Этим летом в Миссури Америке преподнесли страшный урок по реалиям расизма. Нас научили — в очередной раз, при помощи пуль и слезоточивого газа — что значит быть чернокожим в этой стране. Конечно, для предотвращения новых Фергюсонов необходимо очень многое сделать. И я как учитель задаюсь вопросом о том, какую лепту могут внести наши школы.
В Филадельфии, где я живу и преподаю в старших классах, у нас есть предмет, помогающий улучшать межрасовые отношения. Но некоторые ученики считают, что этого недостаточно.
У нас в Филадельфии ученик обязан в течение года изучать афроамериканскую историю. Если он не посещает эти занятия, ему не дадут аттестат. Это всесторонний предмет, и внимание в нем уделяется не только традициям сопротивления и протеста, но и истории культуры Африки и африканской диаспоры. Этот предмет — первый и практически единственный в своем роде — у нас преподают почти десять лет. Но его история началась на 40 лет раньше.
В 1967 году коалиция из 4000 учеников-афроамериканцев провела мирную демонстрацию в Филадельфии перед зданием отдела народного образования. Действуя заодно с другими движениями, появившимися по всей стране, они потребовали шире освещать в школах те испытания, что выпали на долю афроамериканцев. Одно из выдвинутых ими 25 требований заключалось в том, чтобы расширить учебную программу, не ограничиваясь весьма поверхностным изложением истории афроамериканцев. Протесты носили мирный характер до тех пор, пока комиссар полиции Фрэнк Риццо (Frank Rizzo) не заполнил два автобуса полицейскими и не отправил их разгонять учеников дубинками и слезоточивым газом. По словам очевидцев, Риццо подбадривал подчиненным боевым кличем «Надерите эти черные задницы!»
Позже Риццо стал мэром Филадельфии и поставил перед собой задачу свести на нет все усилия по изучению афроамериканской истории. Некоторые учителя начали предлагать курс на эту тему в своих школах, однако официально он был введен лишь в 2005 году.
В той спецшколе с жестким отбором и хорошими результатами, где я работаю, ученики афроамериканского, африканского и латиноамериканского происхождения составляют 3%. За шесть лет работы учителем английского языка в этой школе я познакомилась с некоторыми блестящими и революционно мыслящими темнокожими учениками. Они непреклонны в своем критическом мышлении, страстны в своей борьбе за справедливость и очень похожи на ту молодежь, которая в 1967 году протестовала возле отдела образования. Наши дети пишут стихи об отчуждении афроамериканцев, которые показывают хорошие результаты в учебе, о раздвоенности чувств светлокожих девушек, которых считают красавицами по искаженным и предубежденным общественным меркам. Они сдают на проверку вдумчивые сочинения на самые разные темы, от Тайлера Перри (Tyler Perry) (американский актер, режиссер и писатель — прим. перев.) и Зоры Ниэл Херстон (Zora Neale Hurston) (американская писательница-афроамериканка, фольклористка и антрополог — прим. перев.) до Клода Маккея (Claude McKay) (американский писатель вест-индского происхождения, один из активных деятелей гарлемского ренессанса — прим. перев.). В прошлом году ученики моей школы организовали дискуссию на тему внутреннего расизма в общинах, где проживает цветное население. В актовом зале, где может разместиться более ста человек, во время дискуссии остались только стоячие места.
И тем не менее, многие из этих учеников недовольны занятиями по афроамериканской истории. Я спрашивала некоторых из числа бывших афроамериканских учеников, кто сегодня учится на первом и втором курсе колледжей, почему они считают этот предмет неудачным. И вот что я узнала.
Когда ученики приступают к занятиям по этому предмету, полные желания начать умную дискуссию по расовым проблемам, чем они и без того часто занимаются в соцсетях типа Twitter и Tumblr, некоторых раздражает то, что занятия зачастую сводятся к повторению материала из учебников по истории США. Наиболее неприятные ощущения появляются у тех, кто уже прошел курс углубленного изучения американской истории, который является всесторонним и очень строгим в плане требований по запоминанию информации. Одна из пишущих стихи учениц по имени Кэй Дэвис (Kai Davis) заявила: «На уроках по истории африканцев и чернокожих американцев мы недостаточно говорили о расовых вопросах». В результате этого «большинство учеников закончили этот курс с теми же умонастроениями, что и начали».
Проблема здесь в большей степени не в учебной программе, а в методах преподавания. В классе ученики изучают такие вещи как африканские цивилизации, работорговля, движение за гражданские права. «Бедственному положению цветных людей уделили внимание», — такой положительный отзыв дал один из учеников. Однако некоторые учителя предпочитают давать этот материал едва ли не как артефакт, не желая представлять его в рамках более широкой и сохраняющейся картины угнетения и стойкости духа. Габриэла Ричардсон (Gabrielle Richardson) сказала мне, что хотя этот курс расширил ее представления об афроамериканской истории, «то, как его преподают, создает впечатление, что расовая несправедливость — это дело прошлое. Там не было сопоставления исторических событий с нынешней политикой и культурой. Обучение велось так, что прошлое изолировалось от настоящего». Дэвис, которая учится на втором курсе Темпльского университета, усомнилась в правильности трактовки в ходе занятий событий, связанных с убийством Трейвона Мартина. Скорее, ей не понравилось то, что на уроках не говорили по-настоящему о произошедшей трагедии. «Учитель просто признал факт случившегося и пошел дальше».
Другой выпускник нашей школы Эндрю Уилкинс (Andrew Wilkins) сказал: «По сей день я не могу понять, какие чувства и эмоции должен был вызвать у учеников данный предмет».
Легко понять стремление сохранить объективность в преподавании предмета. Люди, выступающие против отдельного курса по афроамериканской истории, называют его идеологической программой пропаганды розни. (Конечно, при этом предполагается, что любой другой курс истории — всемирной или европейской — не имеет идеологической подоплеки.) У нас никто не борется за признание легитимности преподавания, скажем, алгебры, однако сторонники этнических исследований всегда вынуждены держать оборону. Профессор Северо-Западного университета Дарлин Кларк Хайн (Darlene Clark Hine), адаптировавшая вузовский учебник, чтобы по его новой версии вести преподавание для старшеклассников в Филадельфии, утверждает, что одна из его сильных сторон заключается в следующем: «Там история излагается максимально компактно и привлекательно, без обширных ученых дебатов по поводу толкований». Как говорилось в статье в Philadelphia Inquirer в 2005 году, заявленная цель учебника состоит в том, чтобы вести обучение в хронологическом порядке, излагая причинно-следственные связи.
Но если предмет раздражает учеников, он раздражает и тех, кто стоит перед классом, опасаясь порой, что разговор о текущих событиях, поощрение различных толкований и дебатов приведет к разногласиям или открытому конфликту. «Белым учителям неудобно говорить о расовых проблемах, — отмечает Джордж Безанис (George Bezanis), преподающий в моей школе афроамериканскую историю. — Есть определенные идеи, скажем, привилегии белых, и некоторые люди не знают, как к ним подходить».
Другой мой коллега Кен Ханг (Ken Hung) выдвигает свою теорию. У многих учителей просто нет никакого сравнительного опыта в их образовании. «Мы учим так, как учили нас, и многие из нас не помнят, чтобы наши учителя освещали такие темы. Это интересный момент, что касается этнических исследований. Есть критическая масса людей, которые хотят преподавать эти темы, но у них нет опыта и знаний, потому что в школе они этого не проходили, а источников на эту тему не очень много».
Тем не менее, когда учителя афроамериканской истории выходят за пределы своей зоны комфорта, они оказывают невероятное впечатление на учеников. Хелена Джудин (Helena Jeudin) даже спустя два года после изучения этого предмета помнит, как познакомилась с теорией «двойного сознания» Дюбуа. Она тогда ощутила, что Дюбуа озвучил ее собственный опыт и ощущения. «Будучи темнокожей, я ощущаю, что мне очень важно, как меня воспринимают. Я часто беспокоюсь по поводу того, как меня воспринимают белые люди. Может, я „слишком культурная“, „слишком радикальная“, „слишком вызывающая“, потому что у меня естественная прическа, и я не приспосабливаю ее к европейской моде. Но меня также волнует то, как меня воспринимают и оценивают в моем собственном сообществе, поскольку приходится объяснять, что и гаитянки тоже бывают чернокожими».
Второкурсник из Говардского университета Дариен Картер (Darien Carter) говорит о том, что диалог с одноклассниками привел к изменениям в его взглядах на вопросы расы. «Помню, что до начала изучения этого предмета я скептически относился к идее о том, что раса это важно. Мне тогда в первую очередь казалось, что расовая тема используется в качестве инструмента разобщения теми людьми, которые являются коварными расистами, чтобы обретать власть над другими и оказывать на них влияние. Однако в ходе занятий и дискуссий в моем разнообразном в расовом плане классе афроамериканская история научила меня, что существуют опыт и ощущения, появляющиеся у меня исключительно в силу принадлежности к моей расе. Речь идет, например, о составлении социально приемлемого психологического расового портрета и стереотипа».
Пользу от этих дискуссий получают не только афроамериканцы. В процессе обмена мыслями и идеями ученики всех рас могут по-новому оценить силовую динамику и свою роль в системном неравенстве. Написавшая эту учебную программу Дана Кинг (Dana King) отмечает: «Я обнаружила, что этот курс также трансформировал личность „евроамериканских“ учеников, ибо они неверно толковали свою идентичность».
У нас в школе многие учителя стремятся создать тематическую структуру предмета афроамериканская история, отказываясь от хронологического изложения материала. Это дает им свободу перемещения во времени и пространстве между прошлым и настоящим, и выделения закономерностей. При таком подходе, говорит Ханг, в ходе обучения можно поднимать очень болезненные и важные вопросы, относящиеся к самоидентификации и расе. Это развитие концепции расы, традиция протеста, расовые теории и то, как эти теории настраивают одно меньшинство против другого. Другой учитель требует, чтобы ученики как минимум раз в неделю обсуждали соответствующие газетные статьи. Этот элемент курса многие обучаемые помнят по сей день, по прошествии нескольких лет.
В отличие от некоторых учителей, которые видят в этом предмете неприятное бремя, с которым надо смириться, Яасийн Мухаммад (Yaasiyn Muhammad) в прошлом году решил преподавать всю программу афроамериканской истории — а это шесть курсов обучения. Прошлым летом он получил стипендию и теперь будет заниматься исследованиями истории коренных американцев в Дартмутском колледже. Он не только включил в программу обучения тему коренных американцев, но и намеревается вести занятия на тему пересечения расы и пола. Ханг также занялся исследованиями — он сопоставляет афроамериканскую историю с мировой. Его ученики читают книгу «Новые законы Джима Кроу» (The New Jim Crow) и проводят по ней обсуждения. Книга эта посвящена вопросу о том, как лишение свободы приводит к систематическому лишению прав людей из афроамериканских общин.
Ни одна учебная программа, ни один метод преподавания не сможет помешать повторению событий, произошедших в Фергюсоне. Но благодаря занятиям по афроамериканской истории типа тех, что проводятся в Филадельфии, можно преподать бесценный урок ученикам всех рас. Этот урок называется умение поставить себя на место другого.
Это умение невозможно проверить в ходе стандартного экзамена. Но оно очень важно для любой дискуссии на тему расы в Америке — ведь именно умение поставить себя на место другого это то, что зачастую отсутствует в таких дискуссиях. «Афроамериканская история, может, и не очень помогла мне разобраться в моей индивидуальности как афроамериканца, — сказал мне Уилкинс. — но она помогла мне разобраться в моей индивидуальности как человека»
Дана Кинг, которая ведет множество курсов по афроамериканской истории, сказала об это иначе: «Чему учит школа детей, которые становятся полицейскими, и кто их учителя?»
Рэчел Толивер — учитель английского языка филадельфийской школы и блогер, пишущий на темы образования.
