Почему Куба хочет восстановить отношения с США?

Мотивы администрации Обамы, решившей нормализовать отношения с Кубой, вполне понятны. Эмбарго против этой страны становится все более непопулярным, даже среди кубинской диаспоры в Америке, которая издавна его поддерживала. А президенту очень хочется найти те области внутренней и внешней политики, где он сможет работать без содействия конгресса. Но чем руководствуется кубинская сторона?

Для начала, произошедший в среду обмен заключенными, в результате которого Кубе были переданы трое разведчиков, обвиненных в шпионаже во Флориде в 2001 году, стал крупной пропагандистской победой. «Вернуть остальных членов „кубинской пятерки“ было важным приоритетом для Рауля Кастро», — заявила Slate директор латиноамериканских исследований из Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) Джулия Свейг (Julia Sweig). Подчеркивая то, что члены «кубинской пятерки» во время заключения превратились в легенду, Кастро во время своего выступления в среду называл их по именам, заявив: «Как и обещал в 2001 году Фидель, сказавший, что они вернутся, Джерардо, Рамон и Антонио прибыли сегодня на родину».

Есть еще два грозных фактора, которые влияют на образ мыслей Рауля Кастро. Первый заключается в том, что 83-летний руководитель в 2018 году планирует уйти в отставку, а это значит, что страной впервые с 1959 года не будут руководить братья Кастро. Это чревато переменами для кубинской компартии. Проводя, как он выражается, «систематическое омоложение» партии, во главе которой давно уже стоят постаревшие ветераны революции, Кастро в прошлом году заменил своего 82-летнего первого заместителя на посту председателя Госсовета на 52-летнего Мигеля Диаса-Канеля (Miguel Díaz-Canel), сделав его своим наиболее вероятным преемником. Однако это человек малоизвестный, и если партия не сумеет обеспечить рост экономики, во власть он войдет, не располагая особым доверием и авторитетом. Проведенные на сегодня скромные экономические реформы, включая ослабление ограничений на частную собственность и частный бизнес, оказались недостаточными, обеспечив лишь 1,4% роста ВВП в текущем году, что объясняется, как сказал министр экономики, «внутренними недостатками». По словам Свейг, нужны «более серьезные шаги, причем осуществлять их надо быстро», если Кастро хочет, чтобы отобранные им преемники сумели обеспечить переход.

«Я думаю, они пытаются заложить основы для процесса перемен, в ходе которого им удастся сохранить свои скальпы и начать создание в стране более жизнеспособной политической системы», — сказал Slate старший директор рабочей группы по Кубе при Обществе Америк /Совете по Америкам (Americas Society/Council of the Americas) Кристофер Сабатини (Christopher Sabatini).

Другой важный фактор — неразбериха в Венесуэле. Эта южноамериканская страна при режиме Уго Чавеса бросила хромающей кубинской экономике спасательный круг, поставляя острову 100 тысяч баррелей нефти в день.
Сегодня, когда Чавес мертв, а венесуэльская экономика страдает от политических потрясений и резкого падения нефтяных цен, страна оказалась в хаосе, а правительство находится на грани дефолта. «Не нужно быть капиталистом, чтобы понять, что экономика Венесуэлы в очень трудном положении, — сказал Сабатини. — И ситуация там ухудшается буквально с каждым днем. Поэтому кубинцы потеряют своего благодетеля».

Если сложить воедино ситуацию в Венесуэле и преклонный возраст Кастро, можно понять, чем руководствуется Рауль, занимая более уступчивую позицию. «Было бы верхом неблагоразумия думать, что при наличии этих двух обстоятельств в стране все будет нормально», — отметил Сабатини.

Еще одним фактором может быть то, что Фидель постепенно уходит из политики. Этот 88-летний лидер, официально находящийся в отставке, но все еще считающийся влиятельным человеком, сегодня довольно редко появляется на публике. (Вместе с тем, Фидель, или кто-то еще, подписывающийся его именем, регулярно высказывается по вопросам международной политики на страницах кубинских государственных газет.) Хотя официальная позиция Гаваны заключается в том, что политические позиции братьев едины, похоже, что отец кубинской революции сегодня уже не так влиятелен, как прежде, либо с возрастом он несколько ослаб и смягчился.

«Я не вижу, чтобы Фидель Кастро в его сегодняшней версии выступал против этого, — сказала Свейг. — Но если бы этот разговор шел в 1998 году, когда Фидель еще был у власти, все могло выглядеть иначе».

Еще один неизвестный фактор — предполагаемый преемник Диас-Канель, родившийся уже после кубинской революции. Заняв в прошлом году свой нынешний пост, он ведет себя довольно тихо. «Диас-Канель — это некая загадка, но в новом поколении есть силы, признающие необходимость перемен в стране», — сказал Сабатини. Тем не менее, предположения о масштабных политических трансформациях, скорее всего, являются преждевременными. «Мы даже не перешли от сталинской к хрущевской эпохе», — сказал Сабатини, сравнивая такие предположения с «кремлеведением» эпохи холодной войны. В любом случае, Диас-Канель не получил бы свой нынешний пост, если бы Рауль не считал его преданным коммунистом.

Если исходить из того, что довольно бойкий на сегодня Рауль останется в добром здравии, у него будет еще три года на передачу власти. Свейг сказала, что демократизация на Кубе в ближайшее время вряд ли возможна, однако произошедшие в среду события указывают на более прагматичные подходы кубинского правительства. «Я не говорю о многопартийной демократии, я говорю о выводе коммунистической партии из власти, об ослаблении идеологии, о создании работоспособной экономики и более открытого общества, — отметила она. — Все это пройдет лучше и быстрее, если отношения с США будут нормальные»