Обама — мессия или неудачник?

Что случилось с мессией? С тем, в честь кого американцы шесть лет назад плясали на улицах в тот незабываемый вечер после выборов. С тем, кто обещал, что человечество запомнит момент, «когда подъем океанов начнет замедляться, а наша планета — исцеляться».

Сейчас мы приближаемся к промежуточным выборам в конгресс. Кандидаты от демократов не хотят, чтобы их видели рядом с президентом. Рейтинг Обамы упал до 40%. Европа перешла от радостных криков: «Обама! Обама!» сначала к прозвищу «Обама-без-драмы», а затем к кампаниям «Обаме — нет».

Что же пошло не так? Может быть, это падение популярности столь же призрачно, как былой взлет? Разумеется, за оставшиеся два года президентского срока может произойти еще многое, однако тот седой, равнодушный, устало-снисходительный человек, в которого превратился Обама, выглядит так, как будто он предпочел бы провести это время на поле для гольфа.

Бесспорно, не стоит забывать, что ни один президент с 1945 года не находился в таком трудном положении — с худшим с 1930-х годов финансовым кризисом, доставшейся в наследство от Джорджа Буша-младшего пагубной и бессмысленной войной в Ираке, плохо работающей политической системой, вертящейся вокруг бесчестного, расколотого и продажного конгресса, и радикальным изменением мирового баланса сил в придачу. В этом году Китай обогнал США и стал крупнейшей в мире экономикой, по данным Международного валютного фонда, оценивавшего покупательскую способность.

И все же, с учетом всего этого, что можно сказать о промежуточных итогах правления Обамы? Моя версия: вполне неплохо во внутренней политике и очень плохо во внешней.

Американская экономика находится в лучшем состоянии, чем экономики прочих ведущих развитых стран. С последнего квартала 2008 года она выросла почти на 8%, в то время как экономика еврозоны по-прежнему на 2% ниже, чем в тот период. Безработица опустилась ниже 6%. Дефицит федерального бюджета за 2014 бюджетный год был меньше 3% от ВВП (отметка, которую старается не пересекать ЕС).

Можно до бесконечности спорить, кого или что следует за это благодарить — администрацию, бывшего главу Федерального резерва Бена Бернанке (Ben Bernanke), сланцевый газ, гигантский и динамичный внутренний рынок, присущий американскому народу предпринимательский дух или самого бога, — но случилось это при Обаме. Ограничения для финансового сектора, установленные законом Додда-Френка, выглядят робкими и половинчатыми, однако созданное им Бюро по защите потребителей в финансовой сфере вполне эффективно отстаивает интересы тех, кто оказался по другую сторону банковского стола. Обама также – несмотря на засилье всевозможных лобби в конгрессе – сделал все возможное, чтобы начать снижать выбросы углекислого газа.

Запуск сайта Obamacare был катастрофически неудачен, и президент несет за это ответственность, однако закон о доступной медицинской помощи уже обеспечил 10 миллионам человек медицинскую страховку или помощь по программе Medicaid. Двое ученых из Принстона выяснили, что за свой первый срок Обама втихомолку включил в бюджет намного больше основанных на доходах населения программ по борьбе с бедностью, чем другие президенты-демократы. Таким образом, он меньше говорил о бедняках, но больше для них делал. Он (пока) не провел масштабную иммиграционную реформу, но в основном лишь из-за того, что политики-республиканцы, чтобы повысить шансы на свое переизбрание в этом году, готовы пренебречь долгосрочными интересами своей партии, нуждающейся в голосах избирателей латиноамериканского происхождения.

Все это – вполне приличные внутриполитические успехи для трудного времени. Между тем, во внешней политике президент добился на удивление малого. Он «не делал глупостей» – таких, как вторжение в Ирак. Вот, пожалуй, и все.

Государственный деятель, произнесший в 2009 году в Каире вдохновенную речь, не сумел воспользоваться возможностями «арабской весны» – особенно в Египте, которому Америка предоставила помощь на сумму более 1 миллиарда долларов. Между тем, это могло дать Соединенным Штатам реальные рычаги для влияния на военных, вновь восторжествовавших в стране и начавших репрессии. Он объявил применение химического оружия в Сирии «красной чертой» – и позволил президенту Башару Асаду безнаказанно ее пересечь. После этого Асад сосредоточил огонь на умеренной сирийской оппозиции, активнее поддерживать которую призывала Обаму Хиллари Клинтон. В результате укрепились силы, в дальнейшем превратившиеся в «Исламское государство».

Кроме того, президент проявил слабость в отношениях с иракским премьер-министром Нури Малики (Nouri Maliki), шиитом по вероисповеданию, и в итоге многие из недовольных суннитов встали на сторону «Исламского государства». За эту слабость Обаму критиковал в своих воспоминаниях его собственный бывший министр обороны Леон Панетта (Leon Panetta). Теперь американцы опять оказались вовлечены в военный конфликт в Ираке.

Авансом получив Нобелевскую премию, Обама (пока) не использовал все рычаги, чтобы заставить Израиль и Палестину согласиться на вариант с двумя государствами, как сделал в свое время Билл Клинтон. Он проявил слабость, когда нужно было реагировать на бесстыдную агрессию российского президента Владимира Путина на Украине. Скандал со слежкой, широко осуществлявшейся Агентством национальной безопасности, настроил против Америки ключевых союзников – в частности, немцев, – а Обама даже не уволил своего директора национальной разведки Джеймса Клеппера (James Clapper), который солгал конгрессу.

Поворот к Азии – хорошая идея, однако ни Китай, ни союзников США в регионе его результаты пока не впечатляют. Можно вспомнить и о помощи развивающимся странам. Несмотря на заявленные приоритеты, Обама сделал для развития стран юга немногим больше, чем Джордж Буш-младший с его «Вызовом тысячелетия» и прочими аналогичными программами. Кстати, тюрьму в Гуантанамо он тоже не закрыл. Мне продолжать дальше?

Все это приводит нас к интересному вопросу: не ошиблись ли американские избиратели в 2008 году на праймериз Демократической партии с очередностью первых президентов в американской истории? Может быть, им следовало предпочесть первую женщину-президента первому афроамериканцу? У Клинтон было больше опыта и, возможно, как президент она оказалась бы сильнее. Тогда она была в самом подходящем возрасте, а если она победит в 2016 году, ей будет уже 69 лет. В свою очередь, через восемь лет, проведя больше времени в сенате и, может быть, успев побывать госсекретарем или вице-президентом, Обама был бы лучше подготовлен к вызовам этого опасного мира. Впрочем, кто может знать заранее…