Путинизм — это фашизм

Дорогой Леон Уисельтир, дорогие друзья. Я решил назвать это обращение «Карьера Артуро Путина, которой могло не быть». Как вы уже догадались, это аллюзия на шедевр Бертольта Брехта 1941 года под названием «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть». В ней Артуро — это одновременно и Адольф Гитлер, и жалкий чикагский гангстер, главарь банды «Цветная капуста». Он настолько же смешон, насколько ужасен, и настолько же ужасен, насколько смешон. Иначе говоря, я собираюсь набросать портрет Владимира Путина. Для этого я воспользуюсь брехтовским reductio ad hitlerum (прошу прощения за латинизм, но, как напоминает мне Константин Сигов, в этом университете до совсем еще недавнего времени говорили на латыни, так что не будем бояться этого reductio!), о котором предупреждал нас еще Лео Штраусс, а недавно говорили Гарри Каспаров, бывший министр иностранных дел Чехии Карел Шварценберг и Хиллари Клинтон. Должен сказать, что согласен с ними.

Я, конечно же, понимаю их предостережение. Я был первым, кто думал и говорил о том, что нацизм был уникальным в своем роде явлением, без предшественников и последователей, и что нам не стоит пытаться свести к нему что-то другое. Ну да ладно. Хотя мне, как никому ясно, что нельзя мешать все в одну кучу, и что гитлеризм был по-своему неповторимым, я все же должен признать, что доступных политических моделей на самом деле не так-то много, и что в личностях и стратегиях Путина и Гитлера прослеживаются вполне реальные общие черты, замалчивать которые было бы полным абсурдом.

Что касается «стороны Артуро», тут все довольно понятно. Гитлер был бандитом, и Брехт доказал это раз и навсегда. Но ведь и Путин - такой же бандит, и доказать это будет также легко. Посмотрите на то, что случилось с Анной Политковской и пятью ее коллегами из «Новой газеты», которую можно по праву считать единственным оппозиционным изданием в России. Все эти журналисты были убиты при невыясненных обстоятельствах. Возьмите дело Сергея Магнитского: этот отважный адвокат решил во всеуслышание заявить о формировавшейся в первые путинские сроки коррупции, но его арестовали и бросили в тюрьму, где он скончался в 2009 году в самом центре российской столицы. Его замучили до смерти, терзали, пока он не испустил дух, пытали, потому что только так можно было не позволить ему рассказать о раскрытых секретах. Возьмите олигархов, которых устраняли одного за другим, изгоняли, сажали, убивали, травили полонием или чем-то еще. Гусинские, Березовские, Ходорковские...ночь длинных ножей растянулась на целые годы. Вот он, его бандитизм, его внутренний Артуро!

Возьмите артиста Павла Юрова, чье имя написано на табличках, которые держат в зале молодые студенты вашего университета. О нем уже давно нет никаких новостей, его, скорее всего, похитили и держат в каком-то тайном месте. Возьмите беглого президента Януковича с его мафиозным прошлым, который управлял страной такими же мафиозными методами и обратился в бегство, как и любой зажатый в угол преступник. Или возьмите то, как бандиты с масками на лицах проникают в восточные города, чтобы избивать, стрелять, сеять страх — таким образом они надеются помешать людям проголосовать. Разве все это — не хулиганство чистой воды? Разве все это не ближе к бандитскому Чикаго с его дикими нравами, чем к методам нормальной политики, нормальных международных отношений? Я категорически не согласен с рассуждениями о «гражданской войне» на Украине: банда «Цветная капуста» — это еще не гражданская война! Вставшие заслоном у избирательных участков бандиты — еще не гражданская война! Чтобы доказать это, не нужен Брехт. Все и так наглядно и очевидно. Бандитизм путинизма бросается в глаза любому, у кого есть глаза. Такова первая часть демонстрации. Первые штрихи в портрете.

Теперь мне бы хотелось перейти к стратегии внешних действий бывшего кагэбэшника и главы государства, главным направлением реализации которой сегодня, увы, стала Украина. На самом деле все началось чуть раньше Украины: в Грузии в 2008 году с оккупации Южной Осетии под тем предлогом, что наступление армии Саакашвили якобы угрожает населению региона. Точно такие же, пусть и слегка доработанные аргументы мы недавно наблюдали в Крыму. Тут все уже окончательно вышло за разумные пределы, потому что целью российского вмешательства якобы было предотвращение бойни, чтобы не сказать «геноцида», который собиралась устроить «киевская хунта». Теперь же на наших глазах разворачиваются события в восточных городах. Они опять служат предлогом для утверждений о помощи русскоязычным меньшинствам, которым угрожают пришедшие к власти на Майдане фашисты. Не будем заострять внимание на том, что угроза для Осетии была воображаемой. Опустим возмутительные слова Путина и его прихлебателей, которым хватило наглости сравнить свои действия в Крыму с западной операцией в Косове. В Косове люди стали жертвами этнической чистки. В Косове «албанские» мусульмане гибли каждый день. Честно говоря, не припомню, чтобы правительство Арсения Яцениюка, это демократическое правительство, которое ведет страну через переходный процесс после позорного бегства Януковича, хотя бы раз угрожало кому бы то ни было! Должен сказать, что происходящее скорее напоминает мне другой процесс, тот самый, что шел от ремилитаризации Рейнской области к аншлюсу, Судетам и аннексии Клайпеды на западе Литвы. Все это те же самые разговоры об опасности для немецкого, а теперь и русского населения. То же самое искажение права народов на самоопределение, долга по защите мирных жителей. Наверное, в скором времени Путин будет говорить нам о праве или даже долге вмешательства! Мы видим те же подставные референдумы, которые узаконивают переворот и дают Артуро Путину те же самые северокорейские результаты в 99%, что и после аншлюса. Те же самые, повторяющиеся раз за разом клятвенные обещания: «Ну ладно. Это был последний раз. Самый-самый распоследний. Я успокоился. Мне не нужна Украина. Я больше не хочу ничего кроме мира, мира и еще раз мира». А Запад все так же поспешно проглатывает предложенную ложь с неизменно комическим видом. Помните слова «Гитлер — это джентльмен» Чемберлена? На них до ужаса похожа фраза министра иностранных дел Меркель Штайнмайера, который на полном серьезе, в самый разгар крымского кризиса, когда уверенный в своей безнаказанности Путин совершенно открыто и нагло двигал вперед фигуры по доске, призвал не допустить, чтобы «Путин стал нашим противником». Он так и сказал: стать нашим противником... То есть человек, который устроил переворот в Крыму, а потом развязал насилие в Донецке и Одессе, еще не наш противник, а только может им стать... Люди постоянно говорят, что Путин — великий шахматист. Вся эта история о «гроссмейстере» стала в их понимании неразрывно связана с ним. Мне самому доводилось слышать как некоторые псевдознатоки, которые ровным счетом ничего не понимают в шахматах и Путине, разглагольствуют о его таланте и грамотном применении принципов «защиты Алехина». Как прекрасно известно настоящим ценителям шахмат, эта стратегия подразумевает, что вы приносите в жертву фигуру, чтобы заманить противника на свою территорию и нанести по нему сокрушительный удар, как только он ослабит защиту. Поэтому такое клише — настоящее оскорбление для шахмат в целом и Александра Александровича Алехина в частности. Не знаю, много ли вам известно об Александре Александровиче Алехине. Он был выдающейся личностью. Этот человек ушел из жизни примерно в тот же момент, когда Брехт написал Артуро Уи. Он был шахматным Виталием Кличко, непобедимым чемпионом. А любители шахмат прекрасно помнят о его победе в исторической партии против Льва Троцкого. Ну да ладно. Это оскорбление Алехина, это возмутительное сравнение жалкого стратега Путина с великим и ужасным Алехиным, это смешное восхищение преследует лишь одну цель — скрыть тревожное сходство двух триад. Триады Рейнская область-аншлюс-Судеты. И триады Осетия-Крым-Донбасс.

Теперь же давайте обратим внимание на идеологию. А если точнее на совокупность рефлексов, поз и поступков, которые у политиков формируют нечто вроде идеологии. Я видел немало смешных фотографий президента России, на которых его мышцы, обнаженный торс и мужественность выставляются во всех возможных и невозможных ситуациях. Я видел этого перекачанного «Попая» за штурвалом самолета, на лошади, в тайге и на татами. Я достаточно насмотрелся этих комических снимков, которые неизбежно наводят на мысль о фотографиях Муссолини в расцвет его правления. Мне сразу же приходят в голову мысли об установленном им культе силы, который стал золотым правилом в построении международных отношений: «Я делаю, что хочу. Я испытываю на прочность границы власти. Пока никто не скажет мне остановиться, я буду упорно продвигаться вперед». Я вновь прослушал отрывок из его выступления 17 апреля, когда он произнес достойные нацистского камикадзе или исламистского смертника слова: «На миру и смерть красна». Как это так? Смерть — это же ужас. Нет, оказывается. Что такое «на миру»? Это значит смерть за други своя, за свой народ, говоря современным языком, за Отечество«. Да! О, эта прекрасная смерть! Да здравствует смерть! И совершенно никого не удивило, что этот самый рациональный лидер Путин, этот донельзя расчетливый Путин, этот так называемый подражатель Алехина говорит как проповедник политического мученичества и, повторюсь, как наследник фашистской традиции.

А потом были проведенные им в прошлом году в России антигейские законы, настоящие масштабы которых у нас еще не до конца осознают. Вообще, ему по большей части наплевать на гомосексуалистов. Когда он принимается за них, он в основном думает о феминизации общества и его упадке. Для него геи стали их символами. Речь идет о разрушении мачистских ценностей, которое полным ходом идет на Западе и может как зараза распространиться на Россию. Он боится отхода от традиционных ценностей и принципов мировых религий. Крушения нравственных основ и традиционного самосознания, будь оно национальным, культурным, религиозным или сексуальным. Равенства традиционных семей с гомосексуальными парами. Веры в Бога и веры в дьявола. Об этом он говорил в сентябре 2013 года на форуме на Валдае, где собрались 250 псевдоинтеллектуалов для обсуждения перспектив единения общества, государства и нации. И это тоже был фашизм чистой воды. Точно такое же стремление гарантировать некое воображаемое здоровье для вновь обретенной души народа, основой чему должны послужить земля, кровь и память: таково определение немецкого народного движения «фелькише». Там существовало давнее стремление разобраться с тем, что народное, а что нет. Давнее желание возродить людское и национальное сообщество, которое коррумпировано, деградировало и сотрясается под ударами стоящих у власти темных, женских сил. Путин не говорит «фелькише». Он говорит «Святая Русь». Он говорит о русской душе, которой свойственна высочайшая нравственность. Но это, как очевидно, то же самое. Это главные темы консервативной революции, которая перешла из немецкого языка в русский язык... Все это кажется вам грубым? Вульгарным? Глупым? Может, и так. Но политика вовсе не обязательно должна быть умной и элегантной, чтобы работать. И эта политика пока что неплохо работает, несмотря на свою грубость и глупость или даже благодаря им.

Кроме того, я зря говорил о «рефлексах». Если точнее, я зря упомянул об этих «рефлексах», напомнив об эпохе Артуро Уи. Потому что у Путина есть своя идеология. Настоящая идеология. Структурированная идеология. Но она не до конца сформулирована. Или же принимается не совсем открыто. Однако она существует. Ей руководствуется целый ряд советников президента России. Эта идеология — евразизм. Напомню вам в нескольких словах о том, что такое евразизм. Тимоти Снайдер привлек наше или по крайней мере уж точно мое внимание к идеологии евразизма и его вдохновителю профессору Александру Дугину. Все началось создания в 1993 году НБП, Национал-большевистской партии, которую создал один печально известный персонаж. Вы все его прекрасно знаете, и мы его знаем, потому что один французский писатель сделал его героем своего романа. Этот человек — Эдуард Лимонов. Несколько лет спустя профессор Дугин, друг и союзник Лимонова, разорвал с ним все связи под весьма живописным предлогом. Так, он писал, что «НБП не имеет права на существование, ее лидер — вампир», который наполняет ванну кровью девственниц, потому что считает ее источником вечной молодости. А в начале 2000-х годов он вновь создал Национал-большевистскую партию, но уже на более серьезных основах. Они, кстати, дали материал для его книг, которые сформировали его программу действий. Главная мысль заключается в основополагающем геополитическом противостоянии Европейского Союза с евразийским геополитическим объединением вокруг России, Казахстана, Белоруссии, Украины и быть может в будущем других государств. Помните знаменитую фразу Путина о том, что распад Советского Союза стал главной геополитической катастрофой ХХ века? Но у Дугина есть ответ. Это восстановление разрушенного. Это реванш у Европы, которая наравне с Америкой несет ответственность за развал СССР. Путину не всегда был свойственен антиевропейский настрой. Вначале, когда он пришел на смену Ельцину, он казался скорее сторонником сближения с Европейским Союзом и НАТО. Сегодня на первое место вышел Дугин. Путинизм превратился в дугинизм. Мне кажется, что конечная цель путинизма — дестабилизация или даже развал Европейского Союза, на который он возлагает большую часть вины за распад СССР. Первыми на очереди стоят поляки. За ними — прибалты. Но потом, будьте, уверены, под прицелом окажется уже весь европейский проект, потому что для дугинского путинизма европеизм — это антоним евразизма. Несколько недель назад я прочитал статью Дугина, в которой тот оправдывает переворот в Крыму и в частности ссылается на положение валлонского меньшинства в Бельгии. Тому якобы грозит депортация или даже геноцид со стороны фламандцев, что обязывает Европу прийти ему на помощь. Он мог бы вспомнить о французских каталонцах... О жителях румынской Трансильвании... О Швейцарии с ее тремя народами, каждый из которых мог бы потребовать присоединения к Франции, Германии или Италии... Он мог бы говорить о всех многочисленных меньшинствах, которые находятся на территории основополагающих стран Европейского Союза... Пример уже есть, Сценарий написан. А угроза почти неприкрыта...

Думаете, я преувеличиваю насчет дугинизма? Мне так не кажется. Я внимательно ознакомился с двумя его последними книгами. И, увы, они не плохие. Совсем не плохие. Мне кажется, их вообще будет трудно понять, если не рассматривать их как значимое заявление и вступление в спор, который вот уже 20 лет направляет интеллектуальную дискуссию в США. Речь идет о споре Фукуямы (история подошла к концу, ничего значимого уже не случится, нынешние столкновения и конфликты — всего лишь поверхностные явления, не способные поколебать основополагающий консенсус, который является отличительной чертой рыночных экономик и демократических режимов) и Хантингтона (неверно! история никогда не закончится! на наших глазах разворачиваются совершенно новые события, хоть нам и не всегда по силам признать их новизну! это происходит прямо сейчас с появлением и развитием радикального исламизма! это новый старт, движение вперед!). Профессор Дугин находится где-то посередине. Он тоже считает, что Фукуяма ошибся, и что история представляет собой бесконечный процесс. Но он уверен, что Хантингтон точно так же заблуждается, когда называет радикальный исламизм новой альтернативой либеральному капитализму. Он считает, что ему есть настоящая, подлинная альтернатива. Это его собственная альтернатива под названием евразизм. Это Третий Рим? Третья империя? Третья или четвертая «формула»? В любом случае, он уверен, что речь
о новой цивилизационной гипотезе, то есть о чем-то очень и очень серьезном, что выступает против либеральной демократии с ее утверждением о том, что она охватывает большую часть обитаемых земель. У Дугина есть и размышления о языках, которые заимствуют у великих мыслителей пражского лингвистического кружка. У него вы найдете рассуждения о великом русском народе. Вы увидите противопоставления органицизма с демократией и натурализма с либерализмом. Все они прекрасно сформулированы и обрисовывают настоящую философскую систему. Вот оно, ядро путинизма. Там, разумеется, есть ностальгия по ленинизму. Ностальгия по сталинизму. Там есть его любимый дедушка Спиридон, который служил телохранителем первого и дегустатором второго: он несколько раз говорит о теплых чувствах к нему. Он как никто знает советский суп, потому что его дед распробовал его и передал ему этот вкус. Присутствует тут и ностальгия по царизму. Но не по абы какому царизму! Напомню вам, что в его кабинете прямо над головой висит портрет Николая I, палача декабристов, безжалостного и жестокого деспота. В России было столько подходящих царей. Там были цари, которые вели переписку с Вольтером, Дидро и другими деятелями Просвещения. Но нет, царь Путин повесил на стену портрет самого глупого и жестокого из них... Короче говоря, все это переплелось в путинизме. Вот они эти не разварившиеся комки в путинском супе. Но самое главное — это Дугин, Александр Дугин, который придает всему прочную структуру и формирует устойчивый каркас для такого беспорядка. Путинизм — это дугинизм. А, значит, фашизм. В самом что ни на есть истинном смысле этого слова. Я вовсе не пытаюсь развязать полемику такими словами. Это не лозунг и не слоган. Это история идей. Холодная и беспристрастная оценка идей говорит нам, что путинизм — это дугинизм, то есть фашизм.

Кроме того, тут есть один безошибочный признак. Как вы наверное поняли, две книги Дугина я прочитал не на русском, а на французском. Сейчас я скажу вам кое-что, что, наверное, вас удивит. Первая книга носит более теоретический характер, но в полной мере отражает мировоззрение дугинизма и, следовательно, путинизма. Для написания предисловия к французскому изданию Дугин выбрал никого иного как Алена Сораля. Его имя, наверняка, мало что вам говорит, но нам, французам, он прекрасно известен: речь идет о главном нацистском идеологе современной Франции. Вторая книга в сильнее завязана на обстоятельства, но представляет больший интерес с политической точки зрения. Эта книга — сборник бесед. Бесед с кем? Кто пытается придать весомости словам Дугина? Это еще один француз, Ален де Бенуа. Его имя, видимо, тоже мало что для вас значит, но последние 30 лет он является одним из самых ярко выраженных идеологов французского ультраправого течения. Вот так. Вдохновивший Путина философ выбрал в покровители двух французских фашистов. Если это кажется вам удивительным, советую повнимательнее посмотреть на французскую политическую сцену с ее альянсами и взаимоотношением партий. Единственный крупный французский политический деятель, который открыто поддерживает Путина и не упускает случая заявить о своем восхищении, это Марин Ле Пен. В Венгрии то же самое относится к руководству неонацистского и антисемитского «Йоббика» и в меньшей степени к премьеру-ультранационалисту Виктору Орбану. В Болгарии связи с путинизмом стремится наладить «Атака». Опять же во Франции работает телеканал путинской пропаганды Pro Russia TV, главным редактором которого стал бывший руководитель регионального отделения Национального фронта. Когда же у самого Путина во время все того же телеэфира спросили, что он думает об этих превозносящих его до небес персонажах, он ответил, что видит в подъеме их влияния признак восстановления внимания к ценностям в европейских странах. Другими словами, он возвращает им комплимент и отдает должное. И если внимательно присмотреться к тем 135 так называемым наблюдателям из 23 стран, в числе которых были международные «юристы» и «правозащитники» (они по просьбе Путина следили за ходом референдума в Крыму), то глазам опять-таки предстанут вперемешку активисты французского Национального фронта и Австрийской партии свободы. Советник Марин Ле Пен по международным вопросам. Люди из «Йоббика». Сотрудники весьма сомнительной бельгийской НКО под названием «Европейский центр демократии и выборов», которым руководит бывший французские неонацист. Другими словами, вы увидите теплую компанию европейский ультранационалистов и неофашистов, от которой кровь стынет в жилах. В этой связи советую вам прочитать книгу бывшего корреспондента «Правды» Владимира Большакова «Зачем Путину нужна Марин Ле Пен?» Там он подробно расписывает отмеченную мной ситуацию во Франции. Он говорит о новых формах фашизма, которые примеряет на себя Владимир Путин. Существует настоящий путинский интернационал, фашистский интернационал. Меня искренне возмущает поведение этих мерзавцев вроде министра иностранных дел Сергея Лаврова, которому хватает наглости сравнивать Майдан и нацистской революцией! Как всем вам известно еще лучше меня, «Свобода» — это дело руки Артуро Уи-младшего, то есть Януковича. Он сам на пике движения на Майдане потребовал от «Беркута» пойти и разогнать людей под тем предлогом, что там всем заправляют евреи...

Но я, как и Брехт, говорю, что это возвышение вовсе не является неостановимым. Его вполне может и не быть. Этому есть две причины. Во-первых, Путин слаб. Во-вторых, Запад силен. Почему Путин слаб? Его демография переживает упадок. Его экономика шатается. Последние три месяца у него на глазах разворачивается утечка капиталов, которая начинает тревожить даже в высшей степени благосклонно настроенных к нему наблюдателей. А его армия далеко не так сильна, как нам пытаются это представить западные дугинисты и путинисты. Восстановить армию очень непросто. Восстановить ущерб от катастрофы под названием советский строй не получится по мановению волшебной палочки. Как утверждает большинство экспертов, сейчас в полной мере боеготовыми можно назвать только 17% российской армии! 17%... То есть, тут нет никакой угрозы, которая бы терроризировала натовских стратегов... нет никаких оснований говорить о Путине как опасном и непобедимом шахматисте... Нет. На самом деле Путин слаб. Как и все без исключения фашисты. Вспомните описание Гиммлера в романе «Капут» Малапарте. Гиммлер в сауне. Он гол. И Малапарте, глядя на него, внезапно осознает нечто такое, что переворачивает все его мировоззрение и наполняет его радостью: Гиммлер слаб. Гиммлеру страшно. Гиммлер ведет себя так грубо и жестоко, потому что на самом деле он трус и слабак! Примерно то же самое можно сказать и о Владимире Путине. У Путина, как и у всех диктаторов, есть эта слабина. Как Наполеон и Гитлер в России, как аргентинские генералы на Фолклендах, как и многие другие до него, он закончит тем, что начнет лишнюю войну и потерпит поражение... Вот увидите... Ну, а мы сильны? Безусловно. Путин слабее, чем мы думаем, но мы сами намного сильнее, чем нам кажется. Вот вам пример: наши оружейные соглашения и в первую очередь договор о поставке двух французских «Мистралей». Почему бы не заморозить их? Почему бы не воспользоваться таким доказавшим свою эффективность оружием? Еще пример. Чемпионат мира по футболу 2018 года. Будьте уверены, для Путина он значит не меньше, чем недавняя Олимпиада в Сочи. Мы что же и дальше будет продолжать игру в этот маскарад, если на Украине ничего не изменится, и он будет упорствовать в своем проекте включения страны в свой фашистский евразийский альянс? Почему бы уже сейчас не обрисовать угрозу возможного бойкота? Другой пример. Наша известная всем энергетическая зависимость от Москвы. Представьте себе, что у нас получится объединить наши силы. Под словом «мы» я подразумеваю всех потребляющих российский газ европейцев. Вообразите, что у нас получится договориться об объединении наших закупок, формировании переговорного консорциума, диверсификации источников и совместной разработке общей программы диверсификации: даже если она вступит в силу через десять лет, это все равно станет мощным сигналом для нового главаря «Цветной капусты», это шантажиста, который пытается превратить нас всех в заложников. Еще пример. Марио Драги. Представьте себе, что Марио Драги проявит четверть или даже десятую часть того воображения, с которым он нашел 800 миллиардов евро для спасения европейской банковской системы. Европейскую банковскую систему нужно было спасать. Это была срочная, безусловная необходимость. В той же степени, что и необходимость помочь Украине вырваться из тисков путинизма и дестабилизировать план дестабилизации Европы, в котором нападение на Украину является всего лишь первым этапом. Как нам говорят, это стоит 20-25 миллиардов. То есть считанные проценты от плана спасения нашей финансовой системы. Вы и правда считаете, что нам это не по силам? Вы и правда думаете, что у Европы нет средств, чтобы выступить против Путина в защиту ценностей права, демократии и свободы, стражами которых сегодня стали украинцы? Нет. У нас есть эти средства. Мы настолько же сильны, насколько Путин слаб. В этом вся суть этой встречи, этой прекрасной конференции. Благодарю вас, Леон Уисельтир и Тимоти Снайдер. Благодарю вас, уважаемый Константин Сигов, за то, что вы выступили с такой инициативой. Это только начало. Борьба продолжается.