И как исправить положение

Когда происходит обрушение на рынках, и экономические показатели уменьшаются на двузначные числа, инвесторы начинают паниковать, курсы ценных бумаг камнем падают вниз, а правительства балансируют на грани краха. Будучи не в состоянии понять, чем вызван такой перерыв в благополучии, общество спрашивает, что произошло, тогда политики проводят слушания, расследуют деятельность финансовых институтов, и в итоге финансовые фокусники, которые «слишком крупные, чтобы отправиться в тюрьму», все же садятся за решетку. По крайней мере, именно так было после обрушения 1929 года.

Похожая ситуация возникает в вооруженных силах США, когда они терпят такое поражение, которое не в силах скрыть ни правительство, ни средства массовой информации. После Перл-Харбора капитаны и майоры типа Мэтью Риджуэя (Matthew Ridgway), Джеймса Гэвина (James Gavin) и Марка Кларка (Mark Clark), которые могли завершить свои карьеры в безвестности, получили повышения, выросли со временем в званиях и командовали теми солдатами, которые ровно 70 лет тому назад в июне 1944 года высадились на берегах Нормандии.

Но в большинстве случаев внезапного краха рынков не бывает, как не бывает внезапного краха армий. Упадок в армии, как и на рынке, происходит постепенно. Публика редко обращает на него внимание и замечает лишь тогда, когда становится слишком поздно.

В октябре 2013 года начальник штаба сухопутных войск генерал Рэй Одиерно (Ray Odierno) заявил, что из-за сокращений общего годового бюджета сухопутных войск, составляющего 125,2 миллиарда долларов, включая 37,8 миллиарда на поддержание боеготовности, из 550 000 человек личного состава, находящегося на действительной военной службе, можно выделить только две готовых к боевым действиям бригады. В марте 2014 года, когда 80 000 российских военнослужащих из состава танковых и механизированных частей были готовы к вторжению на Украину, американские сухопутные войска были не в состоянии развернуть эффективные и маневренные боевые силы в Европе или где-либо еще.

Как такое могло произойти? Почему сухопутные войска численностью 550 000 человек, из которых 32 000 находятся в Афганистане на передовых оперативных базах, в состоянии выделить всего две боеготовые бригады численностью примерно 8 000 человек, которые можно было бы развернуть и задействовать в бою?

Ответ обманчиво прост: все это сделано специально.

В 1950 году, накануне Корейской войны, в сухопутных войсках США на действительной военной службе находились 593 167 военнослужащих. Несмотря на столь внушительные размеры, в армейских дивизиях были бригады и полки сокращенного состава, обладающие лишь двумя третями своей штатной боевой мощи. Танков почти не было, а артиллерии было мало. Оперативная группа «Смит», состоявшая из стрелков и легкой буксируемой артиллерии из состава 24 пехотной дивизии сухопутных войск, в июле 1950 года очень быстро потерпела поражение от наступавших северокорейских войск численностью 90 000 человек, у которых было 300 танков Т-34-85.

Но архитекторами этого поражения были не президент Гарри Трумэн, не министр обороны Луис Джонсон (Louis Johnson) и не американский конгресс. К поражению свои войска привели четырехзвездные генералы, которым хотелось, чтобы армия давала работу генералам, а не воевала. Чтобы справиться с кризисом, порожденным выхолащиванием армии, Трумэн увеличил численность сухопутных войск на 400 000 человек, вернув в строй многих ветеранов Второй мировой войны.

Если прокрутить время вперед и посмотреть на современные сухопутные войска, то мы увидим, что у них есть удивительное сходство с той армией, которая воевала в Корее. Сегодняшние сухопутные войска, обладающие лишь минимальным бюджетом, составившим в 2014 году 129,7 миллиарда долларов, и численностью личного состава в 550 000 человек, неспособны сражаться с противником 21-го века, у которого есть армии, военно-воздушные силы, противовоздушная и противоракетная оборона. Тем не менее, если к бюджету приплюсовать 30-40 миллиардов долларов, предназначенных для «непредвиденных операций за рубежом», то сегодняшние сухопутные войска по своим расходам с легкостью превзойдут те, что к 1953 году насчитывали один миллион человек, 201 тысяча из которых находилась в Корее.

Если посмотреть на организационно-штатную структуру современных сухопутных войск, то возникнут сомнения в том, что на 134 миллиарда долларов (а именно таким был бюджет сухопутных войск в 1953 году в долларах 2014 года) можно содержать такую же армию. Задумайтесь вот над чем: во время Второй мировой войны 11 миллионами американских солдат командовали всего четыре четырехзвездных генерала. Сегодня в сухопутных войсках численность 550 000 человек на действительной службе состоят 11 четырехзвездных генералов, что ведет к серьезным издержкам. В этом нет никакого смысла. Если представить себе, что сухопутные войска — это гребная шлюпка с девятью пассажирами, то получается, что четверо из них управляют рулем, трое отбивают такт, и лишь двое сидят на веслах.

Решение проблемы очевидно. Надо реорганизовать и реформировать сухопутные войска США, чтобы повысить их боеготовность и реальную боевую мощь. Надо уменьшить количество штабов, сосредоточив под их началом большее количество боевых частей и подразделений. Надо сократить командную структуру и непроизводительные издержки. Это несложно. Японские силы самообороны уже сделали это.

На командно-штабных должностях в структуре управления сухопутных войск США находится 31 процент личного состава, в то время как в Японии эти должности занимают лишь 6 процентов генералов и офицеров. Имея бюджет и численность личного состава примерно в три раза меньше, чем сухопутные войска Америки, боевые формирования японских сухопутных войск численностью 6000-7000 человек обладают большей боеготовностью и боевой мощью, чем части армии США.

Российская армия движется в том же направлении. Сегодня эта страна, у которой было больше дивизий, чем у любого другого государства за всю историю, свои дивизии распустила. Вместо них там создано 80 войсковых формирований численностью 5000-6000 человек под командованием генералов. К 2019 году их количество может возрасти до 200! Данные части подчиняются напрямую командиру корпуса в звании генерал-полковника, который командует общевойсковыми операциями.

В чем урок? Сокращение числа боевых групп из состава дивизий и бригад в сухопутных войсках без соответствующего повышения их боевой мощи и экономии средств — это не решение проблемы. Организация бригад в составе 10 дивизий, существовавших в 1990-е годы в сухопутных войсках, это шаг назад, а не вперед. В этот процесс должен вмешаться конгресс, чтобы добиться основополагающих изменений. А иначе в недалеком будущем мы получим очередную оперативную группу «Смит». К счастью, план действий уже существует.

Как я пишу в своих книгах о преобразованиях в армии «Нарушая строй» (Breaking the Phalanx) и «Преобразования под огнем» (Transformation under Fire), в сухопутных войсках, включающих экспедиционные боевые формирования, должно находиться 51 боевое формирование численностью 5000-6000 человек под командованием бригадных генералов. Эти формирования, строящиеся на основе таких критических характеристик, как маневренность, ударная мощь, разведка, наблюдение и рекогносцировка, а также способность к ведению длительных боевых действий (тыловое обеспечение), смогут действовать на суше самостоятельно, как корабли в море. И все они будут находиться под единым общевойсковым командованием.

В сухопутных войсках численностью 420 000 человек получающиеся в результате этих изменений боевые силы будут состоять из четырех войсковых объединений, равных корпусу, по 55 000 человек личного состава в каждом. Численность каждого такого объединения или всех сразу можно будет увеличить за счет объединенной ротационной базы войск, а не за счет многоуровневого построения времен холодной войны, как это делается сегодня. В реорганизованных сухопутных войсках число командно-штабных должностей уменьшится с 31 до 8 процентов.

Такие сухопутные войска можно будет согласовать с численностью авиационного и морского транспорта, чтобы оперативно реагировать на любую неожиданность типа кризиса в Корее, событий в Сараево, или чтобы направить войска на помощь союзникам, которые уже ведут боевые действия. И никакой противопартизанской войны или строительства наций. События на Украине и в западной части Тихого океана показывают, что будущие войны не будут похожи на интервенции в Ираке и Афганистане. Это будут конфликты настолько же смертоносные, как Корейская или Вторая мировая войны. Это будет борьба за региональную власть и влияние, накладывающаяся на межгосударственное соперничество за воду, продовольствие, минеральные ресурсы и те богатства, которые они приносят.

Четырехзвездные армейские генералы, как действующие, так и отставные, дружно застонут: «Менять сухопутные войска слишком трудно и слишком долго». Да, действительно, наращивание боевой мощи требует времени. Но здесь полезно вспомнить, что уже спустя восемь месяцев после получения в марте 1942 года приказа на реорганизацию военного министерства генерал Джордж Маршалл сумел высадить совершенно новые сухопутные войска на берегах Северной Африки.

Все просто: сухопутные войска США разваливаются. Как говорил в 1990-е годы бизнесменам Питер Друкер (Peter Drucker), «если хотите нового, прекратите делать старое». Конгресс должен начать действовать. Нет никакой необходимости забивать до отказа Арлингтонское кладбище.

Полковник в отставке Дуглас Макгрегор ветеран боевых действий, имеющий множество наград, доктор наук и автор пяти книг по военной тематике. Его последняя книга «Условия победы: почему одни страны выигрывают войны, а другие проигрывают» (Margin of Victory: Why Some Nations Win and Others Lose Wars) выйдет в будущем году.