Прощание с Шеварднадзе

Грузия – страна индивидуалистов и романтиков. Не только в обычной жизни, но и в политике. Быстро верят, влюбляются. Могут быстро разуверится и возненавидят. Как и в любой небольшой в несколько миллионов человек стране, где события происходят стремительно, но помнят о них долго. Тем более на Кавказе – в сплетении традиций, мировоззрений, родственных и клановых отношений. Если говорит о том, что от любви до ненависти один шаг, то это может относиться и к Грузии. Точнее – к людям, живущим в Грузии.

Эдуарда Шеварднадзе недобрым словом поминают многие. Конечно, есть и явные сторонники, их, думаю, немного. И значительно число растерянных последние 20 лет людей, которые были вынуждены бежать из Абхазии, кто сейчас живет в разных странах – от Коста-Рики до Австралии, и которые недобрым словом поминают виновника в их бедах. И не только беженцы.

В последнее время добрым словом понимал только Бидзина Иванишвили, неожиданно для многих вдруг заявивший, что при Шеварднадзе экономика была в лучшем положении, чем при Саакашвили. Эта оценка была скорее основана на ненависти к Саакашвили, чем на искренней любви и уважении к Шеварднадзе. Но упрямая статистика свидетельствует об обратном.

У 86-летнего Шеварднадзе было много врагов. Как и друзей, конечно. И если оценивать его поступки последних десятилетий, то два врага, о которых он помнил всегда, было явными – Звиад Гамсахурдиа и Михеил Саакашвили. Первого он сместил в 1992 году, второй сместил Шеварднадзе спустя 11 лет.

Если внимательно прочесть биографию Эдуарда Шеварднадзе, то первая деталь вызывает некоторое удивление. Его трудовая деятельность началась сразу с номенклатурной карьеры инструктора райкома комсомола. Коммунистические деятели всегда гордились первыми строками своих биографий, вписывая хотя бы несколько месяцев работы токарем, дояркой или даже дворником. В СССР так считалось достойным началом партийно-хозяйственной деятельности будущей номенклатуры. Как тогда с гордостью говорилось – «я от сохи» или «я от станка».

«Солнце для Грузии восходит на севере»

Карьера была стремительной. Инструктор, зав. отделом райкома, секретарь горкома, партийная школа, инструктор ЦК ЛКСМ, секретарь Кутаисского обкома ЛКСМ, второй секретарь ЛКСМ, наконец, первый секретарь ЛКСМ. В этот промежуток, как свидетельствует биография, он окончил Тбилисский медицинский техникум и Кутаисский пединститут. Те, кто жил в те времена, тот знает, как номенклатура училась и как получала дипломы.

В официальном жизнеописании есть один факт, который должен стать объяснением следующего этапа карьерного роста – в 1957-61 годах, будучи первым секретарем ЦК ЛКСМ Шеварднадзе знакомится с Михаилом Горбачевым. Это немного странно, потому что Горбачев в те годы был сего лишь секретарем Ставропольского горкома ВЛКСМ и позаботиться о будущем своего соратника спустя 35 лет он вряд ли мог. Но так бывает в биографиях номенклатуры – вдруг тогда между ними пробежала коммунистическая искра.

С 1961 года у Шеварднадзе начинается партийный рост, вначале незначительный – с секретаря райкомов. А с 1964 по 1972 годы он вдруг оказывается на руководящих постах в МВД Грузии, вначале первым заместителем министра, потом и самим министром. В 1972 году на несколько месяцев назначается первым секретарем Тбилисского горкома КП и в том же году – первым секретарем ЦК Компартии Грузии. И вот здесь начинается самый интересный период в его жизни. Официально сообщается, что за первые полтора года во главе грузинских коммунистов он «уволил 20 министров, 44 секретаря райкомов, 3 секретарей горкомов, 10 председателей райисполкомов и их заместителей, назначив на их места сотрудников КГБ, МВД и молодых технократов». В последующие годы было арестовано более 30 тысяч человек, уволено более 40 тысяч освобождены со своих постов. Среди них, как пишут историки, половина были членами КПСС.

Сам Шеварднадзе называл эту кампанию «борьбой с коррупцией». В 1981 году ему вручили звезду «Героя социалистического труда», а спустя четыре года забрали в Москву. Но память о его репрессиях до сих пор хранится в Грузии. Тогда, в 1972 году он сместил Василия Мжаванадзе, обвинив его в покрывательстве «цеховиков». Именно тех самых сапожников, ательеров, портных и художников, которые процветали в Грузии при Шеварднадзе, и работают сейчас, уже официально.

Не знаю, были ли в предыдущей жизни Шеварднадзе факты, когда он устраивал «разносы», но потом они точно были. Казалось бы простой вопрос к министру внутренних дел Шеварднадзе с 1965 по 1972 годы – а что глава самого могущественного ведомства сделал, чтобы искоренить «коррупцию»? Почему он начал «борьбу с коррупцией» только в ранге первого секретаря ЦК, вынудив уйти предшественника Мжаванадзе? Сам Василий Мжаванадзе, ветеран и инвалид войны, называл Шеварднадзе злопамятным человеком, много лет помнившим эпизод в Мцхета, когда Мжеванадзе назвал Шеварднадзе «каким-то мальчишкой».

Злопамятство Шеварднадзе преследовало его коллег всю его трудовую деятельность. Он мстил и наказывал, непослушных подвергал гонениям и репрессиям. Но имел и другую тактику – умел понравится, вовремя подсказать, вовремя быть нужным. Казалось бы странным в 1985 году увидеть Шеварднадзе в кресле министра иностранных дел СССР и члена Политбюро ЦК КПСС. Сомневаюсь, что на это сыграл упомянутый в биографии эпизод знакомства с Горбачевым, но факт остается фактом – не будучи дипломатом и не имеющим опыта международной работы, Шеварднадзе оказывается во главе внешней политики СССР.

Принимал ли Горбачев сам решение или выслушал совет «мистера нет», Андрея Громыко, бессменно возглавлявшего МИД СССР 18 лет? Шеварднадзе почему-то сразу прослыл «импозантным политиком». В этом случае не стоит обольщаться – Громыко оставил огромный штат своих сотрудников и советников, которые помогали Шеварднадзе обживаться на новом месте. А грузин – Шеварднадзе, Иванишвили или Саакашвили – всегда импозантен, традиции такие.

СССР к тому времени медленно умирал, о чем конечно знали и Горбачев, и Шеварднадзе, и Громыко. После смерти очередного Генсека стране нужны были «новые лица»: Громыко вначале выдвинул Горбачева во главе КПСС, потом, скорее всего, Шеварднадзе, опасаясь появления на своем месте престарелого партократа. Сам же Громыко до 1988 года находился на почетной должности председателя президиума Верховного Совета СССР, формально он был вторым человеком в стране.

С середины 80-х годов экономика СССР падала с невероятной скоростью – из-за советской оккупации Афганистана и введения в связи с этим санкций. Теперь уже Громыко не мог как раньше всем говорить «нет», нужен был человек, который бы начал говорить «да». Мог бы улыбаться и говорить витиеватые речи, как тосты за грузинским застольем. И хотя Шеварднадзе был косноязычным, плохо владеющим русским, а тем более дипломатическим языком, на посту внешнеполитического рупора он пригодился. Ему приписывают различные успехи, но разрушение Берлинской стены и объединение Германии было не достижением советской демократии, а достижением западной, и поражением советской системы. С точки зрения прошлой советской политики, Шеварднадзе методично соглашался с Западом со всем – устанавливал отношения с США и с объединенной Германией, согласился на вывод советских войск из Афганистана. Кстати, падение Берлинской стены на самом деле был не первым актом объединения Восточной и Западной Европы, за несколько месяцев до этого Венгрия открыла свои границы для Австрии. И тем не менее, Шеварднадзе оказался неплохим исполнителем, выкручиваясь из кризиса, как мог.

В официальной биографии есть еще один фрагмент – трагический для Грузии, но представленный как его поступок – Шеварднадзе якобы осудил действия советской армии, 9 апреля 1989 года жестоко разогнавшей мирный митинг в Тбилиси. Шеварднадзе был тогда в Тбилиси, это достоверно известно, а какова его роль в разгоне – до конца не известно. Известно, что тогдашним его врагом был первый секретарь ЦК КП Грузии Джумбер Патиашвили. Злые языки поговаривают, что разгоном людей Шеварднадзе хотел спровоцировать уход Патиашвили. Что, в принципе, в итоге и получилось.

Московский период жизни Шеварднадзе был полон насыщенными событиями. Почет, уважение, новые знакомства, связи сопровождали Шеварднадзе всегда, но в Москве они вышли на советский простор и даже международный. Горбачев и старая номенклатура из группы Громыко его ценила не только как верного ленинца, но как настоящего грузина с широкой душой для друзей и беспрекословной жестокостью для врагов. В лучших традициях партноменклатуры он обладал витиеватостью иносказательности, заявив однажды, еще будучи первым секретарем ЦК КП Грузии, что «солнце для Грузии встает на севере». И, кажется, всегда в это верил.

Во главе независимой Грузии

Новая звезда Шеварднадзе взошла в 1992 году, когда он возглавил переворот, сместив первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа. Он сам себя назначил председателем Государственного Совета Грузии, распустив законно избранный парламент. Вскоре была введена должность Главы государства, на которую Шеварднадзе был избран безальтернативно. Спустя несколько месяцев начались военные действия в Абхазии, закончившиеся в 1993 году изгнанием 350 тысяч этнических грузин. Шеварднадзе потерял и Абхазию и Южную Осетию, но потом, после войны в 2008 году с удовольствием напоминал Саакашвили о его поражении в августовской войне. Сейчас трудно найти беженца из Абхазии, который бы спокойно произносил имя Шеварднадзе.

Все эти события начала 90-х годов и потом, вплоть до отставки Шеварднадзе в 2003 году показали, что он не был самостоятельным политиком. Был коммунистическим чиновником – да, возглавлял МВД Грузии и подчинялся главку СССР – нет проблем. Но стать самостоятельным руководителем страны у него не получилось. При Шеварднадзе Грузия стала самой коррумпированной страной на постсоветском пространстве. Вплоть до «революции роз» в Грузии наблюдателями за общественным порядком и исполнителями в правоохранительной системе были воры в законе. Люди шли к ним, а не в полицию или прокуратуру. Тбилиссцы до сих пор с содроганием вспоминают, как в середине 90-х годов в центре города могли убить из-за мобильного телефона или новых кроссовок.

Шеварднадзе попал в цугцванг: его личная дружба с Горбачевым сыграла с ним злую шутку, не позволив наладить отношения с Ельциным. Шеварднадзе вдвойне ненавидели советские генералы – за развал СССР. Внутри Грузии на него давила оппозиция, обвиняя в убийстве Гамсахурдиа. Коррупция расцветала, криминал жил вольготно. В сентябре 2001 года молодой министр юстиции Михеил Саакашвили, проработавший на этой должности всего 11 месяцев, написал заявление об уходе, заявив, что работать в условиях тотальной коррупции невозможно. Выпускник четырех западных университетов стал одним из основателей новой оппозиции и организатором «революции роз».

Саакашвили

Теперь у Шеварднадзе появился очередной враг – молодой юрист. Михаил Саакашвили выпил холодный чай из стакана Шеварднадзе в ноябре 2003 года, во время захвата парламента, а спустя полтора месяца вынудил его признать полное поражение. За Саакашвили проголосовало 96,27 процента избирателей, и это ровно столько людей, которые уже не могли терпеть Шеварднадзе во главе страны.

К чести Саакашвили, получившего великолепное образование на Западе, он не стал преследовать Шеварднадзе. Тот получил государственное обеспечение – виллу, охрану и автомобили. Но забыть свой провал он не мог до конца своей жизни. Почти каждую неделю грузинские желтые газеты брали у него интервью, в которых он ругал Саакашвили, обвиняя его во всех грехах, к которым сам был причастен. Наиболее активным Шеварднадзе стал, когда на политической арене Грузии появился Бидзина Иванишвили, ставший любимчиком пенсионера. Тот отвечал ему взаимностью, называя период Шеварднадзе временем расцвета грузинской экономики. Теперь у Шеварднадзе появился влиятельный заступник, который мстил за него. Но в минувший вторник внучка разрушила и этот миф – София Шеварднадзе призналась, что ее дед недолюбливал Иванишвили.

Вся жизнь Шеварднадзе прошла в борьбе. Он унижал одних, сажал в тюрьму других, мстил третьим. С врагами расплавлялся быстро, как только появлялась возможность. Мстил Василию Мжаванадзе, потом Джумберу Патиашвили, ненавидел Звиада Гамсахурдиа, терпеть не мог Михаила Саакашвили. Это только самые видные враги покойного, а сколько еще было малоизвестных и неизвестных широкому кругу. «Седой лис» - прозвище не от того, что он рано поседел, а от того, что всегда «высиживал» свои жертвы, хитрил и ловил момент.

Шеварднадзе был представителем эпохи развитого социализма, что в грузинском варианте советского времени называлось влиятельным диктатором местного пошиба. С приходом Саакашвили он понял, что время «откатов» и «районных братанов» закончилось. Саакашвили же, несмотря на все гадкие слова Шеварднадзе о нем, в день его смерти написал в «Фейсбуке»:

«Хочу выразить мои соболезнования по поводу кончины президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе его семье и близким. Эдуард Шеварднадзе был очень важным политическим деятелем в период распада Советской Империи и в сложный и драматический период постсоветской Грузии, в истории которой его роль еще долго будут оценивать историки.

В 2003 году, когда мы пришли к власти, не смотря на категорические требования значительной части общества и многих политических деятелей судить его, мы отказались от этого, так как считали, что это повредит институту президента и в целом имиджу Грузии. Более того, по моему поручению ему были оставлена президентская резиденция и сохранены другие привилегии, думаю, что это было правильное решение. Сегодня я придерживаюсь того же мнения, не смотря на то, что Эдуард Шеварднадзе постоянно призывал нынешнее правительство, активным сторонником которого он являлся, преследовать и арестовать меня и моих соратников.

Сегодня, в Президентской библиотеке Саакашвили, рядом со стендом Президента Гамсахурдиа, есть и стенд Эдуарда Шеварднадзе.

Несмотря на различные политические взгляды, как граждане Грузии, мы должны воздать достойные почести памяти второго Президента Грузии.

Пусть земля ему будет пухом!»

Аминь!

Вечная память

Конечно Шеварднадзе будут помнить еще долго. Он был хозяином Грузии тридцать с лишним лет, даже когда работал в Москве. Он хотел оставаться таким навсегда. Как навсегда для одних он останется добрым отцом и любящим дедом, для других – диктатором и источником бед и трагедий. Он был лишь одним из нескольких сотен героев маленькой Грузии, пережившей за свою историю гениальных Давида Агмашенебели (Созидателя) и Тамар, многочисленных предателей и тиранов. Их всех помнят.