Нам нужен Европейский энергетический союз, способный вести коллективные переговоры по поводу цены и выступать в качестве стратегического спонсора.

На поверхностном уровне последний газовый спор между Россией и Украиной представляется склокой по поводу цены и неоплаченного долга. Однако на самом деле затрагиваемые в данном случае вопросы имеют значительно большее значение. Они составляют часть более масштабной борьбы за контроль над поставками энергоносителей на территории всей Европы, борьбы, которая в конечном итоге будет определять баланс сил в отношениях с Россией в ближайшие два или три десятилетия. Для победы в этой борьбе Евросоюзу нужно будет продемонстрировать такую стратегическую компетентность и политическую волю, которыми он пока не обладает.

Те же люди, которые на прошлой неделе приказали Газпрому закрыть задвижки, вероятнее всего, отдали приказ на следующий день о подрыве трубопровода в Полтавской области на Украине. Они сделали это, будучи уверенными в том, что в Европе всегда найдутся влиятельные люди, готовые сделать неправильные выводы. Смысл послания, которое они хотели направить, состоит в том, что Украина является нестабильным несостоявшимся государством, а также главной угрозой безопасности энергетических поставок в Европу. Не было бы лучше для всех, если бы России было разрешено установить прямой контроль над украинскими трубопроводами или, по крайней мере, построить новые трубопроводы для того, чтобы убрать эту страну из цепочки поставок? В таком случае в Европу поставлялся бы российский природный газ, а Россия могла бы получать европейские деньги без мешающего и назойливого вопроса об украинском суверенитете. Вот суть этого аргумента.

Неслучайно Россия сделала свой ход как раз в тот момент, когда Европейская комиссия начала занимать жесткую позицию в области энергетической политики. Самым последним примером стало принятое ей месяц назад решение о проведении судебного разбирательства в отношении правительства Болгарии по поводу реализуемого ей вместе с Газпромом проекта «Южный поток». Этот трубопровод позволит России в обход Украины поставлять 15% необходимого Европе газа по трубопроводу, проложенному по дну Черного моря. Болгария и Газпром попытались обойти европейские правила относительно конкуренции и назвали свой трубопровод «соединительным участком» (inter-connector) для того, чтобы блокировать доступ к нему третьим странам и сохранить его как монопольный российский маршрут поставки. Однако Еврокомиссия, надо отдать ей должное, сказала «нет», и поэтому проект остановлен в ожидании дальнейших решений.

«Южный поток» является примером типичной российской энергетической стратегии, направленной на увеличение возможностей собственного экспорта и максимального сокращения вариантов европейского импорта. Как признался ранее в этом году глава компании OMV, австрийского партнера по «Южному потоку», смысл этого проекта стоимостью в 56 миллиардов евро, «состоит не в том, чтобы увеличить импорт газа, а в том, чтобы можно было его транспортировать в обход Украины». Он расширяет российскую инфраструктуру контроля за счет ликвидации переговорных возможностей Украины как транзитного государства, и при этом речь не идет об увеличении даже на одну молекулу объемов природного газа на европейском рынке.

Россия уже обладает значительным избытком трубопроводных мощностей — 250 миллиардов кубометров в год в сравнении с реальным объемом экспорта, который в прошлом году составил 161,5 миллиарда кубометров. Одной из целей является использование подобных избыточных мощностей для того, чтобы сделать конкурирующие проекты нежизнеспособными в финансовом отношении. «Южному потоку» уже удалось расправиться с проектом строительства трубопровода Nabucco-West, по которому мог бы поставляться новый природный газ из Азербайджана в некоторые наиболее зависимые от Газпрома страны Юго-Восточной Европы. «Южный поток» намерен с той же целью добраться до Хорватии, и при этом проектная мощность запланированной ветки примерно в два раза превосходит фактическое потребление газа в этой стране. По крайней мере частичным мотивом в данном случае является желание помешать планам строительства терминала по приему сжиженного природного газа на Адриатическом побережье Хорватии, способного обеспечить поставки газа нескольким странам этого региона.

Еще один серьезный вопрос, возникающий в связи с «Южным потоком», состоит в важности Балкан в меняющейся геополитике российских энергетических поставок и особенно в том, что касается того успеха, которого Россия смогла добиться в сотрудничестве с представителями местных элит по противодействию попыткам Евросоюза создать более либеральный и диверсифицированный энергетический рынок. Это не вызывает большого удивления в случае с Болгарией, где существуют сильные подводные течения славянофильского толка. Немецкая разведывательная служба БНД недавно пришла к выводу, что треть болгарской экономики контролируется Москвой. То же самое можно сказать о Сербии, самопровозглашенном «стратегическом партнере» России, где приватизированный национальный энергетический монополист NIS был продан Газпрому в 2008 году.

Настоящим сюрпризом является то, каким образом Россия смогла получить возможность оказывать влияние на такие страны-члены Евросоюза, как Хорватия и Словения. Несмотря на наследие в виде напряженности, оставленного балканскими войнами, обе страны активно участвуют в реализации проекта «Южный поток», а также заявляют о своем большом желании сотрудничать с Россией в других энергетических проектах. Правительство Хорватии ведет переговоры с российскими государственными энергетическими гигантами «Газпромом» и «Роснефтью» относительно поглощения ими своего собственного энергетического лидера компании INA. Загреб втянут в жесткий спор с одним из нынешних совладельцев — с венгерской фирмой MOL. В ситуации, напоминающей дело ЮКОСа, бюрократический обструкционизм и судебные запугивания используются для того, чтобы выдавить MOL. При этом на заднем плане маячит определенный набор сменяющих друг друга консультантов в области энергетики и бывших правительственных советников (некоторые из них имеют тесные связи с Россией), горящих желанием облегчить заключение сделки с Москвой.

Все это позволяет увидеть жалобы по поводу европейского «супергосударства» в определенной перспективе. Когда речь идет об отношениях с реальным супергосударством — напористой, авторитарной, централизованной Россией, — Евросоюзу часто не хватает инструментов для эффективного ответа. ЕС понимает, что Россия пытается сделать, и способен даже выработать стратегию ответа. Но если он реально хочет поддержать независимость Украины или добиться прогресса в ослаблении давления России на европейские энергетические поставки, он остается зависимым от желания на местах в странах-членах Евросоюза довести эту работу до конца. Хотя все знают о том, что «Южный поток», а также предпринимаемые Россией шаги в Хорватии направлены на противодействие заявленным амбициям Евросоюза относительно диверсификации энергетических поставок, Европейская Комиссия вынуждена полагаться на политику в области конкуренции и использовать ее в качестве замены реальной стратегической власти, необходимой для перестройки европейской энергетической системы в общих интересах.

Ответ на сложившуюся ситуацию сформулировал ранее в этом году премьер-министр Польши Дональд Туск: создание Европейского энергетического союза, способного коллективно вести переговоры с Россией относительно цены и действовать в качестве стратегического спонсора при создании новой инфраструктуры, необходимой для достижения реальной энергетической независимости. Включение Украины в этот консорциум покупателей позволит еще больше притупить российское энергетическое оружие. Альтернативный вариант, состоящий в продолжении нынешних невнятных действий, будет означать, что преимущество в Большой игре европейской энергетической политики остается у Москвы.

Дэвид Кларк — основатель и редактор блога Shifting Grounds; также работал специальным советником Робина Кука (Robin Cook) в Министерстве иностранных дел с 1997 года по 2001 год.