В Европе религия в достаточной степени отделена от личности, а влияние церкви (католической, разумеется) на поведение граждан зависит от ее умения конкурировать с другими верованиями. Все остальное идет по инерции. В Латинской Америке же дело обстоит совсем по-иному.
На коллективном бессознательном (или, наоборот, очень даже сознательном) уровне религия в Латинской Америке является важным политическим фактором. И это прекрасно знает президент Бразилии Дилма Русеф, убежденная католичка, в чьем рабочем кабинете висит изображение Богородицы. Пятого октября в стране состоятся президентские выборы, и Русеф таким образом надеется привлечь к себе сердца 42 миллионов своих сограждан, почитающих Иисуса, но при этом относящих себя к протестантам, чьи ряды стремительно растут по всей Латинской Америке.
С 2000 по 2013 год число католиков сократилось, по данным Latinobarómetro, на 13%, а в Бразилии, где католиков больше всего в мире (около 130 миллионов), количество протестантов выросло на 60%. В Центральной Америке они уже наступают на пятки католикам, составляющим лишь половину населения.
В конце прошлой недели Русеф в сопровождении известных людей присутствовала при открытии Храма Соломона Всемирной Церкви Царствия Божия, который может вместить в себя намного больше тысяч верующих, чем Собор Святого Петра в Риме. Русеф, которой после гибели в авиакатастрофе кандидата от Социалистической партии Эдуардо Кампоса, по всей видимости, придется бороться за президентское кресло с Мариной Силва, чернокожей протестанткой и борцом за чистоту окружающей среды, вновь заявила о своей твердой вере в силу молитвы и, по всей видимости, надеется с ее помощью избежать всегда непредсказуемого второго раунда выборов. Но, при помощи молитвы или без нее, привлечение на свою сторону части голосов протестантов будет, безусловно, большим везением для Русеф. Может ли кто-нибудь представить себе Родригеса Сапатеро, который молится о победе Социалистической рабочей партии Испании (PSOE), или Франсуа Оланда, размахивающего кропилом? На это не способен даже Рахой.
Активные пользователи социальных сетей, в особенности Twitter, могли убедиться в том, что испанцы даже не упоминают небесные силы, в то время как обитатели наэлектризованного латиноамериканского пространства, католики и протестанты, молятся даже при входе в сеть. Но как объяснить эту религиозную истовость, столь милую протестантской душе?
В своей книге «Рухнувшая утопия» (La utopía desarmada) Хорхе Кастанеда (Jorge Castañeda) называет политический популизм «отражением несбывшейся латиноамериканской мечты о безболезненном достижении современного уровня развития». Мне это тоже кажется упованием на чудо, опять же скорее протестантским, чем католическим, популизмом, который решает все проблемы, а также какой-то немыслимой смесью религий.
Латиноамериканское католичество, которое все еще отступает, несмотря на то, что новым папой Римским избран представитель Аргентины, тем не менее охватывает гораздо более широкий политический диапазон — от правых до левых — чем протестантство, стоящее на консервативных позициях и характеризующееся более строгой дисциплиной послушания. Именно это будет работать на Марину Силва, ведь она придерживается внутри своего сообщества левых взглядов. А Русеф, столкнувшейся с экономическим спадом, недавней неудачей на ЧМ по футболу и явным отсутствием того обаяния, которым обладал ее предшественник и наставник президент Лула, нужны любые голоса. Даже если за них придется молиться.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На коллективном уровне в Латинской Америке религия является важным политическим фактором. И это прекрасно знает президент Бразилии Дилма Русеф, убежденная католичка. Скоро в стране состоятся президентские выборы, и Русеф таким образом надеется привлечь к себе сердца 42 миллионов своих сограждан, почитающих Иисуса, но при этом относящих себя к протестантам.
