Борьба против ИГИЛ, войны на Ближнем Востоке, деспоты с оружием массового уничтожения – Запад беспомощен перед лицом этих угроз. Украинский кризис парализовал мировое сообщество. По мнению экспертов, следует выступить с предложением к Владимиру Путину.
В мире хватает кризисов. Это борьба с экстремистами из «Исламского государства», которые шокируют людей своей жестокостью, гражданские войны в Сирии и Ираке, ближневосточный конфликт, Афганистан. Но реакция мирового сообщества на эти конфликты сродни лоскутному одеялу – угрозы здесь, пара авианалетов там, переговоры, рукопожатия, выжидание.
Все начинания блокирует украинский кризис. Разногласия между Россией и западными державами парализуют мировое сообщество. «Этот конфликт – ключ к решению других крупных конфликтов. Пока не произойдет деэскалация украинского кризиса, не будет и решения конфликтов в Сирии или Ираке. Одностороннего интервенционизма недостаточно», – отмечает Тобиас Дэбиэль (Tobias Debiel), директор Института развития и мира в Дуйсбурге.
Хотя глава Кремля не сидит больше за одним столом с лидерами экономических держав во время их встреч – «Большая восьмерка» превратилась в «Большую семерку» – Россия всё-таки остается мировой державой, обладающей стратегическим ядерным оружием и являющейся постоянным членом Совета Безопасности ООН. «Россия нужна в решении глобальных вопросов безопасности», – говорит Вольфганг Рихтер (Wolfgang Richter), ученый исследовательской группы политики безопасности из фонда политики и науки.
«Борьба против исламистского терроризма – в интересах России, но речь идет и о кризисном менеджменте на Ближнем Востоке и в Афганистане, защите морских путей, нераспространении оружия массового поражения», – говорит Рихтер. В Сирии уничтожение химического оружия проходило при посредничестве России. В Европе наряду с украинским кризисом есть еще семь замороженных конфликтов, в решении которых требуется участие России.
Всё становится еще более проблематичным, ведь в самом украинском кризисе решение не наметилось. Провокации и колкости вместо переговоров. США вместе с союзниками проводят военные учения на территории Украины и в Черном море. Страны НАТО хотят обеспечить Украину оружием. В Польшу и Австрию поступает меньше российского газа. ЕС и Украина подписывают соглашение об ассоциации. Путин грезит о ренессансе Новороссии от Луганска до Одессы.
Классические кризисные механизмы не работают. В то время, как Путин пожимает руку украинскому президенту Петру Порошенко и говорит о мире, его солдаты переходят российско-украинскую границу. Слова теряют свою ценность. Вместо этого в политике царят ложь и ухищрения. Уместна ли еще дипломатия, о которой так любит говорить министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier)?
«Методы Путина подразумевают двойную игру. Он осознанно задействует такую тактику, чтобы сбить с толку оппонента его же собственным поведением, – говорит исследователь вопросов мира Дэбиэль. – Но из-за этого нельзя отказываться от дипломатии. Необходимо перевести двойную игру Путина в одну плоскость».
Применение силы и бряцание оружием здесь не помогут. Но потенциал эскалации украинского кризиса недооценивается, отмечает Дэбиэль. «Поэтому Запад должен дать понять сепаратистам и киевскому правительству, что военный путь не ведет к успеху. НАТО нельзя идти на риск войны с Российской Федерацией», – добавляет он.
По мнению экспертов, западные державы слишком долго игнорировали российские требования безопасности – отсутствие войск НАТО вблизи российских границ, отсутствие угрозы для стратегических позиций Черноморского флота в Крыму, отсутствие политического разделения исторически сложившегося «русско-восточнославянского сообщества» или дискриминации русскоязычного населения за границей.
Но с 2008 года НАТО предлагает Украине и Грузии вступить в альянс и блокирует изменения в договоренностях о контроле вооружений, предусматривающие гарантии сдерживания. ЕС способствует политическому и экономическому сближению с Западом двух союзников и еще четырёх соседних с Россией стран, не учитывая при этом интересы Москвы. «Запад недооценил риски и требования безопасности России, а также ее решительность», – отмечает Рихтер.
Москва видит стратегические, экономические и этнокультурные угрозы в свой адрес. Кроме того, в ходе объединения Германии России дали понять, что НАТО не будет к ней приближаться. То есть, с российской точки зрения Запад нарушает договоренности. «Поэтому обострение ситуации было неумным шагом, – говорит Дэбиэль. – Украина для России – своего рода «красная линия», и ее переступили».
С этого момента Россия стала непредсказуемым участником политического концерта. «Путин проводит политику в серой зоне, тайно ведет действия на востоке Украины», – говорит Рихтер. Это связано и с внутриполитическим давлением. «С присоединением Крыма Путин разбудил умы людей, которые теперь тяжело укротить – пророссийские сепаратисты на востоке Украины и националистические силы внутри своей страны». По их мнению, Кремль повел себя с Крымом крайне решительно, а теперь, когда в боях погибает много людей, он медлит.
Но продолжительный конфликт не соответствует ни российским, ни европейским интересам. Если Путину нужно сменить курс, Запад должен указать ему на выход из украинского кризиса, при котором он сохранил бы свое лицо. «Есть компромиссы, о которых можно договориться, которые могут вернуть сотрудничество в вопросах безопасности», – говорит Рихтер. «К этому относятся политические права регионов с сохранением территориальной целостности Украины и стратегическое сдерживание обеих сторон, как это было согласовано в 90-х годах». Подходящим форумом для решения этого вопроса является Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).
Исследователь Дэбиэль придерживается такого же мнения. «Должны быть сформулированы основополагающие интересы – территориальная неприкосновенность Украины, с одной стороны, отказ от членства в НАТО - с другой. Эти рамки пока не были установлены Западом». Украина должна суметь найти свой собственный путь, как это стало возможным в ходе холодной войны для Австрии или Швеции. Возвращение к статус-кво анте исключено.