Речь Владимира Путина была скучной и наполненной приевшимися заверениями в том, что Россия преодолеет любые экономические сложности, а у ее руководства есть спасительные планы на будущее. Своей оторванностью от реальности, пропагандистской риторикой и демонстрацией несуществующих перспектив она напоминала выступления Брежнева и других советских генсеков. Вопрос в том, верит ли Путин в то, что он рассказывает своим соотечественникам, или сам уже погрузился в изображаемый им мир иллюзий, размышляет Newsweek Polska (4.12).
Российский президент объявил «военное положение» в экономике, надеясь, что ему удастся совместить рыночную автаркию с развитием, которое сделает его страну конкурентоспособной в глобальном мире, но забыл о примерах Кубы и Северной Кореи, — отмечает Polityka (4.12). «Наступают тяжелые времена, но мы — самые лучшие в мире», так звучала мораль обращенной к россиянам речи Путина. Между тем погружаться в нереалистические мечты о могуществе, которые невозможно воплотить в жизнь, опасно: история царской России и СССР, последние лидеры которых подбадривали народ лозунгами того же рода, завершилась крахом и хаосом, предупреждает автор публикации.
Комментаторы были сходны в том, что послание Путина подтвердило продолжение Россией конфронтационной линии во внешней политике.
Российские власти уже не первый год внушают населению «синдром осажденной крепости», изображая исходящие с Запада угрозы для сплочения российского общества и оправдания собственного существования, говорит бывший аналитик польской разведки Роберт Хеда (Robert Cheda) в интервью Wirtualna Polska (4.12). В результате этого Путин в некоторой степени стал заложником своей имперской политики: присоединение Крыма было воплощением чаяний его верного электората, который поддерживает вмешательство России в дела Украины и стран СНГ и хочет, чтобы президент шел дальше, подчеркивает эксперт.
Образец мирового уклада для российского лидера — это альянс сверхдержав, которые уважают сферы влияния друг друга и соблюдают имперские правила игры, включающие в себя возможность использования силы на прилегающих территориях; при этом государства и народы, не выступающие глобальными игроками, вынуждены довольствоваться ограниченными правами и свободами. Поэтому Путин старался соблазнить Европу перспективой создания общей экономической зоны от Атлантического до Тихого океана, за рамками которой остались бы США. Однако, такая концепция, рассказывает Polityka (10.12), слишком напоминает оруэлловскую Евразию и Океанию, а язык президента в последние месяцы все заметнее наполняется оруэлловским новоязом, в котором «западная демократия — это фашистская угроза, а самоуправная деспотия власти в России — дальнейшее совершенствование российской демократии; у России есть извечные права, а Украина никогда не была государством». Как уже не раз бывало в истории, Кремль делает ставку на российскую силу, не обращая внимания на слабость российского государства и его экономики, подводит итог автор материала.
Выступление Путина показало, что за восточной границей правит непредсказуемый лидер, единственным ответом на кризис у которого служит агрессия, подчеркивает генерал Роман Полько (Roman Polko) в беседе с wPolityce.pl (6.12). Ситуация становится опасной не только для самих россиян, но и для их соседей, в том числе Польши: «Россия ведет себя, как загнанная в угол крыса. Она движется в направлении деструкции, а заодно хочет пригрозить другим», — говорит собеседник портала, призывая НАТО консолидировать силы, создать реальную стратегию совместной обороны и выделить достаточные средства на создание эффективных сил быстрого реагирования.
Имперская политика обходится Москве все дороже, констатирует Gazeta Wyborcza (5.12). В своем послании Путин указал на многие слабости российского государства — от недостаточного количества школ до проблем моногородов, — не забыв упомянуть о падающем курсе российской валюты, но он не сказал о реальных причинах, по которым страна оказалась в сегодняшнем тяжелом положении. Вместо того, чтобы в эпоху процветания инвестировать в государство, «клан Путина проел и растащил нефте- и газодоллары», а предпринимателей в России притесняют и уводят в серую зону «продажность судов и самоуправство алчных государственных чиновников», — резюмирует газета.
Экономические прогнозы для России выглядят все более пессимистично, а нынешняя ситуация — лишь начало серьезных проблем, прогнозирует Forsal.pl (4.12) и описывает современное положение дел. Россияне стали переводить рублевые сбережения в валютные или даже возвращаться к «матрасному доллару», храня деньги дома, в связи с чем можно ожидать оттока средств из банков. Увеличение спроса на твердую валюту подстегивает падение рубля. При этом ситуация ухудшается не только для финансового сектора: граждане смогли почувствовать проблемы на себе, так как рост цен на продукты питания в годовом выражении уже составил 10%. «С такой инфляцией Россия сталкивалась всего несколько лет назад, но с одним отличием: реальные зарплаты не растут, а даже начинают уменьшаться, что отражается на динамике потребления, которая находится на пороге глубокого кризиса», — приводит портал слова экономиста банка BNP Paribas.
В качестве иллюстрации к негативным прогнозам в отношении российской экономики Gazeta Wyborcza (9.12) предлагает зарисовку из Москвы. Москвичи начали активно скупать бытовые приборы, электронику, автомобили, дорогие украшения и даже квартиры. Если в период до 2008 года, когда в Россию шел поток нефтедолларов, а всюду было множество «неприлично богатых людей», они делали это «бесясь с жиру», то теперь «берут бриллианты, чувствуя, что приближаются тяжелые времена». Между тем, несмотря на начавшийся предновогодний период, наплыва покупателей в продовольственные магазины не наблюдается. Люди делают скромные покупки и предпочитают небольшие корзинки прежним наполненным доверху тележкам, описывает репортер газеты.
Произошедшая в ночь с 3 на 4 декабря атака боевиков на Грозный заставила издание Nowa Europa Wschodnia (5.12) задаться вопросом, завершится ли когда-нибудь борьба с терроризмом в Чечне. Издание дает отрицательный ответ и приводит четыре аргумента. Во-первых, сохранение напряженности выгодно локальным элитам, которые могут продолжать получать средства на нормализацию ситуации из Москвы. Во-вторых, война с терроризмом позволяет России создавать себе имидж государства, имеющего вес на международной арене. В-третьих, при сложной внутренней обстановке в стране российскому руководству нужен враг, с которым можно бесконечно воевать, наращивая свой политический капитал. И в-четвертых, «в республике, где процветает коррупция, диктатура и культ личности, боевики в глазах местных жителей — единственная альтернатива власти, и это дополнительно их усиливает».
Эмоциональную реакцию Gazeta Wyborcza (10.12) вызвало возмущение министра культуры РФ Владимра Мединского по поводу отказа краковских властей от установки на Раковицком кладбище в Кракове памятника красноармейцам, погибшим в ходе советско-польской войны. Глава российского культурного ведомства пытается навязать полякам неоднозначный с исторической точки зрения монумент, одновременно инициируя шумиху в СМИ, которые рассказывают россиянам, что поляки намеренно уничтожили в своих концлагерях 60 тысяч солдат Красной армии, а теперь пытаются скрыть этот факт. Зрители не узнают, что российские и польские ученые на основе исторических документов уже давно пришли к выводу, что жертв было в три раза меньше, или что на многих польских кладбищах стоят кресты, увековечивающие память советских солдат. Россия просто ищет возможность устроить скандал, и поэтому Польша должна поставить в Кракове свой монумент, ведь «мертвые, даже те, на могилах которых бюрократы пытаются взбивать пропагандистскую пену, заслуживают уважения», — заключает публицист.
