Для борьбы с исламистской угрозой в Ираке США применяют ту же самую стратегию сдерживания, которая использовалась против СССР во время холодной войны

Atlantico: Планы возглавляемой США коалиции можно разделить на две части: ликвидация исламистской угрозы в Ираке и ослабление Сирии. В какой мере эту вторую задачу можно сравнить со стратегией сдерживания, которую применяли США во время холодной войны? В чем заключается эта концепция?

Кантен Мишо: Насчет Сирии и Ирака были поставлены разные цели, однако они дополняют друг друга. Задача по нанесению ударов по стратегическим объектам радикалов выполняется схожим образом. В Сирии США не в состоянии предложить никакого политического решения и не могут позволить себе даже намек на сотрудничество с режимом Башара Асада. В Ираке бомбардировщики расчищают пространство для курдских отрядов и иракской армии. Два этих протагониста сражаются ради совершенно разных интересов.

Здесь опять-таки решение нельзя назвать оптимальным.

Как и во время холодной войны, США применяют стратегию сдерживания против радикального исламизма в Сирии и Ираке: речь идет о задействовании всех доступных политических, экономических, дипломатических и военных средств для противодействия угрозе. Хотя обстоятельства складываются совершенно по-другому, а между двумя абсолютно разными эпохами очень сложно провести параллель, сравнить несколько моментов будет весьма интересно.

С начала холодной войны США не вступали в прямую военную конфронтацию с Советским Союзом. Оба блока вели противостояние обходными путями. Зачастую мягкая сила Америки позволяла создать противовес рычагам влияния СССР в Европе и на других континентах. Сегодня же в ход вступает уже грубая сила, которая направлена на уничтожение позиций радикалов в Сирии и Ираке в ответ на призыв о помощи двух этих стран.

— Но разве эту стратегию сдерживания не будет сложнее применить на практике, раз очертания врага сейчас куда туманнее, чем в советскую эру?

— Эту стратегию намного сложнее реализовать на практике по целому ряду причин. Враг очень подвижен и постоянно приспосабливается к новым условиям, чтобы избежать обнаружения беспилотниками и самолетами-разведчиками. Теперь границу пересекают уже не длинные колонны пикапов, а небольшие, но прекрасно вооруженные группы с достаточными запасами оружия и боеприпасов для независимого ведения боя.

Кроме того, перед начавшими вмешательство в Сирии и Ираке западными государствами стоит и другая проблема: им приходится иметь дело с крайне стесненными финансовыми возможностями, что заметно ограничивает их ударную силу. Британская и французская армии располагают сверхсовременными средствами для нанесения авиаударов, однако они могут использоваться исключительно для точечных операций. Их стоимость просто огромна, и это особенно важно на фоне сокращений оборонных бюджетов.

— Кстати говоря, принесла ли на самом деле плоды американская стратегия сдерживания? Быть может, цепь исторических событий повлияла на распад Советского Союза куда больше, чем программы военной поддержки?

— Целый ряд повстанческих и антиповстанческих операций позволил США усилить влияние в Восточной Европе еще до падения Берлинской стены. Неудачи тоже были, как, например, в заливе Свиней в 1961 году. Однако развал СССР был в конечном итоге связан с упадком его военной мощи. Советская идеология также не смогла адаптироваться к изменению настроений населения Союза. До самого последнего момента кремлевские лидеры даже не верили в саму возможность развала Восточного блока.

Сейчас же складывается совершенно иная ситуация. Стратегия по сдерживанию или даже уничтожению очага терроризма на Ближнем Востоке увеличивает опасность терактов на территории участвующих в операциях стран. Террористическая угроза во Франции еще никогда не была так велика. Поэтому борьба с Исламским государством может очень быстро привести к самым что ни на есть конкретным последствиям.

Поддержка Свободной сирийской армии и курдских отрядов поставками оружия, подготовкой бойцов и передачей разведданных до сих пор остается весьма ограниченной. Какие-то заметные достижения могут скорее записать на свой счет исламисты, которые укрепляют свою зону влияния как в Сирии и Ираке, так и на нашей территории. Джихад 2.0 стал сегодня мощным оружием, которое позволяет привлечь множество молодых людей с помощью одних лишь социальных сетей. И государства мало что могут поделать с этим весьма тревожным явлением, несмотря на тотальную мобилизацию всех разведслужб.

— Складывается ли в целом впечатление, что коалиция разработала настоящую стратегию? Доказала ли история, что для победы в войне необходимо придерживаться определенной философии?

— Действительно ли мы взяли на вооружение новую стратегию или же попросту в спешном порядке подкорректировали старую, чтобы ответить на сложившуюся ситуацию военным путем? С 11 сентября 2001 года американская военная машина потратила огромные силы на сдерживание террористов в Афганистане и Ираке. Позднее западным странам,, в том числе и Франции, пришлось провести вмешательство в Ливии и Мали, чтобы подавить все стремления создать исламское государство.

Не исключено, что завтра придется начинать воздушные операции уже в Нигерии, Ливии или Египте, где тоже может в полный рост встать исламистская угроза. На земле задача военных неизменно заключается в том, чтобы «закончить работу». Однако этого явно недостаточно, как это сегодня видно в Мали, где после окончания операции «Сервал» вновь возникли источники террористической угрозы. Как показала история, пока еще мы не в состоянии в полной мере оценить последствия недавних военных вмешательств, а перспективы на будущее вырисовываются сложными и не слишком радужными.

Кантен Мишо, журналист, специалист по оборонным и стратегическим вопросам.