Неравенство и американский ребенок

Нью-Йорк — Уже давно признано, что дети представляют собой особую группу. Они не выбирают своих родителей, не говоря уже об условиях, в которых они рождаются. Они не имеют тех же возможностей, что и взрослые, чтобы защитить или позаботиться о себе. Вот почему Лига Наций приняла Женевскую Декларацию о правах ребенка в 1924 году, и почему международное сообщество приняло Конвенцию о правах ребенка в 1989 году.

К сожалению, Соединенные Штаты не выполняют свои обязательства. На самом деле, они даже не ратифицировали Конвенцию о правах ребенка. США со своей заветной картинкой страны возможностей должны быть вдохновляющим примером справедливого и просвещенного обращения с детьми. Вместо этого они являются маяком провала — который способствует глобальной медлительности в отношении прав ребенка на международной арене.

Хотя среднестатистическое американское детство не может быть худшим в мире, несоответствие между богатством страны и состояние ее детей не имеет себе равных. Около 14,5% американского населения в целом оставляет желать лучшего, но 19,9% детей — около 15 миллионов человек — живут в бедности. Среди развитых стран только Румыния имеет более высокий уровень детской бедности. В США ставка на две трети выше, чем в Великобритании, и в четыре раза показатель выше в странах Северной Европы. Для некоторых групп ситуация гораздо хуже: более 38% черных детей и 30% испаноязычных детей являются бедными.

Все это происходит потому, что американцы не заботятся о своих детях. Это потому, что в последние десятилетия Америка выбрала для себя политическую повестку дня, что повлекло за собой дикое неравенство в ее экономике, оставляя наиболее уязвимые слои общества все дальше и дальше позади. Растущая концентрация богатства — и значительное снижение налогов на него — означало меньше денег, чтобы тратить на инвестиции для общественного блага, таких как образование и защита детей.

В результате американским детям стало хуже. Экономисты и организации, например, Международный валютный фонд, наконец, признают, что их судьба является болезненным примером того, как неравенство не только подрывает экономический рост и стабильность, но и нарушает наше привычное представление о том справедливом обществе.

Неравенство доходов коррелирует с неравенством в области здравоохранения, доступом к образованию, воздействием вредных факторов окружающей среды, из всего этого дети являются большим бременем, чем другие слои населения. Действительно, каждому пятому бедному американскому ребенку ставят диагноз астма, что на 60% выше, чем у небедных детей. Неспособность к обучению случается почти в два раза чаще среди детей в семьях, зарабатывающих менее $ 35 тысяч в год, чем в семьях, зарабатывающих более 100 тысяч долларов. А кое-кто в Конгрессе США хочет сократить продовольственные талоны — от которых зависят около 23 миллионов американских семей, угрожая малообеспеченным детям голодом.

Эти неравенства в результате тесно связаны с неравенством в возможностях. Разумеется, что в странах, где дети имеют неполноценное питание, недостаточный доступ к услугам здравоохранения и образования, а также более высокие уровни воздействия вредных факторов окружающей среды, дети бедных будут иметь совершенно различные жизненные перспективы, чем дети богатых. И отчасти потому, что прижизненные перспективы американских детей в большей степени зависят от доходов и образования его или ее родителей, чем в других развитых странах, США в настоящее время имеет наименьшее равенство возможностей, чем в любой развитой стране. В самые элитные американские университеты, например, попадают только около 9% студентов из нижней части населения, в то время как 74% приходят из верхней четверти.

Большинство обществ признаёт моральное обязательство гарантии того, что молодые люди могут жить по своим потенциалам. Некоторые страны даже наложили конституционный мандат равенства образовательных возможностей.

Но Америка больше тратится на образование богатых студентов, чем на образование бедных. В результате, США теряет часть своих наиболее ценных активов, с некоторыми молодыми людьми — лишенными навыков — обращаясь к дисфункциональной деятельности. Американские штаты, такие как Калифорния тратят примерно на тюрьмыстолько же , сколько и на высшее образование — а иногда и больше.

Без компенсационных мер — в том числе дошкольного образования, в идеале, начиная с самого раннего возраста — неравные возможности переходят в неравные пожизненные результаты к моменту достижения детьми пятилетнего возраста. Это должно стать стимулом для политических действий.

Действительно, в то время как пагубные эффекты неравенства расширяются, и накладывают огромные расходы на экономику наших стран и обществ, их в значительной степени можно избежать. Крайности неравенства, наблюдаемые в некоторых странах, не являются неумолимым результатом экономических сил и законов. Правильные политики могут обратить вспять эти разрушительные тенденции, можно назвать несколько — более сильные системы социальной защиты, прогрессивное налогообложение и более эффективное регулирование (особенно в финансовом секторе).

Для формирования политической воли, чего и требуют такие реформы, мы должны противостоять инерции и бездействию политиков, мрачным фактам неравенства и его разрушительному воздействию на наших детей. Мы можем уменьшить детские лишения и обеспечить большее равенство возможностей, заложив тем самым основу для более справедливого и процветающего будущего — того, которое отражает наши собственные общепризнанные ценности. И так, почему нет?

Из ущерба, которое наносит неравенство экономикам наших стран, политике и обществам, ущерб, нанесенный детям, требует особого внимания. Независимо от ответственности, которую могут нести за свою судьбу бедные люди — они, возможно, не работали достаточно, не достаточно экономили, или принимали неправильные решения — детские обстоятельства толкают их на это без какого-либо выбора. Дети, возможно, больше, чем кто-либо, нуждаются в защите, которую им предоставляют права — и США должны быть для мира ярким примером того, что это означает.