НАТО в эпоху триумфализма России

Хорошо, что генеральный секретарь НАТО в первые дни после своего вступления в должность посетит Польшу. Это сигнал, показывающий центр тяжести оборонительных процессов, происходящих сейчас в Альянсе. Он вызван оживлением механизмов коллективной обороны, совершающимся под влиянием российской агрессии на Украине. Программу действий на ближайшее время определяют решения сентябрьского саммита в Ньюпорте.

Однако перед Йенсом Столтенбергом (Jens Stoltenberg) стоят вызовы, которые по своему масштабу и сложности можно сравнить с вызовами рубежа 80-90-х годов прошлого века. Их объединяет несколько аспектов: изменения в среде безопасности, ведущие к военной и политической трасформации НАТО; российский фактор; различия в географии и характеристике угроз, а также разнонаправленность интересов стран-членов Альянса.

Дивиденды мира

НАТО всегда была живым военным союзом, приспосабливающимся к угрозам и использующим шансы на формирование более безопасного мира. Его бесспорным достижением последней четверти века было расширение организации на государства Южной и Восточной Европы, а также сохранение способности принимать решения. К достижениям относится также политика глобальных партнерств, развитие механизмов, гарантирующих способность действовать в глобальном масштабе и организовывать сложные стабилизационные миссии на суше, контролировать морские пространства или зоны запрета полетов: везде, где это диктуют интересы союзников, и позволяют их единогласные решения.

Есть и другая сторона медали. Экспедиционные задачи НАТО сталкиваются с задачами коллективной обороны, сглаживая остроту стратегических интересов. Оптимистические прогнозы мирного развития политических отношений в Европе способствовали закреплению подхода «дивидендов мира», что в результате привело к резкому урезанию бюджетов, ослаблению оборонного планирования и сокращению в военных структурах.

Этот подход укоренился в сознании политических элит и обществ части стран Западной Европы. Он постепенно претерпевает измерения, столкнувшись с тем, что Россия попрала не только территориальную целостность Украины, но и собственные обязательства в отношении НАТО, а также принципы международного права.

Вызовы генерального секретаря

Демонстрируемый Москвой триумфализм, проистекающий из последствий вышеназванных фактов, заставляет принять в расчет вероятность, что она решит проверить сплоченность союзников и силу их взаимных обязательств. Одновременно союзники лишены возможности спокойно сконцентрироваться на одной стратегической проблеме: помимо восточного соседа, внимания и действий НАТО требует ситуация на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также воинствующий религиозный фанатизм, скрывающийся под личиной квазигосударственных амбиций.

Перед новым генеральным секретарем НАТО стоит множество вызовов, требующих точного определения и систематических предупредительных мер. Важнейшие из них — это:

— «очищение» оборонного сознания элит и общественности части стран-членов. Оно должно вернуться к осознанию того, что каждое государство должно приложить собственные усилия, ставя на первое место коллективную оборону и создавая необходимые возможности, составляющие фундамент всех военных миссий НАТО. Два десятилетия оперативной активности Альянса на Балканах, в Ираке, Афганистане создали два противоположных мифа: о военных квазиполицейских миссиях, как «войне будущего» и снижении значения военной силы. Обе эти ошибки в восприятии ситуации определили развитие (или сокращение) конвенциональных военных сил.

— В данном контексте не следует также обольщаться идеей гибридной войны, как нового или единственно возможного типа вооруженного конфликта в Европе. Помимо того, что Россия эффективно ее ведет, в категориях военного искусства нового в ней мало. Союзникам следует задуматься о Пятой статье Вашингтонского договора, однако она не исчерпывает всех характеристик гипотетического военного конфликта в нашем регионе. Здесь могут появиться гораздо более негативные сценарии.

— Необходимо придать нужное направление военным бюджетам стран-членов Альянса, чтобы они могли обеспечить военную продуктивность НАТО в широком спектре миссий. Тема слишком часто сводится к размеру расходов, крутящемуся вокруг магической цифры 2% ВВП, но это лишь часть проблемы, так как немаловажный ее аспект — метод расходования данных средств. Европа располагает сейчас одним из самых крупных военных бюджетов в мире и сильными вооруженными силами. Решением должно стать усиление общенатовского оборонного планирования и многонациональных проектов.

— Членов Альянса необходимо склонить к отказу от узкой трактовки национальных интересов, чтобы они взглянули на потребности НАТО как целого организма. Речь идет, в частности, об усилении восточного фланга Альянса, и касается как европейских стран, так и США. Решения, принятые на саммите в Ньюпорте, способствуют тому, чтобы сосредоточиться на этой задаче. От того, как оно будет реализовано, зависят не только военные возможности Альянса и эффективность его политики устрашения. Это станет залогом его надежности и создаст крепкий фундамент разделения обязанностей для трансатлантических отношений.

Сотрудничество с Америкой

В данном контексте принятый в Ньюпорте План действий по обеспечению боеготовности (RAP) имеет несколько функций. В практическом плане он принесет постоянное военное присутствие НАТО на его восточных рубежах, прямо демонстрируя восточным союзникам волю и решимость в реализации оборонных гарантий, а в долгосрочной перспективе делая механизмы коллективной обороны более действенными. В системном плане он определит постепенное преодоление последствий односторонних ограничений 1996-1997 годов, которые Альянс наложил на собственные военные действия в данной части североатлантического пространства. Понятные в реалиях оптимизма после окончания холодной войны, в изменившихся стратегических обстоятельствах они выглядели бы карикатурой на оборонную политику.

В этом плане ключевое значение имеет сотрудничество США с европейскими союзниками. Хотя американское лидерство в НАТО будет и дальше требовать соответственно большей военной нагрузки, она (в том числе в результате глобальных обязательств США) должна неизбежно лечь и на европейские страны. Предлагаемая американцами пропорция «50 на 50» (вместо сегодняшней 75:25) кажется более, чем честной. Однако это должно повлечь за собой развитие или сохранение в европейских военных арсеналах «жестких» средств (командование, вооружения, логистика), позволяющих вести операции разного масштаба и типа.

Путь к реализации этой цели лежит через активизацию каналов военного взаимодействия НАТО и Европейского Союза. Шанс на переосмысление целей и задач этого сотрудничества дает одновременная смена руководящей команды ЕС и главы Альянса. Для воплощения в жизнь всего спектра своих миссий НАТО нуждается во внутренней решимости и соответствующих средствах, включающих в себя верный выбор партнеров. Они не только позволяют увеличить материальные возможности Альянса, но и дают политическую легитимизацию его присутствию в глобальном пространстве. Необходимые политико-управленческие решения должны будут включать в себя пересмотр форм сотрудничества с 50 странами-партнерами НАТО, а также содействие тем, кто вносит в это сотрудничество самый большой вклад.

Наконец, серьезной проверкой для нового генерального секретаря станет вопрос отношений с Россией. Хотя сейчас они находятся в самой нижней точке за последние 20 лет, Североатлантическому совету в какой-то момент придется задуматься об изменении этой ситуации.

Как реагировать на захват Крыма

Вернуться к рутинной форме отношений будет не так просто, как в случае предыдущих осложнений в отношениях, когда преимущество отдавалось «затягиванию», а не просчитанной реакции на действия Москвы.

В данном контексте для стратегического решения дилеммы необходимо уравновесить:

— инстинкт НАТО как демократической общности, основанной на ценностях и базирующейся на принципах международного права;

— долгосрочное реагирование на захват Крыма и заморозку конфликта на Украине;

— определение сфер, в которых объективные интересы Альянса и Москвы заслуживают серьезного размышления обеих сторон (например, борьба с терроризмом и религиозным радикализмом, поиск средств восстановления взаимного доверия, глобальные проблемы).

Прагматизм в этом последнем пункте не должен, однако, привести к выстраиванию взаимных отношениях на принципе сделок, когда отказ от принципов был бы связан с ожиданием уступок от России по важным для НАТО вопросам. Совместить роли генерального секретаря как стража ценностей, выразителя мнений стран-членов Альянса и стратега будет нелегко. Помимо расхождения в позициях стран-членов задачу не облегчит и Москва.

Новый генсек НАТО вступает на должность с огромным кредитом доверия и не меньшим багажом, стоящих перед ним задач. Можно, однако, отважиться утверждать, что это будет очень важный период, формирующий идентичность Альянса в эпоху после окончания холодной войны. И одним из его существенных этапов станет варшавский саммит в 2016 году.