От проблем со строительством СПГ-терминала в Свиноуйсьце голова идет кругом. Задержки и дефекты, споры правительства с главным подрядчиком, споры вокруг трассы подхода к побережью, связанные с расположением газопровода «Северный поток». Первый корабль должен был придти сюда летом этого года, но не пришел, так как терминала не было. До сих пор неизвестно, когда он будет закончен. Согласно получившему известность разговору экс-министра транспорта Славомира Новака (Sławomira Nowaka) с экс-заместителем министра финансов Анджеем Парафьяновичем (Andrzej Parafianowicz), отклонение от графика может составить четыре года.
Приоритетный для нашей энергетической безопасности проект увяз в юридическо-бюрократическо- политическом болоте. Но на этом ужасы не заканчиваются. Скоро может оказаться, что инвестицию, которая должна была обеспечить нашу независимость от поставок российского газа, будет заканчивать... российский концерн, вдобавок — управляемый напрямую из Кремля. Это будет поистине незабываемое зрелище, если на церемонии открытия терминала ленточку будут вместе перерезать Бронислав Коморовский (Bronisław Komorowski) и Владимир Путин.
Вопрос, однако, стоит иначе: будет ли при таком развитии событий ленточка вообще когда-нибудь перерезана.
Кто в это не замешан
Кратко: польский газовый терминал строит консорциум во главе с итальянской Saipem, та, в свою очередь, принадлежит гиганту сырьевого рынка ENI, 30% доли в котором принадлежит итальянскому государству (однако благодаря привилегированным акциям оно обладает полным контролем над компанией). С некоторых пор ENI стремился избавиться от Saipem, но пока не мог найти покупателя.
Но недавно на горизонте появился потенциальный претендент. Около двух недель назад Игорь Сечин, глава Роснефти и близкий соратник Путина, в одном из интервью заявил, что «кто знает», и что если итальянцы предъявят конкретное предложение, то он о нем подумает. «Eni является одним из наших стратегических партнеров. Мы продаем им три миллиона тонн нефти в год, — подчеркнул Сечин. — А Saipem — один из основных буровых подрядчиков в море».
Если мы добавим, что Saipem специализируется на проектах, осуществляющихся в сложных климатических условиях, то мы поймем, что интерес Роснефти взялся не на пустом месте. Кроме того, это была бы не первая операция такого рода: весной этого года российский концерн за полмиллиона евро купил 13% акций известного производителя автомобильных шин Pirelli, кроме того он имеет долю в итальянской нефтеперерабатывающей компании Saras.
Итальянцы любят россиян, а россияне - итальянцев. ENI хочет избавиться от Saipem, а Роснефти (в 70% принадлежащей государству) эта компания могла бы, несомненно, пригодиться. 43% доли ENI в Saipem оценивается примерно в 2,5 млрд. долларов: часть этих денег могла бы стать поддержкой для дырявого итальянского бюджета.
Препятствий для осуществления сделки, в принципе, нет, хотя, конечно, слова Сечина еще ничего не предрешают. Кстати, после публикации его высказывания акции Saipem на Миланской бирже в определенный момент подскочили в цене на 4%. У самой Роснефти есть, правда, небольшие проблемы в виде долгов, которые ей придется вскоре отдавать (более 40 млрд. долларов), но она всегда может рассчитывать в этом плане на Кремль. Кроме того, по итальянскому законодательству, каждый инвестор, покупающий более 30% акций присутствующей на бирже компании должен сделать заявление, официально объявив о желании покупки остальной доли, что, в свою очередь, Роснефти может быть невыгодно.
Какое место во всем этом занимает газовый терминал в Свиноуйсьце? К сожалению, никакого. Итальянцы не забивают себе голову геополитическими дилеммами. Для Saipem польская инвестиция — одна из многих. Компания зарабатывает гораздо больше, укладывая в разных местах трубы, в частности, для другого гиганта — Газпрома.
У польского руководства, на самом деле, нет никаких инструментов для предотвращения покупки Saipem Роснефтью. Когда итальянскую компанию выбрали в качестве главного подрядчика для строительства газового терминала, всем было известно, что она тесно связана с российским (или, точнее, говоря прямо — кремлевским) бизнесом. Можно ли было поискать другого? Это интересный вопрос, но следует сразу же задать себе следующий: можно ли было вообще найти в Европе опытную компанию этой отрасли, которая не состояла бы в каких-нибудь отношениях с Россией?
Наше ядерное оружие
Теоретически каждый договор (в особенности, касающийся ключевой для государства инвестиции) должен быть составлен так, чтобы изменение владельца основного подрядчика никаким образом не влияло на темп или качество работ. Тем не менее Saipem уже сейчас использует все правовые лазейки чтобы избежать претензий со стороны Госказанчейства, требуя, в частности, составления приложений к договору, повышающих стоимость строительства (изначально сумма контракта составляла около 2,5 млрд. злотых (примерно 595 млн.евро, — прим.пер.)).
А сейчас представим себе ситуацию, в которой решения о дальнейшей судьбе газового терминала принимаются не в миланском офисе Saipem, а в Москве. Мы можем, конечно, питать иллюзии, что мистер Сечин поведет себя как настоящий бизнесмен, заинтересованный исключительно финансовыми результатами и репутацией своей компании, и придет к выводу, что завершение строительства не имеет ничего общего с политикой. Разумеется, если Роснефть купит Saipem, мы наверняка услышим из его уст искренние заверения, что все обязательства итальянского концерна будут исполнены вне зависимости от обстоятельств.
Сделаем, однако, небольшое умственное упражнение. Предположим, что какая-нибудь польская компания, контролирующаяся государством, внезапно становится владельцем какой-нибудь итальянской фирмы, которая занимается производством двигателей для российских баллистических ракет. Неужели правительство тоже повело бы себя «по-купечески», соблюдая все прежние соглашения между итальянцами и россиянами и считая, что самое важное — это прибыль и репутация, а не безопасность страны?
Ни для кого не секрет, что газовый терминал в Свиноуйсьце — это в глазах Кремля ядерное оружие, направленное в наиболее жизненные, экономические интересы России. Как, впрочем, и терминал в Клайпеде, который скоро будет запущен в эксплуатацию. Это знает президент Путин, это знает мистер Сечин, это знает каждый в меру сообразительный россиянин.
Единственное, что нам остается в таких обстоятельствах — оказывать давление на итальянское руководство, чтобы оно помешало возможной покупке компании Saipem россиянами. Вопрос, есть ли у нас какие-нибудь веские аргументы, которые бы помогли убедить итальянцев. Напомню: в случае Франции и контракта на поставку «Мистралей» вице-премьер Томаш Семоняк (Tomasz Siemoniak) уже «напугал» наших партнеров на Сене, намекнув в интервью Rzeczpospolita, что этот контракт «не помогает нам в принятии решений» о покупке вооружений. А приближается завершение тендера на противоракетную систему, в котором участвуют в том числе французы.
К сожалению, в случае Saipem и СПГ-терминала такой простой параллели нет, даже если мы решим шантажировать итальянских партнеров чуть более завуалированным способом, чем сделал этот министр Семоняк в упомянутом интервью. Самое плохое то, что покупка итальянской компании Роснефтью, хотя и остается на этапе намерений, очень реальна.
Труба за трубой
Saipem, как уже упоминалось, специализируется на прокладке трубопроводов под водой. В ситуации, когда наложенные на Россию международные санкции распространяются также на современные технологии, использующиеся при добыче полезных ископаемых, контроль над такой компанией будет для Кремля невероятно ценен.
Именно итальянский концерн прокладывал трубы газопровода «Северный поток» (за 1 млрд. евро). Он также получил контракт (2 млрд. евро) на укладку по дну Черного моря четырех «ниток» «Южного потока» — с российского побережья в болгарскую Варну. Каждая из них, длиной примерно в тысячу километров, будет состоять из 75 тысяч труб. Стоит напомнить, что в проекте «Южный поток» помимо Газпрома принимают участие также: ENI (то есть владелец компании Saipem — 20%), немецкий Wintershall и французский EdF (по 15%). Saipem работает также на ЛУКОЙЛ, строя газопровод и нефтепровод с месторождений в районе Каспийского моря.
В истории компании есть также мрачные эпизоды: в Нигерии Saipem обвинили в подкупе местных чиновников при строительстве СПГ-терминала на острове Бонни. Но она пошла на соглашение с местным правительством, что стоило ей 30 млн. долларов. Гораздо более серьезные последствия были у похожей аферы, связанной с инвестициями в Алжире: в 2012 году, когда прокуратура сообщила общественности об открытом следствии, в отставку подал бывший тогда главой Saipem Пьетро Тали (Pietro Franco Tali).
В последние годы основную выгоду Saipem и ENI приносило сотрудничество с Россией. Паоло Скарони (Paolo Scaroni) — одна из самых влиятельных фигур на Апеннинском полуострове и до недавнего времени — генеральный директор ENI всегда был горячим поклонником «прагматичной позиции» в отношении Москвы. В марте этого года он дал интервью газете The Washington Post, в котором заявил, что Европа не является независимым образованием, потому что «если у тебя нет энергетической независимости, о какой независимости можно говорить». Он предостерегал от излишнего оптимизма по поводу импорта сжиженного газа из США: «Это пустые лозунги. Инвестиции в терминалы — вопрос пяти, шести, семи лет, а не пяти месяцев». Зато он призывал заняться более интенсивной разведкой сланцевого газа в Европе, хотя, в частности в Польше, ENI завершил свои отношения со сланцами в январе 2014 года.
ENI для Италии — то же самое, что BP для Великобритании или Repsol для Испании. Это не просто крупный концерн, но и важный фактор, оказывающий воздействие на внешнюю политику итальянского руководства. В свою очередь, «Южный поток» для Италии — то же, что «Северный поток» для Германии: гарантия безопасных поставок газа в обход «нестабильной» Украины. Газ связал Италию и Россию, как пуповина.
Но не только газ. Объем товарооборота между Италией и Россией в последнее время быстро рос (в прошлом году — более 30 млрд. евро), процветало сотрудничество между предприятиями обеих стран (например, КАМАЗа и Fiat), а на одних только российских туристах итальянцы зарабатывают в год больше миллиарда евро. Поэтому итальянские бизнесмены и политики так открыто ругают европейские санкции. В начале октября делегация итальянских парламентариев посетила Москву и... Крым. «Мы требуем не только отмены санкций, — объяснял Маттео Салвини (Matteo Salvini) из парти "Лига Севера", — мы хотим, чтобы Еврокомиссия как можно скорее возобновила диалог с российскими властями. На мой взгляд, Россия могла бы даже вступить в Евросоюз».
Личные двигатели
К счастью, Салвини принадлежит к политическому фольклору. Между тем однозначно пророссийские мнения слышны также из уст людей, которые действительно имеют в стране вес. Антонио Фаллико (Antonio Fallico), руководитель представительства итальянской банковской группы Intesa Sanpaolo в Москве, возмущался в одной из итальянских газет: «В первой половине года наш экспорт в Россию упал на 8%, в одном только июне — на 18%. Мы должны прекратить играть мускулами и наконец покончить с санкциями, потому что иначе мы доведем ситуацию до третьей мировой войны!»
Это говорит представитель одного из самых мощных (наравне с Unicredit) итальянских банков, обслуживающего более 50% товарооборота между Италией и Россией. Впрочем, Фаллико — символичная фигура для сегодняшних отношений между Москвой и Римом. В молодости — член коммунистической партии, потом автор романа, написанного под псевдонимом Антон Антонов и повествующего о судьбе молодого сицилийца, который увлекся марксистской идеологией и отправился в Москву, где его завербовало КГБ (некоторые говорят, что автор описал в книге собственную историю). В качестве руководителя московского представительства Intesa Sanpaolo Фаллико помогал итальянским бизнесменам налаживать контакты в России и играл роль посредника между Сильвио Берлускони (Silvio Berlusconi) и Владимиром Путиным. Настолько успешно, что оба джентльмена воспылали друг к другу искренней дружбой. Когда российский президент несколько недель назад отправился на проходивший в Милане саммит «Европа — Азия» «Кавальере» пригласил его в свою виллу, где они, как говорят, проболтали до самого утра.
В январе 2009 года посол США в Риме Рональд Спольи (Ronald Spogli) писал в своей депеше (обнародованной WikiLeaks): «Берлускони и Путин ведут себя, как магнаты, занимающиеся общим бизнесом на рынке энергии». По мнению посла, ENI и Газпром стали для обоих лидеров бизнес-двигателями, использующимися в личных целях. В итальянских СМИ не первый год муссируются слухи о том, что Берлускони получает проценты с разных российско-итальянских предприятий (например, с разработки нефтяных месторождений в Казахстане), хотя веских доказательств этому нет.
Так что если взглянуть на экономические отношения Москвы и Рима с этой перспективы, если увидеть, что ключевую роль играют в ней личные дружеские отношения, запутанные биографии эпохи холодной войны и простая алчность, тогда пожирание крупной итальянской рыбой еще более крупной российской не покажется настолько нереальным. Жаль лишь, что больше всего на возможной покупке компании Saipem Роснефтью потеряет польская щука.
