Сесайр — аналитик, специалист по черноморскому региону и научный сотрудник исследовательского центра Foreign Policy Research Institute.
