Реальная история территории в составе России

Очевидно, что попытки нынешних властей Украины насильственно установить на юго-востоке этнократический политический режим идут вразрез с реальными историческими процессами на этой территории. Однако, чтобы разобраться в феномене Новороссии в истории России (и Украины, разумеется, тоже), следует начать с самого понятия «Новороссия». Его состав отсылает нас к концепту «Новая Россия», указывая на относительную «молодость»  этой части Российской империи. Действительно, масштабные процессы присоединения и начала освоения земель Новороссии относятся к периоду царствования императрицы Екатерины Великой (1762–1796), хотя первые поселения по инициативе российской короны там появляются на полтора десятилетия раньше.

В «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона»  предыстория Новороссии описана следующим образом: «До половины XI в., в нем жили бужане, угличи, тиверцы, торки, печенеги, хазары. До половины XIII в. господствующим населением были здесь половцы; позже юго-зап. часть заняли литовцы, а в остальной кочевали татары, способствовавшие обращению страны в степь. С началом XVI в., появляются в сев.-зап. части запорожцы, а остальное все огромное пространство Черноморья от р. Синюхи до Днепра, и затем до Азовского моря было необитаемой обширной степью еще в 1740-х годах. Запорожцы считали весь край, до донских станиц, своим, и эта мысль, с присоединением Малороссии к России, перешла к русским государям». Так или иначе, но именно за годы правления Екатерины II существенно возросла территория Российского государства за счет присоединения плодородных южных земель — большого Причерноморья, а также восточной части Речи Посполитой. Венцом российской победоносной стратегии на юге в XVIII веке стало присоединение Крыма, состоявшееся в 1783 году, после неоднократных попыток еще со времен царствования Петра Великого (годы самостоятельного правления — 1689–1725).

Переход от характерной для XVI — первой половины XVIII веков стратегии выстраивания цепочки оборонительных укреплений («засечной черты» ), защищавших южные рубежи России от регулярных набегов кочевников, прежде всего, крымских татар, к активному присоединению по большей части «безгосударственных»  (кроме собственно Крымского ханства) и бесхозных степных территорий позволил решить три важнейшие задачи. Во-первых, ликвидировать многовековую проблему частого разорения кочевниками русских земель и угона в рабство населения, во-вторых, приступить к укоренению в этих плодородных и богатых природными ископаемыми землях оседлого населения, способного к их полноценному освоению под эгидой сильного государства, в-третьих, обеспечить широкий выход России к берегам Черного моря для защиты новых земель и развития морской торговли.

Здесь уместно подчеркнуть, что хотя Новороссией принято называть обширные земли на европейском юге России, присоединенные к империи по итогам многочисленных мирных договоров с Турцией (1739, 1774, 1791, 1812 годов), эта расхожая описательная схема содержит в себе большой смысловой изъян: строго говоря, ни пяди земли Дикого Поля, служившего долгое время проходным двором с юга на север и с востока на запад, Турции не принадлежало, османский протекторат над Крымским ханством носил весьма условный характер, устойчивого контроля Крымского ханства над северным побережьем Черного и Азовского морей (югом сегодняшних Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской, Донецкой областей, частью территории Ростовской области и Кубани) не было.

Если хронологические рамки возникновения феномена Новороссии, а также ее изначальная государственная принадлежность не вызывают особых споров у серьезных специалистов, то в оценках территориального состава встречаются разногласия. В дореволюционной историографии к Новороссии нередко относили без всякой дифференциации все земли на юге империи, присоединенные Екатериной Великой и ее полководцами. Однако чаще всего под Новороссией подразумевались причерноморские губернии — Бессарабская, Екатеринославская, Таврическая и Херсонская. Сегодня это Одесская, Николаевская, Херсонская, Днепропетровская, Запорожская, Кировоградская, Донецкая и Луганская области Украины (отметим в этом контексте создание самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик), а также российский Крымский федеральный округ.

Новороссийская губерния как отдельный субъект администрирования существовала в период правления Екатерины Великой с 1764 по 1783 год, была восстановлена указом Павла I от 12 декабря 1796 года, в 1802 году была разделена на Екатеринославскую, Николаевскую (с 1803 года — Херсонскую) и Таврическую губернии. При этом следует отметить, что Новороссийско-Бессарабское генерал-губернаторство сохранилось до 1874 года.

Поставленные Санкт-Петербургом задачи скорейшего освоения новых земель задали темп и характер заселения Новороссии, а именно — колонизацию полиэтническим населением преимущественно христианского вероисповедания и ускоренную урбанизацию края, сопровождавшуюся его быстрой индустриализацией (кораблестроение, сталеплавильное дело, угледобывающая отрасль и т.д.).

Историки выделяют два вида колонизации пустующей территории Новороссии: русскую и иноземную. К первой относились малороссы и великороссы, не утратившие тогда еще принадлежности к единой вере и самоощущения как единого народа, при всех региональных, сословных и диалектных различиях. Субъектами масштабной колонизации стали запорожские казаки, переселенцы с правобережной, левобережной и слободской Украины, казенные и экономические крестьяне коренных российских губерний, отставные солдаты и матросы из великороссов, однодворцы, старообрядцы. Свободные селяне, включая раскольников из Польши и Молдавии, получали значительные льготы и освобождались на определенный срок от налогов; из-за заинтересованности властей в привлечении поселенцев определенные возможности со временем легализоваться появлялись и у беглых крепостных крестьян.

Национально-сословные характеристики иноземной колонизации Новороссии также имели свои особенности. Прежде всего, следует подчеркнуть этническое разнообразие в рядах новопоселенцев: немцы, болгары, молдаване, греки, поляки, сербы, армяне, а также евреи, получившие наряду с представителями других народов право владеть землей в Новороссии… Особую привлекательность предложение принять российское подданство в обмен на свободное вероисповедание и хозяйствование имело для родственных русским по крови и духу народов, подвергавшихся угнетению и притеснению со стороны оттоманской Порты. Пионерами иноземной колонизации Новороссии стали православные сербы — так появились Новая Сербия (на территории сегодняшней Кировоградской области Украины) и Славяно-Сербия (Донбасс). Вместе с тем, среди иноземных колонистов значительную долю составляли семьи и лица, стремившиеся обосноваться не в новых сельскохозяйственных районах, нуждавшихся в тяжелом крестьянском труде, а в создаваемых с нуля городах — Одессе, Херсоне, Николаеве, Севастополе, Мариуполе, Екатеринославе (Днепропетровске), где риски занятия торговлей и ремеслами с лихвой окупались отсутствием конкуренции и протекционистскими мерами короны.

Баснословные льготы для иноземных колонистов (погашение путевых расходов, льготное кредитование, мораторий на взимание налогов и выполнение повинностей на 30 лет и т.д.), старт которых отмечен в манифестах Екатерины Великой 1762 и 1763 годов, привлекли массу добровольных переселенцев из-за рубежа и даже поставили их в более выгодное положение по сравнению с русскими жителями Новороссии.

На начальном этапе возникли неожиданные «внутренние»  проблемы с обеспечением безопасности новопоселенцев. Так, сербские колонии неоднократно подвергались погромам со стороны запорожских казаков, что стало одной из причин ликвидации Запорожской сечи, наряду с поддержкой частью запорожцев Пугачевского бунта, потребностями в унификации административного управления и сворачиванием военных угроз, оправдывавших ранее казацкие «вольности»  в глазах Санкт-Петербурга.

Результаты такой государственной политики не заставили себя долго ждать: если в 1768 году в Новороссии проживало около 100 тысяч жителей, то в 1823 году, при всех сложностях подсчета из-за изменчивости административно-территориального устройства России, насчитывалось около 1,5 миллиона человек.

Если специфические национальные черты малых замкнутых колоний сохранялись и воспроизводились из поколения в поколение, но постепенно стирались, то процесс формирования новороссийской общности из различных этнических групп в городах шел стремительно. Одним из показателей этого процесса стала обыденность смешанных браков, не характерная для большинства «старых»  регионов Российской империи.

Аграрно-сырьевой характер развития большей части территории Новороссии к концу XIX века стал дополняться ускоренным развитием добывающей и металлургической промышленности в Донецко-Криворожском районе, что подтолкнуло к новой фазе заселения городов Новороссии за счет русских рабочих. Это ключевым образом повлияло на формирование преимущественно русской идентичности городов края (безусловно — русскоязычной, при всей этнической пестроте горожан), тогда как на селе сохранялись некоторые специфические малороссийские черты.

Бурное экономическое развитие Донецкого бассейна, славившегося своими сталеплавильными заводами, угледобычей и машиностроением, предопределило интерес промышленников к рассмотрению вопроса об экономическом выделении и административном обеспечении Донбасса, чьи территории располагались в границах Екатеринославский и Харьковской губерний, а также Области Войска Донского — с различными условиями и правилами хозяйствования. Примат экономического районирования отстаивал созданный в Харькове Совет съездов горнопромышленников Юга России (1877–1918), ставший первым в России региональным «протопарламентом», призванным отстаивать экономические интересы промышленников и капиталистов Донецко-Приднепровского и Харьковского экономических районов перед правительственными кругами в Санкт-Петербурге. Достаточно сказать, что среди создателей и активных участников «Совета съездов»  были такие представители деловых кругов, как Алексей Алчевский, Петр Горлов, Иван Иловайский, чьи имена до сих пор остаются на карте в качестве отцов-основателей промышленных центров Алчевск, Горловка, Иловайск.

Февральская революция 1917 года запустила механизмы дезинтеграции России, умеренные автономистские требования на основе учета социальных, экономических и национальных особенностей того или иного региона стремительно захлестывались радикальными проектами социально-классовой или национально-сепаратистской диктатуры. Обозначились первые противоречия между сторонниками украинской «самостийности»  Киева и противниками «национального выделения»  в Донбассе и Харькове. В апреле-мае 1917 года в Харькове прошел первый Съезд советов рабочих депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов, делегаты которого, осознавая социально-экономическую общность трудящихся этого макрорегиона, приняли решение об образовании Донецко-Криворожской области в составе 12 административных районов на территории бывших Екатеринославской и Харьковской губерний, а также части Таврической губернии и Области Войска Донского.

Претензии заседавшей в Киеве Центральной рады на отнесение Донецко-Криворожской области к территории Украины проявились уже летом 1917 года, когда Временным правительством в Петрограде рассматривался вопрос о границах Украины. В этом вопросе претензии киевских националистов на украинизацию области столкнулись с противодействием как рабочего «Съезда советов», так и буржуазного «Совета съездов». В частности, один из столпов Совета съездов горнопромышленников Юга России Николай фон Дитмар 1 августа 1917 года на заседании Временного правительства России дал недвусмысленную оценку ситуации: «Весь этот район как в промышленном отношении, так и в географическом и бытовом представляется совершенно отличным от киевского. Весь этот район имеет свое совершенно самостоятельное первостепенное значение для России, живет самостоятельною жизнью, и административное подчинение харьковского района киевскому району решительно ничем не вызывается. Такое искусственное подчинение только осложнит и затруднит всю жизнь района, тем более что это подчинение диктуется вопросами не целесообразности и государственными требованиями, а исключительно национальными притязаниями руководителей украинского движения». Такие аргументы были приняты во внимание Временным правительством, постановившим 4 августа 1917 года, что к территории Украины относятся лишь следующие пять губерний — Киевская, Волынская, Подольская, Черниговская и Полтавская.

Киевская Центральная рада воспользовалась свержением Временного правительства в Петрограде для провозглашения Украинской народной республики, продекларировав включение в свой состав земель Новороссии. Такой выпад встретил отпор со стороны Донецко-Криворожской области, руководство которой 16 ноября 1917 года предприняло следующий шаг: «Развернуть широкую агитацию за то, чтобы оставить весь Донецко-Криворожский бассейн с Харьковом в составе Российской Республики и отнести эту территорию к особой, единой административно-самоуправляемой области». 12 февраля 1918 года в Харькове была провозглашена Донецко-Криворожская Советская Республика (ДКСР), сформирован Совет народных комиссаров из числа большевиков, меньшевиков и левых эсеров во главе с Федором Сергеевым (Артемом).

Однако пламя гражданской войны и иностранной интервенции полностью охватило ДКСР до того, как новая республика смогла хоть как-то сформироваться. Бежавшая из Киева под ударами красных Центральная рада 9 февраля 1918 года в Брест-Литовске подписала сепаратный договор с Германией и Австро-Венгрией об оккупации Украины «для защиты от Советской России». Несмотря на резкий протест ДКСР («Всем. Всем. Всем. Киевское правительство Рады вторглось в пределы нашей Донецко-Криворожской Республики. Мы заявляем, что Киевское правительство не может ссылаться, завоевывая нашу республику германо-австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права на завоевание» ), Донбасс и Харьков были оккупированы германо-австрийскими войсками и отрядами УНР в качестве «украинских»  территорий. Берлину и Вене в условиях мировой войны было выгодно завладеть как можно большими ресурсами на оккупированных территориях, так почему же было не продвинуть на юго-восток умозрительные границы Украины? Силы были неравны (восемь тысяч местных красноармейцев против нескольких германо-австрийских дивизий), поэтому 7–8 апреля 1918 года правительство ДКСР было вынуждено эвакуироваться из Харькова в Луганск, а 28 апреля отступить за Дон и в Царицын.

Такая же судьба постигла в марте 1918 года Одесскую Советскую Республику, а в апреле того же года — Советскую Социалистическую Республику Тавриды, признававших верховную власть в лице Совнаркома Петрограда.

За поражением Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года последовал отвод оккупационных войск с захваченных территорий. В результате этого в начале декабря 1918 года в Харьков вернулось правительство ДКСР. Однако в руководстве большевиков возобладала идея создания «большой»  советской Украины по обе стороны Днепра и максимального учета интересов и требований «украинских товарищей». Так 17 февраля 1919 года было принято постановление Совета Обороны РСФСР о ликвидации Донецко-Криворожской Советской Республики, а 10 марта на съезде советов в Харькове была провозглашена Украинская Социалистическая Советская Республика (УССР). Между прочим, достался УССР от ДКСР не только Харьков в качестве украинской республиканской столицы до 1934 года, но и Таганрог, переданный в состав РСФСР в 1924 году.

В годы гражданской войны значительная часть городского населения Новороссии в своих симпатиях скорее склонялась к белым. Следует отметить, что именно власти белых пошли на воссоздание топонима «Новороссия» : 25 августа 1919 года была образована Новороссийская область Вооруженных сил Юга России с центром в Одессе, охватывавшая территорию бывшей Херсонской губернии и некоторых уездов Таврической губернии. С возвращением на эти территории советской власти симпатизанты белых подверглись жестоким репрессиям, принявшим особенно массовый характер в Крыму и Одессе, а само название «Новороссия»  на долгие десятилетия полностью исчезает из употребления.

В 1920-е — начале 1930-х гг. на большей части территории бывшей Новороссии, отданной УССР, проводилась усиленная украинизация органов власти и судопроизводства, системы образования и культуры, печати и книгоиздания. Украинизация как один из подвидов всесоюзной политической и культурной кампании по «коренизации»  была призвана укрепить положение большевиков на местах, искоренить старорежимные сословные и культурные форматы, связанные с русскоязычной общественной средой. Уже в апреле 1923 года XII съезд РКП(б) провозгласил «коренизацию»  официальным партийным курсом в национальном вопросе. Тогда же VII конференция КП(б)У заявила об украинизации, оформленной сразу же соответствующими декретами в республиканских ЦИК и Совнаркоме. Как было принято в то время, утверждались фантастические сроки для реализации политических решений: к 1 января 1926 года завершить украинизацию государственных структур и предприятий! Это приводило к массовым притеснениям рабочих и служащих, для которых русский язык был родным. В Госархиве Луганской области, в частности, хранятся документы с такими формулировками: «Подтвердить, что на службу можно принимать только лиц, владеющих украинским языком, а не владеющих можно принимать только по согласованию с Окружной комиссией по украинизации» ; «Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы». А президиум Сталинского (Донецкого) окрисполкома в июле 1930 года принял следующее решение: «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации» .

Однако на смену кампании по тотальной украинизации в 1930-е гг. пришли иные репрессивные политические кампании, в рамках которых наиболее ретивые украинизаторы из числа мелкого партийного и советского руководства подверглись «чисткам»  в качестве «национал-уклонистов». В целом историки сходятся во мнении, что усиленная украинизация была свернута в 1938 году, когда с 1 сентября русский язык вводится в качестве предмета преподавания во всех школах УССР.

Историческая территория Новороссии чрезвычайно сильно пострадала в годы нацистской и румынской оккупации, тотальному уничтожению подвергалось еврейское и цыганское население, велико было сопротивление местного населения оккупантам.

В послевоенные годы юго-восток Украины был восстановлен из руин и развит в качестве общесоюзной базы для горнодобывающей, сталелитейной, нефтехимической, машиностроительной, судостроительной промышленности и военно-промышленного комплекса. Националистические настроения были чужды абсолютному большинству населения Одесской, Николаевской, Херсонской, Днепропетровской, Харьковской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей. Практически полностью отсутствовала украинская культурная среда в Крыму, который был передан Украине из состава РСФСР волюнтаристским решением Никиты Хрущева 19 февраля 1954 года. Вместе с тем, закрепление за УССР по итогам Второй мировой войны территории Закарпатья, Буковины и Галиции, никогда до этого не входивших в состав Российской империи, привнесло в Советскую Украину чуждую и переполненную ненависти общественную среду и интеллигенцию, пропитанную крайне агрессивным национализмом бандеровского толка. Советские власти боролись с этими проявлениями, однако адепты доктрины этнического превосходства украинцев лишь затаились до «лучших времен» .

Такие времена наступили с распадом СССР и обретением Украиной независимости, ознаменовавшейся новой волной украинизации, закрытием русских школ, переписыванием истории на националистический лад, восхвалением петлюровцев и бандеровцев как «героев»  на государственном уровне. Неудивительно, что в таких условиях чуждая этнократическим потугам киевских властей идея исторической Новороссии стала обретать массу сторонников на юго-востоке Украины.